Паровые молоты, дробильни… все это требовало с каждым днем все больше и больше горючего. Дерево как таковое оказалось не столь продуктивным как этого хотелось бы, в силу этого угольные месторождения спешно разрабатывались. Сырье свозилось на заводы напрямую, склады Коломны, Калуги, Рязани, Москвы… заготовка впрок шла полным ходом, дабы в любое время дня и ночи можно было не беспокоиться о перебоях с поставками сырья. Селитерные заводы, создаваемые еще при Петре начали переносить в отдаленные участки России, попутно разводя рядом с ними свинарники. Отходы свиней, оказывается, отдают наибольшее количество селитры, а грамотное размещение ям позволяет получать селитру круглый год, не прерывая самого процесса.

Чудо-печи Ивана Нестерова в Истьинском заводе расширялись, благо, что кирпичный завод, построенный при содействии самого Ивана, позволял делать это без особых напряжений с финансовой стороны, скорее даже наоборот, окупаемость производства выросла, следовательно, налоги от завода выросли. Просто как дважды два, растет прибыль, растут денежные поступления в казну. Вот только вместо взвода витязей, оберегающего покой мастеровых и рабочих людей завода, на его территории теперь постоянно базируется полсотни безопасников. Сами же людишки, насильно согнанные на заводы и другие различные предприятия по подготовленному указу государя могут получить вольную, после выполнения определенного норматива выработки сырья или же конечного продукта.

Прекрасно понимая, что человек всегда будет стараться в первую очередь только для себя и своей семьи я вместе с Николаем Волковым выработал наиболее оптимальную схему пополнения бюджета. Во-первых, это возможность выкупа любого государева человека по цене в 12 рублей, только мужского рода с возможностью взятия с собой на вольную одну особь противоположного пола. Так же выкупаясь безземельным, предлагалось поселение на безлюдных просторах Поволжья и Сибири. Кроме того, любая семья, выкупая себя полностью, имеет определенные поблажки и уменьшение цены за каждого мужского члена семьи, из-за того, что кровные узы, особо выделяемые государем должны быть тем звеном России, которое не только сплотит всех людей, но и поможет в трудную минуту. Оглашение полноценного указа состоялось в начале августа. Пока люди обдумывали услышанное, искали пути решения, выжидали…

Все операции по данному вопросу легли на плечи сотрудников ПБР штат, которого значительно вырос, а появление еще трех отделений заметно облегчило слежение за потоком финансов внутри страны. Самих же банкиров внимательно курируют не только наблюдатели-витязи, но и фискалы, постоянно меняющие свое место жительства. И уже поймали на попытке обокрасть казну трех человек. Судьба преступников решилась быстро – три виселицы застыли на центральной площади Рязани. Удивительно, но в Москве так и не появилось филиала ПБР, может и не нужно сие? Хотя нет, без него не обойдешься, все-таки столица есть столица… хм пока столица, а то глядишь, и куда-нибудь на юг перенесется, в Царьград к примеру. Хотя надо признать, что трупы послужили ярким примером нового витка борьбы с казнокрадством.

Совет купцов и бояр наглядно убедился в том, о чем говорил государь, мол, страну грабить можно, только вот жизни от этого лишиться проще, чем ночью безопасно по Старому городу в Москве пройтись. Думаю, такой прозрачный намек умные поняли, ну а дураков в Совете ПБР не было, теперь дела банка шли без заметных кренов и застоев. Прибыль производств, открываемых на деньги этого своеобразного товарищества, росла, постепенно окупая затраты. Удалось даже снарядить один караван в Пекин и один в Испогань (Исфахан), столицу Персидского государства, возвращение которых ожидалось в феврале-июне следующего года.

Документация значительно облегчила работу Николая Волкова, но все-таки даже при создании четких правил и норм доморощенных экономистов наблюдался живейший интерес к такому заработку как взятки, причем у самого Петра четкого закона о противодействии данному «бедствию» не было. Люди, привыкшие к таким порядкам, считали их нормой, из-за этого целые реки золотых и серебряных монет огибали казну России, оседая в карманах служивых людей, поставленных на государственные посты. Так что коррупция является настоящим бичом нашего государства. И решать эту проблему нужно, шаг за шагом, выжигая каленым железом, словно язву.

