Так и стал жить Иван-Водяной Дидуган, прямо у дороги возле своего колодца. Люд ему за ту воду сам давал, что у кого было. А сделанная им работа его до самой смерти и кормила, выполнил выходит зарок - милостыни он и крошки не взял. (Иванова криница стоит у Винницкого шоссе и сейчас, вода там действительно необычно вкусная и холодная, многие считают ее целебной.)
Кто ни едет Литинским шляхом - завернет к Ивановой кринице. Всякий люд по шляху идет, всякий и к колодцу подойдет. Любого напоит Иван всласть, если и дают ему что - принимает, а нет - так просто словом перемолвится, ему в радость и путнику не скучно. Хоть ноги не ходят, но руки крепки у Ивана. Колодец - глубоченный, а он цеберо (большое ведро) за цебером сам достает, сколько надобно. Поилки народ наладил для скотины. Лавки для путников поставили, чтоб с дороги передохнуть могли. Хижинку для Ивана сладили. Людно у колодца весь день...
Выслушает Иван каждого, а бывало, что и присоветует. И раскрыл он людям еще один свой дар - мудрость. А может Господь сподобил, дал вместо одного дара иной, кто ведает. Но умел он ободрить человека и путь ему дальше указать, ежели тот сам не видел и совета просил. Так к нему и Федор попал.
О чем они говорили - их тайна. Но после Ивановой криницы стал Федор иным. Как узнал Иван, что тот сполохи видит, так заставил Федора с лозой учиться ходить, воду искать. А сначала побил слепца, чтобы не смел испытание, что Господь на его плечи возложил, хулить. Так лечил... Бил да приговаривал. - 'Ежели одно отнято - другое дадено'. После такой учебы да вразумления имел Федор и хлеб и к хлебу. Жену себе взял, пошла за него та вдова, да детей Бог еще двоих дал. Вот такой сказ.
Только Федор не одну воду лозой чувствовал, много еще чего, но главное, ежели под землей есть пустота какая - так и ее тоже.
Может и у тебя есть это, как мыслишь, Сергей Александрович? А коли есть, то и ход отыскать не тяжко будет.
Хм... А ведь прав скоморох. Надо проверить. Прямо сейчас.
Я окинул взглядом светелку. Ну-ка что мне рамочкой послужит? По большому счету не важен метод индикации - лоза, рамка или колечко на нитке, прибором служит сам человек-лозоход, а все остальное - только метод. Как назло ничего не попадалось на глаза. Не двадцатый век, когда проволоку всегда можно отыскать.
Гаврила понял мои затруднения.
- Погодь, Сергей Лексаныч, сейчас я рогульку вербовую срежу. Как с лозой ходят я видел, да и во дворе удобней будет...
- Ты, ступай, Гаврюша, ступай, - подогнал сына Савелий Иванович.
- А видеть наши пляски иным нечего. Сюда неси. Только сухую ветку режь, без сока. В светелке и проверим. Самому любопытно глянуть. А уж Сергею Александровичу и подавно не терпится, небось.
Сейчас я объясню, что и как надо. Мне Федор рассказывал...
Пока Гаврила ходил за лозой, мне был прочитан курс молодого лозохода. Эх, не знаешь ты, Савелий Иванович, телевизора с Кашпировскими и прочими экстрасенсами. Технологию работы с рамкой, по-моему, не знал только ленивый, так задолбали в свое время эти знатоки чакры, кармы и прочих эзотерик. Но самое смешное, что люди, обладающие особым даром - есть, стопроцентно. Просто на глаза не лезут. Взять мою собственную бабку по отцовской линии. Она как войну переживала, так подрабатывала гаданием. Бабам надо было знать, ждать ли своих мужей, ну тех, которые без вести. Редко гадала, дорого брала, только когда нужда прижимала до упора, считала грехом, но двоих детей подняла в одиночку. И всегда - правду. Вон одной женщине нагадала, что муж через четыре года после войны вернется, хоть и похоронка на него пришла. Так и вышло. Память мужик потерял от взрыва, а как оклемался - домой рванул. Думал, уже и не чают его. А жена у околицы встречает... Вот так. И это - факт. И деда -ветерана, и жену его я еще в живых застал.
