Первым делом - к дежурному. Представиться, а после - знакомство с офицерами, в компанию которых угодил по милости командующего. К своему удивлению узнал знакомое лицо. Уланский ротмистр, который был моим секундантом, а после и доктором на той зимней дуэли. Ну конечно, Остроградский Максим Георгиевич, ротмистр Чугуевского уланского полка с его мягким украинским говором. Мой друг.

  Можно смело называть другом человека, который был твоим секундантом. Это, знаете ли, многое значит и ко многому обязывает. Ерунда, что знакомство длилось чуть больше суток. Мы взаимно настолько рады были встрече, что даже обнялись по-братски. Поскольку Максим Георгиевич был человеком заслуженным и известным при армии, то и его товарищу было оказано радушие и внимание. Ротмистр в штабе оказался по делам полковым, но мне эта встреча принесла целую кучу положительных эмоций. С меня было взято клятвенное заверение, что вечером, если позволит служба, быть у улан в гостях. Горилка и гостеприимство гарантировались. В меру, потому как на войне, но обязательно за встречу надо.... Сразу после вечернего развода.

  Полк чугуевцев стоял на дневке, а через день должен был двигаться к отряду Засса. Это их кони при коновязи за моей халупкой, где сейчас квартирую. Рядышком все. Максим Георгиевич просил непременно быть. Я пообещал.

  Служба при штабе не пыльная.

  Будь всегда под рукой и, получив приказ, спеши его донести до нужного командира. Думаете, все просто? Ага, как бы не так....

  Связи в нашем понимании нет. Нет раций и телефонов, а приказ, распоряжение, либо поручение военачальника должно быть выполнено именно так, как это решил командующий. Почему? Да потому, что маневр именно этого подразделения именно в это время и именно в этом месте вполне вероятно является частью какого-то большего маневра. Если штабист-порученец или командир подразделения облажался, то их ошибка может погубить весь стратегический замысел. Что чаще всего и являлось причиной поражения на поле боя.

  И еще плюс к этому одна немаловажная деталь. Обратная связь. Потому как порученец - глаза командующего. Так что смотреть и докладывать от офицера требуется ответственно и беспристрастно. И профессионально, конечно. За что в частях штабных и недолюбливали. Стукачи-с.

  Обратите внимание, что при победе всегда отмечаются непосредственные герои-исполнители и мудрые командиры, зато при поражении ошибки штабистов будут сразу выставлены вперед, и они окажутся в числе самых виноватых. Отчасти это правда.

  Вот пример. Если кто увлекается военной историей, то должен помнить знаменитую атаку легкой бригады в Крымской кампании 1853 года. Кавалеристы, составлявшие цвет британской аристократии, буквально сами влезли в артиллерийский мешок, проявив при этом чудеса стойкости. И, естественно, были разбиты и почти полностью уничтожены. А всего-то - ошибка офицера-порученца, неверно понявшего приказ. И бригады не стало...

  Вероятность таких проколов уменьшается, если командиры понимают друг друга и знают чего ожидать от своих соседей по полю боя, от подчиненных и начальников. Оркестр, если он сыгран и знает партию, может играть и без дирижера, только подчиняясь ритму музыки. Импровизируя. Армия тоже так умеет. Редко. И только очень хорошая армия.

  Выученные солдаты с компетентными и решительными командирами могут вести битву и при минимальном вмешательстве командующего. Тем более, когда обстановка изменяется почти ежеминутно и приказ всегда запоздает. При такой армии основная задача командующего - общий стратегический замысел, выбор времени и места. А еще подбор людей и умение не мешать подчиненным. Конечно, при нужде вовремя поддержать там, где это требуется. Сымпровизировать резервами и маневром. Все остальное - за командирами подразделений. Это умение рождается из знания возможностей всех своих людей, как солдат так и командиров.

  Лучшей армией этого времени, где взаимодействие между войсками доведено до автоматизма, а командиры умны, смелы, инициативны и дерзки, конечно, французы. Они - вне конкуренции на 1811 год. Беспрерывные революционные войны, открывшие дорогу талантливым, хоть и безродным генералам, выковали невиданную в Европе армию. И вел ее лучший импровизатор того времени, низкорослый генерал, отвоевавший для себя императорскую корону.

