На вопрос, есть ли у него машина, более подходящая для поездок в это время, Таттл запротестовал:

— Нет-нет, это не самая лучшая идея — ехать по такому снегу; метеослужбам доверять нельзя, снегопад может продлиться пару дней. И если мы окажемся в самом центре бури…

Он поднял брови, отпив из стакана, от которого только что отказался Тэйер.

— И все же надо ехать, — заявила Аннабель. — Вы ведь слышали, что речь идет об очень важном деле.

Кинув на женщину взгляд, в котором читалось: «Я понимаю, что ничего не добьюсь, настаивая на своем», Таттл вздохнул:

— У меня есть «Джип Чероки», можно проехать на нем. Судя по вашей карте, ехать тут недалеко. Не знаю, что вы рассчитываете там найти… Место совершенно пустынное. Так, хижина или что-то вроде, однако зимой в этом захолустье точно никто не бывает!

Вспомнив открытку Боба, Аннабель не сумела справиться с ледяной дрожью: «Теперь ты должен научиться быть как мы. Невидимым. Преодолей себя, прояви хитрость». Она подумала о том, что сказал Бролен: Боб охотится за семьями. Ей стало казаться, что они непременно найдут эти семьи там, куда едут. Удалось ли этим людям выжить в таком холоде, запертыми в какой-нибудь хижине или сарае? Спенсер Линч сейчас в больнице. А они? «Ты возьмешь на себя риск бросить этих людей здесь? Хотя это всего лишь простое предположение», — подумала она, убеждая себя.

— Захватите с собой оружие, — предупредил Тэйер, — мы абсолютно не представляем, что нас там ждет. — Он посмотрел на Аннабель: — Если возникнет хотя бы малейший риск, дадим знать полиции штата — пусть они будут наготове.

Сэм Таттл махнул рукой, словно говоря «как хотите», и посмотрел в окно. Если появятся проблемы, не факт, что подкрепление сможет добраться до них, не увязнув в этой чечевичной похлебке. Совсем не факт.

Мигалки, отбрасывавшие красно-синие лучи, все больше углублялись в полумрак. Низкие небеса вдруг треснули, вывалив на землю тонны испорченной райской пыли. Пока «дворники» скрипели, мучительно протирая стекла, Джек Тэйер смотрел на снег, этот ангельский пепел, покрывавший мир. Он усмехнулся про себя: преданно любя литературу, Джек в подобные минуты задавал себе вопрос: не слишком ли много он прочел, чтобы еще верить в Бога? Сидя на удобном сиденье, он принялся сочинять стихи в манере Джона Мильтона, мерещившегося ему со своей мертвенно-бледной улыбкой. Пока они ехали по Клов-роуд, навстречу не попалось ни одной машины; холмы были покрыты хвойными деревьями. Свернув на Олд Машипаконг-роуд, автомобиль Таттла пополз вверх по склону. Пришлось сбросить скорость, дополнительно притормаживая на поворотах, чтобы не вылететь с дороги в овраг или под деревья. Через три четверти часа они отъехали от Монтегю километров на двенадцать. Когда «Чероки» замер, снаружи было почти темно, и, чтобы осветить тропинку, пришлось включить фары. На копов обрушилась стужа.

Таттл натянул шляпу шерифа и раздал коллегам фонари; взяв помповое ружье, он под внимательным взглядом Джека Тэйера зарядил его.

А затем их проглотил лес-людоед.

С первых же шагов им показалось, будто они забыли одежду: ледяной ветер пронизывал до костей. Ноги отяжелели, заныли ступни. Через несколько минут руки превратились в тяжелые отростки, как будто на них налипли килограммы снега, фаланги пальцев перестали сгибаться. Спину пронзали ледяные уколы, кожа лица онемела.

