– Я знаю, что такое "Диллонс" и где он находится, Чемберс.

– Потом обедал в своем клубе.

– Да? Его... телефон прослушивается?

– Да. Но Малан ему не звонил.

– Тогда, наверное, не надо больше закручивать гайки, – пробормотал Обри. – Что еще?

– После обеда пошел в библиотеку.

– В какую – Британскую библиотеку, читальный зал Британского музея?

– В местную библиотеку в Уэмбли, в публичную библиотеку. – Потом добавил: – Может быть, старикану захотелось на часок укрыться от холода.

– Чемберс, – укоризненно поглядел на него Обри, потом резко спросил: – Что дальше? Что он там делал и куда пошел потом?

– Пробыл там полчаса, большую часть времени разговаривал с одним из библиотекарем, парнем лет тридцати, потом пошел домой пить чай. Все. Сейчас он дома. Телефонных звонков не было.

– Ему известно, что его прослушивают?

– Нет. Прислуги не было дома, когда мы проникли туда. Он не знает.

– Просто осторожничает, – заметил Годвин, грузно опершись на свои палки. Стул, на котором он восседал, грозил развалиться.

Обри еще раз пролистал сводку. Это был их последний удобный момент, задуманный задолго до весны. Малану, должно быть, стало известно об их намерениях после того, как сбили американский авиалайнер... Не то чтобы это имело значение. Джеймс мог не знать, но он находился на орбите Малана, имел от него немалый куш. А теперь, должно быть, понял. Утверждения Фраскати, гибель Ирины – они должны были бросить свет на его дела! Боже правый, Обри всю жизнь дорожил своей честностью, неподкупностью, преданностью родине, страстно стремился сберечь порядочность! Оказалось, нужно было дожить до старости, чтобы узнать, что на самом деле мир держится на силе, деньгах и, возможно, сексе.

– Вы думаете, что Мелстед действительно знает, сэр? – спросил Годвин. – Я имею в виду то, как использовали ДПЛА?

– Что?.. – вздрогнув, переспросил Обри. Потом добавил: – Да, мне бы следовало сомневаться, но я не могу.

– Он, видно, догадался, когда сбили авиалайнер?

Обри ткнул тростью в лежащую теперь на полу карту.

– Возможно.

– Проклятые янки!

– Не обязательно все они. Видит Бог, я не могу представить, чтобы кто-нибудь санкционировал такое! Но Америку так или иначе это устраивает, я имею в виду существующее положение. Если как следует покопаться, можно найти сотню мотивов для этого! Он прокашлялся. – И ни от одной из наших спекуляций никакой пользы. Этот библиотекарь... кто он такой?

– Джон Хьюз, – ответил Чемберс. – Помощник библиотекаря. Тридцати одного года. Живет в заброшенном доме в Уиллесдене. По пути домой за ним присмотрят.

– Вы говорите, они беседовали почти полчаса.

– Да, сэр. В сообщении говорится, что временами довольно возбужденно. – Чемберс протянул лист бумаги, но Обри, потирая подбородок, отрицательно покачал головой.

– Надеюсь, вы не отозвали агента, присматривающего за миссис Вуд?

– Что? О, нет, сэр. Хайд говорит, что звонил ей сегодня утром. Разговор был недолгий.

– Так. А теперь выясните, кто такой этот молодой человек из библиотеки и откуда его знает Джеймс. Звоните мне, если будет, что сообщить. Я должен ехать домой, переодеться к обеду. Тонн, что у тебя на Малана и «Рид электроникс»?

– Много чего. Куда вложены капиталы, сколько вложил, спасая компанию Рида главным образом из своих капиталов, а также из капиталов дальневосточных компаний и крупных банков. Данные "Компаниз хаус" о всех его директорских постах и капиталовложениях... да, и еще по данным "Ллойда" и таможенным декларациям установлена дата отправки...

– Хорошо. Почитаю в машине... А как насчет причастности Мелстеда к делам Малана?

– Я... я подготовил предварительный список всех контрактов и сделок, которые могли стать выгодными благодаря, э-э, поддержке и влиянию министерства торговли и промышленности... и министерства обороны. В большинстве случаев предпочтение отдается южноафриканским... – Годвин замолчал, глаза потухли. Материал в основном должен был готовить Эванс – Начинал Эванс, сказал он, отводя взгляд.

