– Боже мой! – пролепетала та, даже не пытаясь вырвать руку.
– Как мне известно, миссис Расмуссен, вы отвечали за оформление этого зала.
Людвиг удивленно замигал, не понимая, откуда у агента ФБР такие сведения. Южный акцент Пендергаста стал еще заметнее, а в его голосе появились слащавые нотки. Клик Расмуссен покраснела от удовольствия.
– Да, это сделала я, – подтвердила она.
– Восхитительно!
– Благодарю вас, мистер Пендергаст.
Тот снова поклонился, все еще удерживая ее руку в своей. В этот момент рядом с ними появился крупный Мелтон Расмуссен. Заметив Пендергаста, он поспешил выяснить, в чем тут дело.
– Так-так, – добродушно прокудахтал он, протягивая руку. – Добро пожаловать в Медсин-Крик. Меня зовут Мелтон Расмуссен. Конечно, я понимаю, что вас привели сюда далеко не отрадные обстоятельства, но, надеюсь, вы по достоинству оцените гостеприимство нашего городка и штата Канзас в целом.
– Я уже убедился в этом, мистер Расмуссен, – улыбнулся Пендергаст, пожимая ему руку.
– Откуда вы родом, мистер Пендергаст? Что-то не могу определить это по вашему акценту.
– Из Нового Орлеана.
– А, понятно, огромный город Новый Орлеан. Правда ли, что там едят аллигаторов? Я слышал, что на вкус они напоминают цыпленка.
– На мой взгляд, они больше напоминают игуану или змею, чем цыпленка.
– Неужели? Что ж, лично я предпочитаю индейку, – рассмеялся Расмуссен. – Если будете когда-нибудь проходить мимо моей бакалейной лавки, милости прошу. Буду рад видеть вас в любое время.
– Вы очень добры.
– Итак, – понизил голос Расмуссен, – какие новости? Нашли еще что-нибудь интересное?
– Правосудие не дремлет, мистер Расмуссен.
– А у меня есть своя теория на этот счет. Хотите послушать?
– С огромным удовольствием.
– Это сделал тот самый парень, что остановился на берегу ручья. Я имею в виду Гаспарилло. Советую как следует приглядеться к нему. Он странный тип и всегда был таким.
– Ладно, Мел, – прервала его Клик, – он приезжает сюда уже много лет и ни разу не доставил никакого беспокойства.
– Никогда не знаешь, что произойдет с человеком в следующий миг, – настаивал Мелтон. – Почему он живет на берегу речки, как дикарь? Или наш город для него недостаточно хорош?
Вопрос повис в воздухе, так как в этот момент все устремили взгляды на вход, где только что появился долгожданный гость в сопровождении Арта Риддера и шерифа Хейзена. Раздались жидкие аплодисменты. Он был невысокого роста, стройный, с аккуратно подстриженной бородой и в голубом костюме. Позади него важно шествовали миссис Ланг и другие уважаемые дамы Медсин-Крика.
– Дамы и господа, друзья и соседи Медсин-Крика, – торжественно начал Арт Риддер, – с истинным удовольствием представляю вам почетного гостя этого года доктора Стентона Чонси из Канзасского университета!
Его последние слова утонули в громких аплодисментах, на фоне которых свист отдельных людей был совершенно неразличим. Доктор Чонси, молча кивнув собравшимся, сразу же повернулся к сопровождающим его лицам. Аплодисменты постепенно стихли.
– Мистер Людвиг, – обратился Пендергаст к своему собеседнику, – а что это за группа джентльменов в дальнем конце зала?
Людвиг посмотрел в указанном направлении, где собрались человек пять с бутылками лимонада в руках. Они потягивали напиток и тихо беседовали. В отличие от других они не выказывали никакой радости от появления гостя и бросали в его сторону неприязненные взгляды.
– А, это Дейл Эстрем и его товарищи по кооперативу, – пояснил Людвиг. – Последние из могикан в своем деле. Только они не продали свои земли сельскохозяйственным конгломератам и продолжают работать на себя.
– А почему они не разделяют общей радости по поводу приезда почетного гостя?
– Кооператив фермеров предпочитает старые агротехнические методы и не имеет ничего общего с выращиванием генетически модифицированных продуктов. Поэтому они опасаются, что новейшие технологии разрушат их традиционное фермерское хозяйство.
