Годвин кашлянул, но Обри не обращал на него внимания. Тот кашлянул еще раз, пробормотав:

– Бедняга.

– Это вопрос жизни и смерти для всех нас, – сказал Обри, глядя на розетку на потолке и собственное искаженное отражение в медной тарелке люстры Патрика, меня, Роз, даже тебя. Жилище Роз уже находилось под охраной.

– В каком состоянии он будет, когда вы кончите пользоваться его услугами... сэр?

Обри вцепился руками в диван, измяв чехол.

– Я не могу позволить себе роскошь делать досужие предположения, Тони. И давай на этом кончим, – предостерег он Годвина от дальнейших разговоров на эту тему. Чувство вины умеряло раздражение. Теперь у него не было времени на досужие размышления. Теперь он, как и обещал Хайду, целиком посвящал себя действию. Будет раскрывать, разоблачать, выслеживать. – Патрик должен постараться найти путь к собственному спасению. И спасти всех нас! – Ему надоело глядеть в потолок и на свое искаженное изображение, и он повернулся к Годвину. Это дело с ДПЛА... твое расследование убедило тебя или еще остаются сомнения?

Годвин бросил на него сердитый взгляд, потом утвердительно кивнул. Из-за спинки кресла, словно наручники, выглядывали рукоятки ожидавших его двух тяжелых металлических тростей.

– Как насчет остальных дел, сэр... их бы надо рас чистить?

– Тони... поздравляю с поимкой агента в Фарнборо. Представляю, сколько пришлось повозиться... Ладно поместите его на одном из наших объектов, а я обязательно найду время с ним поговорить. Понимаю, что нам надо воспользоваться этим успехом, особенно теперь. – Он скупо улыбнулся, но Годвин, кажется, был доволен. Потом обвел рукой разбросанные по зеленому сукну бумаги. Поставьте "геркулес" с экипажем, обслугой, и кто там еще понадобится, на надежной базе ВВС. Что касается протестов ЦРУ относительно наших небрежных действий, то я займусь ими сам. Нет, не беспокойся, Тони! Я уделю им достаточно внимания, не бойся... А теперь – ДПЛА.

– В этом случае... – То, что собирался сказать Годвин, отодвигало все другое на задний план. Обри с напряженным вниманием приготовился слушать.

– Да? Так что?

– Я твердо убежден, что ДПЛА разрабатывался и производился у нас, в Соединенном Королевстве. – Год вин покраснел, словно от большого усилия.

– Что? Я думал, что у вас не...

– Действительно, у нас нет. Поэтому так долго при шлось искать. Путем исключения. Ввел все данные, которые получил от Хайда. Вычеркивал израильтян, немцев, французов, бразильцев... потом американцев. Оставалась... – Годвин повел плечами и уставился на свои могучие руки. – ..."Рид электроникс". Кроме них некому.

– Рид... Дэвид Рид?

– Да, сэр. Хотя в данное время он всего лишь один из крупных держателей акций в...

– Министр торговли и промышленности правительства Ее Величества, ты понимаешь, Тони? Его компания? – Обри ловил взгляд Годвина, лишь бы найти в нем подтверждение. У него перехватило дыхание, в груди пустота, только внутри птицей трепыхалось сердце. Неудивительно, что Годвин оттягивал разговор, заведя речь о состоянии здоровья Хайда!

Годвин взял с подлокотника своего кресла пачку листков, исписанных его крупным небрежным почерком, и перебросил через стол Обри.

– Здесь в сжатом виде мои заключения, сэр. – Он покачал головой. – От этого не уйти.

– Но мы же не производим ДПЛА, Тони! Еще год назад министерство обороны единодушно высказалось против дистанционно пилотируемых летательных аппаратов и больше не возвращалось к этому вопросу.

Ничего не понимаю!

– Оно вместе с американцами частично финансировало проводившиеся здесь исследовательские работы у Рида высокая технология, электроника – по разработке нового поколения ДПЛА. Но расходы резко воз росли. Американцы потеряли интерес к делу, а у министерства обороны лопнуло терпение. Рид здорово прогорел. Это было чуть больше года назад.

– Я об этом не слыхал.

– Да и не могли. Рида спасли от разорения банки и кое-какие иностранные финансовые источники. Он выкарабкался – фирма весь год поглощала более мел кие компании. Но в тот момент это был настоящий удар. – Годвин скорчил гримасу. А эта чертова штука действовала как часы!

