— Хорошо, хорошо, я все понял. — Хэтч рассмеялся. — И предназначены они для предметов, не содержащих металлы.

— Правильно. Я и представить себе не мог, что они мне здесь пригодятся. Изобель чуть было не лишила меня удовольствия. — Рэнкин показал на оранжевые знаки. — Видите, я тут кое-что нашел, но она наткнулась на главную жилу.

Хэтч помахал ему рукой и поспешил вдогонку за Сент-Джоном. Увидев их, Бонтер отошла от рабочих и направилась в их сторону, по дороге она засунула кирку себе за пояс и вытерла грязные руки о штаны. Волосы она собрала в хвост, но руки и лицо снова были перепачканы землей.

— Я нашел доктора Хэтча, — смущенно улыбнувшись, сообщил Сент-Джон то, что и так было очевидно.

— Спасибо, Кристоф.

Хэтча поразила его смущенная улыбка. Неужели Сент-Джон стал очередной жертвой чар Изобель Бонтер? Похоже, больше ничто не могло заставить его покинуть свои книги и копаться в земле, да еще под дождем.

— Идите сюда, — сказала она и, схватив Хэтча за руку, потащила к краю ямы. — Отойдите в сторонку, — дружелюбно прикрикнула она на рабочих, — доктор пришел. Убирайтесь.

— Что это? — с изумлением спросил Хэтч, уставившись на грязно-коричневый череп, торчащий из земли, две ноги и кучу других древних костей.

— Пиратская могила, — победоносно объявила Бонтер. — Прыгайте вниз. Только постарайтесь ни на что не наступать.

— Значит, это мой пациент. — Хэтч спустился на дно ямы и с интересом несколько мгновений разглядывал череп, затем занялся костями. — Или, будет правильнее сказать, пациенты?

— Pardon?

— Если только у этого пирата было не две правых ноги, — подняв голову, сказал он. — У нас тут два скелета.

— Два? Это vachementbien![54] — вскричала Бонтер, хлопая в ладоши.

— Они были убиты? — спросил Хэтч.

— А это уже вам решать, monsieur le docteur.

Хэтч опустился на колени и принялся изучать кости. На ближайшем скелете лежала медная пряжка, несколько медных пуговиц были разбросаны по остаткам грудной клетки, рядом со спутанной золотой цепочкой. Он слегка постучал по черепу, стараясь не сдвинуть его с места. Он был повернут на одну сторону, рот широко открыт. Никаких очевидных признаков насильственной смерти Хэтч не нашел: ни отверстий от мушкетной пули, ни сломанных костей или режущих ран. Он не сможет наверняка сказать, от чего умер пират, пока не будут закончены раскопки и его кости не будут извлечены на поверхность. С другой стороны, он сразу понял, что тело похоронили в спешке, его просто бросили в могилу: руки расставлены, голова повернута, ноги согнуты в коленях. В первый момент он решил, что второй скелет находится под первым, но тут заметил золотой блеск возле одной из ног пирата.

— А это что такое? — спросил Хэтч.

Около голени лежала кучка золотых монет и большой обработанный драгоценный камень. Рабочие лишь слегка смахнули землю, оставив монеты нетронутыми.

— Я ждала, когда вы заметите, — фыркнув, заявила Бонтер. — Судя по всему, у этого джентльмена в сапоге был припрятан кошелек. Мы с Кристофом их все идентифицировали. Золотой мухур[55] из Индии, две английские гинеи, французский луидор и четыре португальских крусадо. Все относятся к тысяча шестьсот девяносто четвертому году. Камень — это изумруд, возможно, из Перу, вырезанный в форме головы ягуара. У бедняги пирата, наверное, были от него жуткие мозоли.

— Итак, это первая находка из сокровищ Окхема, — проговорил Хэтч.

— Да, — уже серьезнее ответила Изобель.

Хэтч смотрел на небольшую кучку золота — маленькое нумизматическое сокровище, — и по спине у него пробежал холодок. То, что до сих пор казалось лишь теорией, вопросом чисто академическим, внезапно стало реальностью.

— А капитан знает? — спросил он.

— Нет еще. Пойдемте, я вам еще кое-что покажу.