Риддер между тем знакомил гостя с наиболее известными жителями города.
– Здесь есть еще несколько человек, с кем я хотел бы познакомиться, – сказал Пендергаст, – если вы, конечно, не против. С пастором этой церкви, например.
– Разумеется, – охотно согласился Людвиг и поискал глазами пастора Уилбера. Наконец он увидел, что тот стоит в очереди за порцией индейки. – Идите за мной.
– Но сначала расскажите немного о нем, если это возможно, – попросил Пендергаст.
Людвиг замялся, не желая говорить плохо о ком бы то ни было, и уж тем более о пасторе местной церкви.
– Пастор Уилбер служит здесь уже около сорока лет и зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Он действительно хороший человек, вот только…
– Что именно? – быстро спросил Пендергаст, заметив нерешительность собеседника.
Людвиг увидел, что агент внимательно наблюдает за ним, словно ожидая услышать что-то необычное.
– Короче говоря, – осторожно продолжил Людвиг, – порой он ведет себя довольно странно. Так, например, он совершенно отстранился от всего того, что происходит или не происходит в нашем городе. Как будто его это не касается. – Людвиг пожал плечами, явно преодолевая сомнения. – Признаться, в нашем городке есть люди, убежденные в том, что более молодой и энергичный пастор эффективнее содействовал бы возрождению города и удержал бы здесь молодежь, которая бросает родителей и уезжает куда глаза глядят. Словом, он мог бы наполнить нашу жизнь каким-то более важным духовным содержанием.
– Понятно.
Когда они подошли к пастору, тот удивленно поднял голову и поправил сползшие на кончик носа очки. Уилбер никогда не расставался с ними, хотя они нужны были ему только для чтения. Людвиг давно уже догадался, что пастор носит их, желая придать себе вид рафинированного интеллектуала.
– Пастор Уилбер, – обратился к нему Людвиг, – позвольте представить вам специального агента ФБР Пендергаста.
Тот молча пожал протянутую руку.
– Завидую вам, пастор, – подчеркнуто деликатно заметил Пендергаст, – что вы печетесь о душах такого замечательного общества, как жители Медсин-Крика.
Уилбер недоверчиво посмотрел на агента ФБР.
– Знаете, мистер Пендергаст, порой это сопряжено с огромной ответственностью, но скажу без ложной скромности, что отдаю все силы, заботясь о своей многочисленной пастве.
– Да, здесь все кажется прекрасным, – заметил Пендергаст, – особенно для такого священнослужителя, как вы.
– Господь Бог благословил меня на это служение, но одновременно подверг великим испытаниям. Конечно, мы все равны перед Богом, и все мы – потомки Адама, но человек в сутане все же несет бо́льшую ответственность перед собой и обществом.
Лицо Уилбера вдруг выразило святость, почти невыносимое мученичество. Людвиг хорошо знал это выражение его лица. Уилбер всегда был склонен к пафосу и без колебаний злоупотреблял свойственным ему романтизмом.
– Увы, мой друг, – рассуждал пастор, – «Зачем избрал, в отличье от иных… пастушескую долю?» – высокопарно процитировал он и посмотрел на Пендергаста сквозь толстые стекла очков. – Разумеется, это Мильтон.
– «Люсидас», конечно.
Уилбер оторопело уставился на Пендергаста, явно пораженный его осведомленностью.
– Да-да, вы правы.
– А вот еще одна строка из этой знаменитой элегии, – продолжил Пендергаст, – «Мрут его овцы от парши и глада».[1]
Наступила гнетущая тишина. Смущенный Людвиг переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что между ними произошло.
Уилбер растерянно заморгал.
– Я…
– Я с нетерпением буду ждать воскресной службы, чтобы снова услышать вас, – опередил преподобного Пендергаст, снова пожимая его руку.
– О да, я тоже, – радостно закивал Уилбер, все еще не избавившись от замешательства.
– Прошу прощения! – прозвучал на весь зал зычный голос Арта Риддера, нарушив монотонное жужжание разговоров. – Дамы и господа, если вы позволите, наш дорогой почетный гость хотел бы сказать несколько слов. Доктор Стентон Чонси!