Словно в порыве ненависти, ветви пытались уцепиться корявыми пальцами за руки и за ноги отчаянных путников, удержать их. Лучами своих фонарей трое полицейских рассекали темные заросли. Хвойные деревья образовывали подобие навеса: оказавшись под ним, полицейские почувствовали себя лучше, холм встретил их радушно; ноги провалились в мягкий снег, стало почти тихо, а в это время где-то рядом разрывала небо жестокая буря. По-прежнему было очень холодно. Сквозь спасительный навес проникали похожие на пушинки редкие хлопья снега и, медленно кружась, падали вниз. Казалось, буря превращает искусственный свет фонарей в золотую пудру. Люди как будто попали в сказку. Сказку, где, по сюжету, неподалеку бродил волк, готовый в любой момент наброситься на путешественников. Внезапно прямо перед ними выросла покрытая снегом огромная каменная глыба, подобие дольмена или тотема, — обращенный к звездам палец земли. Сэм Таттл посмотрел на карту Тэйера. Он указал на зловещую группу деревьев:

— Если я правильно понимаю, где находится место, обозначенное вами крестиком, то теперь нам нужно свернуть с тропинки — это единственная возможность туда попасть. Еще раз повторяю — мне не кажется это хорошей идеей. Погода портится все сильнее.

Аннабель похлопала его по плечу и по-дружески улыбнулась:

— Мы не будем останавливаться. Вперед!

Как и предупреждал их шериф Таттл, остаток пути прошел неспокойно. Пробираясь сквозь колючие ветви и постоянно поскальзываясь, они не смогли избежать царапин и болезненных падений. С каждым шагом вокруг становилось все холоднее. Нагнув низкую ветку, Таттл вдруг увидел уходившую куда-то вглубь яму — казалось, она насквозь проходит через весь Скайлэнд. Края этой бреши диаметром в четыре-пять метров осыпались, и лес постепенно обступил ее со всех сторон. По темной дыре со скоростью хорошего поезда метался ветер. Аннабель втянула голову в воротник бомбера и стала расшвыривать ногой снег — под ним обнаружился ржавый рельс.

— Мы почти у цели! — закричал Тэйер. — Еще километр в том направлении.

Согнувшись навстречу ветру, он двинулся вперед. Таттл тащил ружье на плече, постоянно поправляя шляпу, чтобы ее не сдуло. Пока они двигались дальше, Тэйер приблизился к Аннабель и дернул ее за рукав, перекрикивая бурю:

— Ты чувствуешь, как кричит оракул, требуя, чтобы мы вернулись? Кажется, нам кто-то хочет помешать! Дыхание Дельф добралось до нас, Анна! Пифия стережет нас у своего треножника!

Ветер сразу же унес его слова. Аннабель не разделяла его напыщенный юмор, она знала Джека давно — подобная бравада свидетельствовала о том, что напряжение у него внутри растет; и когда все вокруг начинают молиться, Тэйер читает стихи. В этом он весь.

Раньше, чем они могли бы ожидать, из снежного полумрака появилась сторожка — мастерская, склепанная из железных листов, наполовину утонувшая в сугробах. Слишком маленькая, чтобы служить жилым помещением, там едва поместился бы инструмент. Подойдя ближе, полицейские почувствовали охватившее их напряжение; по спине и ногам побежали мурашки.

На боку отвратительного монстра были нарисованы буквы и цифры: JC 114. Ориентир для машинистов и железнодорожных рабочих. Читая этот «иероглиф», они теперь понимали, где находятся и куда ведет эта ветка.

— Там, впереди. Уже недалеко, — мрачно произнес Тэйер.

Таттл вытянул ружье перед собой. Невидимое в слое серой патоки солнце, вероятно, клонилось к закату, тени становились все более длинными и глубокими. Волосы облепил снег, щеки задубели. Между двух огромных елей из клубящегося тумана появился шаткий мост. Простая конструкция из дерева и стали, перекинутая через двадцатиметровой ширины впадину, никаких страховочных крепежей.

При мысли, что придется идти по мосту, Аннабель почувствовала, как испаряются последние остатки ее уверенности. Глаза уже принялись искать другой путь, правда, рассчитывать, что этот, второй, путь найдется, было почти бесполезно.

С той стороны моста показалась черная дыра, ведущая в тоннель.

«Логово Боба?» — тут же спросила она себя.

Не будь идиоткой. Никто не может здесь жить!

Внимательно прощупав шпалы ногами, они двинулись по мосту. Сначала Тэйер, затем Аннабель. Последним шел Таттл. На середине моста Аннабель поняла, что ничего не видит вокруг — лишь удушливое белое полотно, сотканное из снежного тумана. Сердце отчаянно билось, но его стук доносился откуда-то издалека. Холод пробирал до костей. Аннабель уже не чувствовала своих ног. Встав на твердую землю с противоположной стороны моста, она долго восстанавливала дыхание. Перед ней зиял утыканный похожими на когти тридцатисантиметровыми сталактитами проем.