Но Хэтч не мог отвести глаз от ярко блестящего металла. «Интересно, — подумал он, — что делает это зрелище таким притягательным? В человеческой реакции на золото, видимо, есть что-то атавистическое».

Отбросив эти мысли, он выбрался из ямы.

— А теперь я вам покажу сам лагерь пиратов! — объявила Бонтер и взяла его под руку. — Потому что он еще более странный.

Хэтч прошел за ней ярдов двенадцать от ямы к следующему месту раскопок. Ничего особенного он не увидел: траву и верхний слой земли расчистили на площади примерно в сто ярдов, и его глазам предстал коричневый прямоугольник твердого грунта. Заметны были несколько темных участков — очевидно, там разводили костры — и множество круглых углублений, расположенных без всякой системы. Из земли торчало множество маленьких пластмассовых флажков с написанными на них черным маркером номерами.

— Круглые участки — по-видимому, следы от палаток, — сказала Бонтер. — В них жили те, кто строил Водяную Бездну. Но посмотрите на артефакты, которые от них остались! Каждый флажок отмечает находку, а мы работаем меньше двух дней. — Она подвела Хэтча к дальнему концу барака, где был разложен большой кусок брезента.

Бонтер открыла его, и Хэтч с удивлением увидел десятки предметов, лежащих аккуратными рядами и пронумерованных.

— Два кремневых пистолета, — объявила она и показала Хэтчу удивительную находку. — Три кинжала, два абордажных топора и сабля, короткоствольное ружье с раструбом. Бочонок с крупной картечью, несколько мешков с мушкетными пулями и снова абордажный топор. Дюжина песо, несколько серебряных тарелок, секстант и дюжина десятидюймовых корабельных штыков.

Она подняла голову.

— Мне еще никогда не доводилось находить так много за такое короткое время. И еще вот это. — Она взяла золотую монету и протянула Хэтчу. — Как бы ни был ты богат, такими дублонами не разбрасываются.

Хэтч взвесил монету на ладони. Это был массивный испанский дублон, холодный и на удивление тяжелый. Золото сверкало так, словно монету отчеканили неделю назад. Иерусалимский крест был расположен чуть сбоку, охватывая льва и замок, которые символизировали Леон и Кастилию. По краю шла надпись: «PHILIPPVS+IV+DEI+GRAT». Золото согрелось у Хэтча на ладони, и сердце помимо его воли сильнее забилось в груди.

— Вот еще одна тайна, — проговорила Бонтер. — В семнадцатом веке моряки никогда не хоронили людей в одежде, которая очень ценилась на кораблях. Но если все-таки кого-то хоронили одетым, сначала его обыскивали, так ведь? Золото в сапоге стоило целое состояние, даже для пирата. И почему они оставили столько полезных вещей? Пистолеты, абордажные сабли, штыки — это же то, без чего пиратам не обойтись. А секстант, при помощи которого они могли добраться домой? Никто добровольно все это не бросит.

В этот момент подошел Сент-Джон и дотронулся до ее локтя.

— Мы нашли еще кости, Изобель.

— Еще? В другом месте? Кристоф, как здорово!

Хэтч последовал за ними к месту, где они нашли новый скелет. Рабочие расчистили его и отправились копать третью яму. Хэтч заглянул вниз, и на смену возбуждению пришло неприятное чувство — его глазам предстало еще три черепа и множество разбросанных костей. Обернувшись, он увидел, что рабочие расчищают сухой кустарник. Появился край очередного черепа, потом еще один. Они продолжали копать, мягкая земля легко поддавалась под лопатами: трубчатая кость, таранная, пятка, уставившаяся в небо, словно труп сбросили лицом вниз.

— Зубами грызущие землю,[56] — пробормотал Хэтч.

— Что? — вздрогнув, спросил Сент-Джон.

— Ничего. Строчка из «Илиады».

Никто никогда не хоронил мертвецов лицом вниз, по крайней мере тех, кого уважали. «Массовое захоронение, — подумал Хэтч. — Причем тела сбрасывали кое-как». Он вспомнил, как однажды в Южной Африке его вызвали обследовать убитых крестьян, жертв карательной операции.

Даже Бонтер замолчала, настроение у нее явно испортилось.

— Что могло здесь произойти? — спросила она, оглядываясь по сторонам.