– Откуда тебе известно, Тони? – подозрительно глядя на собеседника, спросил Обри. – Нет, меня не интересуют твои личные друзья, – поправился он. – Но ведь проект был ликвидирован? – Годвин утвердительно кивнул. – Тогда не могло быть никаких ДПЛА.

– Только опытные образцы. Для испытаний. Когда поступил приказ об отмене производства, имелась дюжина таких образцов, и они испытывались. Извините, сэр, но они реально существовали. Действующие образцы. В натуральную величину.

Обри тяжело поднялся на ноги и подошел к окну Дэвид Рид, совсем недавно член парламента, совсем недавно поднявшийся до положения члена кабинета. Его компания? За голыми фактами явно больше скрывалось, чем обнаруживалось.

– Что стало с этими образцами, Тони?

– Не знаю... не могу найти концов. Вряд ли мне было дозволено задавать вопросы, не так ли, сэр?

Обри невольно улыбнулся.

– Думаю, что так, Тонн. – Он отвернулся от окна. – Но полагаю, что мне нужно. Ты это хотел сказать?

– Как в воду смотрели, – с явным облегчением улыбнулся Годвин.

– Кроме того, сегодня вечером я обедаю с ним в узком кругу, неплохо, а? Или ты об этом знал?

– Гвен мне сказала. Я просил ее посмотреть ваше расписание.

– Правильно сделала... да, отлично.

– Я ни в чем не обвиняю лично сэра Дэвида, сэр...

– Я это понимаю, Тони. Было бы нелепо.

Обри отвернулся к окну. Действительно нелепо. Но Годвин убежден, а он доверял Тони. Значит, компания Дэвида Рида дала возможность примерно полдюжине ДПЛА просто кануть в воду... и выплыть в любом уголке земного шара, попав в руки "саквояжников". Потрясение не было сильным, он больше думал о неприятностях. Подумал, что перед ним встанут глухие стены, что придется наступать на больные мозоли могущественным лицам, что перед ним захлопнутся многие двери. Что бы ни случилось, никто ни в чем не признается! Причастность Рида будут рассматривать не как корыстные действия, а как компрометирующую оплошность, – тем больше оснований для того, чтобы скрывать ее от посторонних глаз. От премьер-министра, Лонгмида и Оррелла можно было вполне ожидать незамедлительного выражения недоверия. Обри энергично потер подбородок.

Судя по информации Годвина, опасность для Кэтрин и Хайда, а возможно, и для него самого и Годвина, была еще больше, чем он предполагал. Что делать? С чего теперь начать? Все, чем он располагал, вернувшись из Пешавара, так это малоубедительные, основанные на предположениях утверждения. Все, что к этому он мог добавить, – это необходимость действовать безотлагательно, быстро и решительно.

– Ты убежден?

– Сэр?

Он повернулся к Годвину.

– Ты убежден, что эти ДПЛА изготовлены "Рид электроникс"?

Годвин энергично кивнул головой.

– Да, сэр, убежден.

– Полностью?

Полностью, сэр.

– Тогда ты выворачиваешь крупный камень, Тони, и я еще не знаю наверняка, что под ним. Несомненно, что-то такое, что больно ударит по мне! – Казалось, Годвин не знал, улыбаться ему или нет. – При нынешнем раскладе кто станет слушать то, что мы захотим донести до их ушей, м-м? – Обри, как бы сдаваясь, поднял руки. – Но люди эти не успокоятся, пока не избавятся по крайней мере от моей племянницы и Хайда. В этом я по-прежнему убежден, – вздохнул он. – Поэтому, Тони, я должен последовать твоему совету и сегодня вечером поговорить с Дэвидом. Придумывать что-нибудь уже поздно – опасность, грозящая Кэтрин и Хайду, слишком велика и реальна. – Он вернулся на диван и собрал бумаги, которые передал ему Годвин. – Пожалуй, надо получше подготовиться к вечеру, – пробормотал он.

– Сэр, – не успокаивался Годвин. – Насчет Патрика...

– Что еще?

– Знаете, пустили слух, что когда он дома, то большей частью ночует у этой красотки, что когда-то была манекенщицей... как ее? Словом, дает приют бездомным кошкам! Он что?..