– Черт возьми, Бриана, мне не нужно объяснять, кто такие панельные девки.

– О том, почему меня арестовали вместе с ними, я пока умолчу. Это мало интересно, – с вызовом в голосе продолжила Бриана. – Все это закончилось тем, что после выхода из тюрьмы я подготовила к изданию фотоснимки, запечатлевшие, как эти несчастные живут с одной только целью – привлечь внимание общества к их ужасному положению.

– И что случилось потом? – Майкл остановился и повернулся лицом к Бриане.

– В Англии мою книгу сочли порнографической и запретили.

– Вы в самом деле издали книгу?

– В самом деле, майор.

Они снова посмотрели друг другу в глаза. Бриана взяла Майкла за руку, и их пальцы переплелись.

– Мы со Стивеном были помолвлены, – чуть помолчав, продолжила она. – Одна лишь его улыбка делала меня счастливой. Мне было семнадцать, когда я без памяти в него влюбилась. – Она прислонилась спиной к стоявшему рядом дереву. – Нельзя же в одночасье влюбиться и тут же разлюбить, понимаете?

Майкл посмотрел ей в лицо:

– Бриана, я понимаю гораздо больше, чем мне, может быть, положено понимать.

– В моей семье никто не знает, что ушел он от меня к другой. Милая симпатичная английская девушка больше ему подходила. Я не сказала об этом моему семейству только из чувства гордости. – Бриана помолчала и, как бы собравшись с мыслями, продолжила: – Стивена я ругала, обзывала болваном. В то же время понимая истинную причину того, что он совершил. Теперь я оказалась в Египте и в очередной раз меня помимо воли влечет к запретному плоду.

– Вот в этом мы весьма схожи, принцесса.

К такому повороту Майкл готов не был. Он никогда не думал о слабых сторонах своей натуры. Слишком много времени довелось провести в пустыне. Солдату не дозволено поддаваться чувствам. Все его мысли заняты только выживанием. Он служил своей королеве, может быть, и без показного уважения, но что с честью – это точно. Однако теперь, когда на горизонте замаячила Англия, подобно бескрайней зыбкой трясине неуверенности, впервые в жизни он обнаружил, что лежащий впереди путь заволокло туманом и он неразличим, как прежде.

– Наверное, все запретное возбуждает. – Бриана провела пальцем по эполете у него на плече. – И я знаю почему. Хотите, объясню?

– Хочу.

– Мы с вами самые младшие в тиранствующих семьях, и все кому не лень нас притесняли. А любое притеснение порождает бунт против власти. Конечно, вам пришлось гораздо труднее, чем мне. Я понимаю, почему вы предпочли уйти в армию и бежали прочь.

Майкл тихо рассмеялся.

– Разве раньше вам было тяжелее, чем сейчас? – спросила она.

– Тяжелее в чем? – слегка приподнял брови Майкл.

– Как-то вы обмолвились, что служили в Китае вместе с Гордоном. Как вы перенесли все случившееся?

– В Китае невозможно выжить, если все время не быть настороже. Особенно тому, кто не натер ни единой мозоли.

Бриана взяла его шершавую ладонь и положила себе на щеку. После наступившей паузы она спросила:

– Вы что-нибудь разузнали про моего Диккенса?

– Немного. Книга не была приобретена у перекупщиков. В миссию ее передал один из приходящих туда детей. Она была вам дорога. Может быть, кому-то захотелось вам ее вернуть. Есть у вас неведомые мне почитатели?

– Ну что вы, майор! – с мягким упреком произнесла она. Затем обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.– так скучала.

Он ласково провел рукой по ее волосам.

– В самом деле?

Они находились на видном месте, и редкие деревья не могли служить надежным укрытием от любопытных глаз. По горькому жизненному опыту он слишком хорошо знал о мерзости сплетен и о том, сколько горя они могут принести. Не приведи Господь испытать Бриане такое унижение.

Он взял в ладони ее лицо, слегка отстранился и вгляделся в бездонные голубые озера ее глаз. Черт возьми, подумал он, лучше бы я собирался сделать сейчас что-нибудь достойное уважения. А Бриана снова обвила руками его шею, и Майкл понял, что в следующее мгновение забудет обо всем. Он не смог удержаться и прильнул губами к ее губам, а ощутив их тепло и податливость, привлек Бриану к себе.