  Чуть хуже французской была армия русская. Солдаты - профессионалы, неприхотливы, выносливы и стойки. И главное, смекалисты и упрямы. Не любили проигрывать. С офицерами похуже, но ненамного, поскольку русская армия также почти беспрерывно воевала. И не захочешь, выучишься. Кроме того, к 1811 году стараниями незаслуженно ругаемого Барклая уже создана армия, сплавившая в себе румянцевскую широту, суворовский натиск и изобретательность, а также гатчинскую дисциплину. Кошмар для наших врагов, особенно, если к этому сплаву добавлялось азиатское коварство и разные воинские хитрости, которые, помимо воли, переняли и солдаты, и генералы в персидских да турецких войнах.

  Так что - не ругайте штабиста. Необходимый и не самый маловажный это винтик в армейской машине. Ну, а их ошибки.... Так это - как у пианиста. Играет - как умеет.

  В ожидании, какого-либо приказа прошел целый день. Но, увы. Меня не привлекали ни к каким задачам, кроме как 'быть при особе'. Командующий любил, когда вокруг него находилась куча свиты. Как правило, это либо представители знатных фамилий, либо действительно высокопрофессиональные офицеры. И первое совсем не исключало второе.

  Да - снобы, да - заносчивы, да - самовлюбленны и высокомерны, но специалистами в своем военном деле были отличными. Как же! Чтобы никто не смел сказать, что сын князя или графа, скажем, такого-то не знает воинской науки и не справился. Что неумейка, мол, да белоручка на войне.

  Ну, нет. Бесчестие. А этого отпрыски вельмож не могли допустить. Потому старались и соперничали между собой крепко. По крайней мере, в Дунайской армии. Смешно смотрелось, словно молодые петушки друг на друга поглядывали. Оттого и на меня ревниво косились сперва. Но увидав, что его высокопревосходительство никак не выделяет новичка, подуспокоились. Поняли, что армеец, а не штабист.

  Наконец горн пропел 'поверку'. Весь состав штаба, свободный от службы выстроился на плацу. Зачитали приказы на завтра, провели развод, потом прозвучала команда 'на молитву'. Рабочий день армии закончился. Сейчас барабаны пророкочут 'по караулам' для людей, назначенных в наряды и все. Для остальных до отбоя - свободное время.

  Война там, или нет, а армия живет по своим законам и по своему распорядку.

  Как и обещал, отправился в гости к уланам.

  Впрочем, уланами они стали совсем недавно, всего три года как. До этого регулярный Чугуевский полк числился казачьим. Потому и не удивился, что попав в расположение стоящего на дневке полка, очутился в таборе натуральном. Привычки старые еще сохранялись.

  Из украинского казачества в те предвоенные годы формировались вербовальные гусарские и уланские полки. Кроме того переформировались в армейские поселенные полки старые еще слобожанские сотни. Кто, как не потомки этого вольного народа, с самого детства приученные к седлу, лучше всего подходили на роль легких конников? А походный быт обустраивать они умели с максимальным для себя комфортом еще с деда-прадеда.

  Ротмистр встретил со всем своим радушием. Поляна накрыта и ждала только меня.

  Атмосфера в лагере легкой кавалерии вообще несколько отличался от нашей армейской. Здесь царила удаль и чувствовалось большая свобода в общении между офицерами, да и между нижними чинами. А иначе и не выходило. Легкая кавалерия в отличие от тяжелой, воюющей массами и в правильном строю, предназначена для иных задач. Разведка, действия на флангах, патрулирование, фуражировка, рейды в ближний тыл на коммуникации врага. Все это требует от личного состава большей инициативы, ведь, как правило, легкая кавалерия в бой вступает небольшими группами и крайне дерзко. Дисциплина была, но какая-то не такая. Не муштрой достигалась, а скорее общностью цели, традицией и самодисциплиной. Ближе к казачьей, чем армейской, что ли.