-Беда, государь!– возопил кто-то рядом со мной.

Не спешно шествуя по городу, в окружении гвардейцев, под началом майора Михаила Нарушкина обдумывая очередную идею, я остановился. Рядом со мной замер, упав, на колено уставший гонец, его шляпа слетела с головы и лежала под ногами, сил поднять ее, и водрузить на место не было. Взмыленный жеребец чуть ли не падал от усталости, впалые бока ходили ходуном, переднее копыто чуть приподнялось и почти бесшумно опустилось на мостовую.

-В чем дело?– спрашиваю его, подав знак майору подпустить гонца ко мне ближе.

Пятеро гвардейцев замерших возле гонца, слегка расслабились, однако рук с гард шпаг не убирали, кобура на бедре у каждого телохранителя расстегнута, выхватить пистоль, уменьшенный аналог «обреза», дело пары мгновений, благо, что патрон всегда лежал в казенной части, а чуть выше курка стоял предохранитель, исключающий возможности нечаянного выстрела.

Не говоря ни слова, гонец достал из стеганой сумки запечатанный конверт, с несколько потертой печатью. Не мешкая, срываю алое застывшее восковое пятно, открывая вчетверо сложенный лист. Быстро пробежав глазами послание, мысленно чертыхнулся. Отряды Крымской орда, служащая Османской империи, вторглись в Малороссию грабя и уводя в полон моих подданных…

…Сотни всадников с дикими завываниями летели по степям и полям Малороссии, выжигая на своем пути малые и большие поселения. Сзади безумного татарского воинства вели скованных пленников. Попавшие в полон молодые юноши, мужчины и девушки обреченно глядели под ноги. Кто-то плакал, молился, порывался отомстить нелюдям… но все это было тщетно. Крымские татары умели ломать людей, ведь это их работа, работа работорговцев!

-Гирей! Мы должны быстрее дойти до Белой Церкви иначе москали успеют собрать войско и отбить нашу атаку!– рослый казак с редкой проседью в черной бороде нетерпеливо постукивал плетью по голенищу, смотря на тлеющие угольки, оставшиеся от недавней деревеньки.

-Спешить не надо, Орлик, но и медлить нельзя. Твои Заднепровские казаки места здешние хорошо знают?– неожиданно сменил тему хан.

-Неплохо, да и половина из нас в этих местах повоевали неплохо, можно сказать, что хорошо знаем,– не думая, ответил Орлик.

-Что ж, тогда надо оставить несколько заслонов на случай появления московских собак, или их псов калмыков, пускай обломают свои зубы на них, а там глядишь, и мы сами с полоном до крымских земель дойдем,– поглаживая аккуратную бороду, сказал хан.

-Ты конечно султаном поставлен, Гирей, да больно нос то не задирай, мы тоже не лаптем деланные, получше твоих воевать обучены!– взъярился Орлик.– так что в заслонах твоих стоять не будем!

-А кто тебе сказал, что в заслонах казачки стоять будут?– удивился хан.– Мои люди постоят, ничего с ними не случится, аллах поможет потерпеть неделю-другую.

-Кхм, тогда ладно, раз своих ставить будешь, то…

-Вот и хорошо. А теперь иди, собирай своих воинов нам пора дальше выступать, а то глядишь, и царских драгун увидим.

Три тысячи татар с завываниями бросились в разные стороны, неся страх и опустошение в украиные земли, в которых итак осталось не так уж и много жителей. Основная армия, насчитывающая порядка двадцати трех тысяч легкой кавалерии, тронулась в путь, углубляясь вглубь Русского царства.

Позади уходящих лежали посеченные трупы стариков и мужиков с вилами и косами. У кого-то из них был вспорот живот, кому-то стрела пронзила горло, оставив рваную дыру в шее, залитую черной кровью. Лишь трупы старух лежали в относительном порядке, пронзенные сердца старых матерей навечно впитали в себя скорбь украинской земли. Земли приютившей предателей и трусов, ушедших под руку турецкому султану!