Так. А вот и Гаврила с рогулькой появился. Самое то. Вот сейчас и глянем, что мы можем. Все, успокоились. Взяли за концы веточек и потихоньку пошли.
В свое время я плотно занимался туризмом, отдавая дань костровой романтике, случилось и со спелеологами пару спусков пройти в крымских пещерах. Под землей мне было легко, а красота подземных гротов завораживала. Вот я и вспомнил подземные дворцы, сотворенные самой природой.
Работа с лозой - как настройка струны по камертону. В душе необходимо иметь нужный тон, на который отзовется лоза или рамка. Эталон, что ли. Вот тем тоном у меня был один из гротов, который особо запал в душу. Красиво в подземном чертоге было сказочно, но даже не в том дело. Мы ведь случайно это диво открыли, просто наугад между камнями копнули. А там грунт посыпался, и щель-шкуродер открылась. Едва человеку протиснуться. Пролезли в довольно большой овальный зал, весь сияющий гранями кристаллов. Первыми... До нас людей здесь не было никогда. Миллионы лет. Это все равно, что на Луну ступить. Или на вершину Эвереста. Чувство как... Да нет, ни с чем сравнить нельзя.
Я постарался опять почувствовать тот восторженный холодок под ложечкой, как и тогда. Даже на лице появилась такая же глуповатая мальчишеская улыбка. Глаза я не закрывал. От угла по диагонали... Два шага - ничего. Еще...
Лоза вздрогнула. Было ощущение дующего снизу прямо в то место где сходятся веточки, которые я держу в своих ладонях, ветра. Знаете как из пылесоса, или от кулера в блоке питания компа.
Шаг, еще один, еще один, еще... Все, ветер пропал. Шаг назад. Опять ветерок. Шаг вперед - пропал. Назад. Лоза приподнимается невидимым потоком. Ух ты! Как там кот Матроскин орал: 'Заработало'! Так понимаю, что подпол лозой обнаружил в доме Савелия Ивановича. Лихо.
Савелий Иванович, наконец, расцепил ладони и уперся руками в лавку. Доволен мужик, ну это понятно. А Гаврила лыбится на все тридцать два зуба. Подожди у меня, лично твоему папаше помогу тебя женить. Я на тебя все еще сержусь... Почти.
Но их хорошее настроение передается и мне. Могем! И это - здорово.
На следующее утро я был полностью готов продолжить обсуждение плана действий. Мы с Черкасовым весьма плодотворно поработали и вчерне его закончили к обеду. Валентин Борисович - прекрасный штабист, этого не отнять. Если соединить его аналитический ум и умение планировать с моим авантюризмом, то выходил очень интересный результат.
Итак. В мае в Герцогство Варшавское отправляется отряд охотников, состоящий из двух групп. Группа прикрытия и группа диверсантов. Первую и большую возглавляет Черкасов, вторую - я. Всего в отряде до десятка, ну может до дюжины народа.
Группа Черкасова изображает купцов. Они покупают или арендуют в городе Демблин, что выше Варшавы по течению Вислы, баржу и грузят разным товаром. В перечень груза обязательно входит вино. И потихонечку речкой - на торг в Варшаву. Чуть не доходя, или правильней не доплывая до фольварка, баржа терпит аварию. А что, на реках тоже бывают аварии. Возникает досадная задержка, вот как раз у одного из островов, чуть ниже места слияния Вислы и небольшой речки Свидер. Топляк борт пробил. В торговом деле бывают всякие казусы. Купец, конечно, ругается и, приткнувшись к правому берегу Вислы, начинает разгрузку баржи для того, чтобы вытащить эту лохань на берег для заделки пробоины. Работает бригада в составе ватаги поденщиков-литвинов - наша группа прикрытия. Займет эта бодяга дня три. Разгрузка, имитация ремонта, снова загрузка. А баржа и есть наша временная база, плюс дает возможность легального присутствия невдалеке от фольварка. Естественно нас будут пасти уланы из гарнизона городка Констанцин-Езерна, мы как раз в зоне их патрулирования будем находиться, но с этим контингентом договоримся. Солдаты любят вино. Параллельно человек Куракина производит закупку лошадей якобы для кавалеристов Мюрата. Он находится в селении Надбжег. Лошади закупаются и переправляются через Вислу на левый берег в загон, для дальнейшего следования, когда будет закуплен весь табун.