Прокашлявшись, Обри подчеркнуто нейтральным тоном заметил:

– И, вероятно, с антисоветской предвзятостью?

Годвин кивнул. Занятная ирония судьбы, но правда ли, – так называемые друзья использовали Джеймса на пользу тем, кого он считал своими врагами? Ничего нового о поездке Малана в Калифорнию накануне официального аннулировании проекта?

Годвин покачал головой.

– Нет возможности проверить... Малан, Шапиро и Харрел предпочитают по появляться на одной любительской фотографии. На грузовиках, выезжающих с предприятий "Шапиро электрик", не написано, что они принадлежат ЦРУ. Двери хорошо закрыты, сэр. Придется искать с этого конца.

– Я так и думал.

Сегодня утром наш старый приятель Прябин встречался с Маланом за завтраком в отеле "Савой", – заметил Годвин. – Только что из Москвы. Держу пари, что обсуждался новый канал... и, возможно, проникновение в "Рид электроникс", теперь, когда Лескомб... – запнулся он.

– Займемся этим в свое время. ДПЛА были доставлены компании Шапиро почти за год до того, как сбили авиалайнер. Мы никогда не узнаем, что было с ними до того апреля. Так что давайте молить небеса, что ПУ означает пульт управления и что его бросили в озеро Шаста после того, как он сделал свое дело!

– Вы хотите, чтобы Патрик...

– Занялся плаваньем? Вполне возможно. Ведь бедняга Фраскати занимался.

– Это не пошло ему на пользу.

– Патрик – другое дело! – обеспокоенно прервал Обри. – По крайней мере предупредите его, если позвонит вечером... или когда там. Камеру для съемок под водой. Костюм для подводного плавания. Все, что потребуется.

– Да, сэр. А тем временем?..

– Тем временем... – Он постучал пальцами по взятым у Годвина бумагам. – ...Джеймсу не понравится ужин, если он его не заработает. И еще, Чемберс... библиотекарь. Разузнайте о нем поподробнее. Мне бы не хотелось, чтобы он участвовал в переправке за границу беглецов!

Кэтрин потерла синяки в тех местах, где ее держали за руки, но заметив, что он с веселым любопытством следит за ней, удержалась от того, чтобы дотронуться до распухших губ. Левый глаз заплыл мешавшим видеть багрово-фиолетовым синяком и слезился. Не трогать ушибы на лице было ее единственным проявлением мужества, на которое хватило сил, вершиной ее неповиновения. Она сказала им о карте, которую Хайд достал из ящика Джона, обнаруженного под домом Алана. О крестиках, кружках и линиях, которые она бегло видела. Боже, она вычерпала из памяти все крупицы сведений, будучи слишком запуганной, чтобы лгать или выдумывать! Харрел подавил, парализовал ее морально и физически. Ему было невозможно противостоять. Она куталась в теплую, на шерстяной подкладке куртку, которую получила от пего. Куртка, как бы в насмешку, была ее размера. Такая предусмотрительность тоже вызывала у нее страх.

У Харрела в руках оказалось все, кроме той карты. Металлический ящик находился в расположенном позади них двухэтажном охотничьем доме. Она ступила на крошечный причал. В блестевшей воде на фоне камней мелькала разноцветными пятнами форель – завидев тень, стрелой метнулась прочь. Харрел мог использовать ее, чтобы заманить Хайда. Кеннет пошлет его сюда, и он сгоряча нагрянет, чтобы безо всякой пользы попасть в ловушку. После этого она... исчезнет, может быть, с привязанным к ногам ящиком с остальными уликами. Отвернувшись от приводящего в смятенно невозмутимого взгляда Харрела, она робко зашагала по заскрипевшему причалу. Снова зазнобило.

Она видела на карте крестик на голубом пятне озера, который спутала с обозначением этого дома. Место катастрофы, да, оно было обозначено. Больше ничего, больше ничего, больше ничего! В конечном счете Харрел ей поверил, как она поверила себе. Теперь ее неудержимо трясло. Слава Богу, хоть утро холодное. Она знала, что где-то там был еще один крестик. Исподтишка глянула чуть к северу, за втекавший на противоположном берегу ручей. Где-то там. Теперь она довольно отчетливо представляла себе карту в дрожащих руках Хайда. Это ее испугало, будто Харрел мог увидеть, что у нее в голове. Она потерла руки, но стало больно, и она оставила их в покое. Обернулась к Харрелу.