– Поехали со мной, – выдохнул он, оторвавшись от ее губ и зарывшись лицом в ее пушистые волосы. – Я привезу тебя домой еще до того, как закончится прием.

Бриана высвободилась из объятий и положила ладонь ему на грудь.

– Не могу. Мы приехали сюда всей семьей. Кристоферу уже наверняка сообщили о моем уходе из танцевального зала.

– Черт возьми, Бриана! – Майкл от ярости скрипнул зубами.– Стоит нам оказаться рядом друг с другом, как обязательно что-нибудь мешает!

– Оказывается, вы можете вести себя неразумно по совершенно неожиданному поводу.

Глупость собственного раздражения дошла до майора. Однако Бриана знала его недостаточно хорошо, потому что слово «неразумно» не передавало даже сотой доли того, что творилось сейчас у него в душе.

– Уходи, – спокойно сказал он, не обращая внимания на ее исполненный мучительной боли взгляд. – Если хоть немного задержишься, то окажешься лежащей на спине.

Бриана обиженно поджала губы и направилась к консульству. Но вдруг остановилась и обернулась:

– Не придете пообедать к нам в пятницу? Александра давно не виделась с вами, с тех самых пор, как мы вернулись в Каир. Приходите к двум часам. – И она пошла дальше.

Майкл вытащил сигарету, закурил и бросил взгляд в сторону лежавшего неподалеку небольшого озера. Затем повернул голову, чтобы увидеть, как Бриана, уже поднявшаяся на террасу, входит в танцевальный зал.

Черт, он даже не удосужился сказать ей, что уезжает из Каира!

Он вообще ей ни о чем не рассказал.

Вдруг на подъездной аллее к консульству он увидел Омара и застыл, не донеся сигареты до рта. Шейх важно подошел к своей лошади, вскочил в седло и в сопровождении неизменных мрачного вида стражей ускакал через распахнутые ворота. Майкл с глубоким отвращением швырнул сигарету на землю и притоптал ее каблуком.

Он и понятия не имел, что негодяй почтил своим присутствием прием. Посмотрев в сторону танцевального зала, Майкл снова замер. У самого края террасы стоял Чарлз Кросс. Он тоже наблюдал за отъездом Омара.

Как будто почувствовав на себе взгляд Майкла, Кросс повернул голову, и свет, лившийся из окон зала, упал ему на лицо. Майкл не шелохнулся в своем ненадежном укрытии, и увидеть его со стороны террасы было нельзя. Кросс всмотрелся в темноту сада и вернулся в зал.

Майкл стоял на прежнем месте, задумчиво глядя на опустевшую подъездную аллею, и спрашивал себя, не почудилось ли ему на лице Чарлза Кросса выражение неприкрытой ненависти.

Наступавший день оказался пасмурным и дождливым, но Бриана, как всегда, отправилась в музей. Оказавшись на месте, она соскочила с лошади, передала поводья конюху, развязала переметные сумы и застыла, охваченная тревожными мыслями. С самого утра ее мучило чувство тревоги. Но не столкновение с шейхом было главной причиной. И не ее чувства к Майклу Фаллону. Снова и снова на память приходил тот день, когда на базаре она увидела Майкла вместе с Ясмин.

Бриана посмотрела на небо. Серые, набухшие дождем тучи нависли над Каиром, отнюдь не улучшая настроения. Тряхнув головой, Бриана покопалась в сумках, извлекла пакет с фотографиями, бутылку итальянского вина и заспешила вверх по ступенькам ко входу в музей. Она знала, что мистер Кросс, как никто другой, оценит ее подношение. Другого способа отблагодарить его за помощь она не придумала.

Бриана поначалу расхаживала по комнате и наблюдала, как Кросс придирчиво разглядывает каждую фотографию в поисках изъяна. Потом ей это надоело и она встала у него за спиной. От Кросса исходил легкий запах карболовой кислоты, как если бы он недавно дезинфицировал руки и одежду. Прошлым вечером ей с ним толком поговорить так и не удалось, потому что он ушел с приема буквально следом за Майклом.

– Ну как? – поинтересовалась Бриана, сгорая от нетерпения услышать его мнение. В ответ молчание. – Они помогут исследованиям леди Александры?