Увы, но попытка штурма Риги в ноябре прошлого года ничего не дала, бомбардировка не приносила результатов, не считая удачного попадания в сторожевую башню, где хранился один из пороховых запасов города. Так что уже в декабре 1709 год, оставив для блокады города 6-тысячный отряд под командованием князя Аникиты Репнина, основные силы отошли на зимние квартиры в Эстляндию и Петербург.

Однако, не смотря на блокаду, город по началу получал продовольствие, порох, снаряды из Динамюнде. Догадаться перекрыть Западную Двину настилом из скованных бревен и выставить пару тройку батарей на берегу, князь не смог, ладно черт с ним, но ведь и сообщить о постоянной поставке в город припасов он не посчитал нужным! Запоздалый приказ о «перекрытии коммуникационных путей для Риги» расшевелил войска и уже через неделю, шведские суда собравшиеся было, повторить свой обычный маршрут были встречены пальбой из орудий, из-за чего вынуждены были отойти обратно в крепость.

Прибывший к городу фельдмаршал, поставил свайный мост, в дополнение к уже имеющимся скованным бревнам, выставил на берегу дополнительно батареи из 12-ти, 18-ти и 24-ти фунтовых орудий. Попытки шведских судов форсировать заграждения ни к чему не привели и шведы, раз за разом отходили в свою крепость. А в конце апреля этого года вся армия, расквартированная в Лифляндии, прибыла под стены города, вместе с тремя десятками осадных орудий: гаубиц и мортир, сплавленных по реке генерал-поручиком Яковом Брюсом, в помощь осаждающим войскам. Полноценная осада Риги только-только начиналась, однако в середине мая появились первые зараженные «моровой язвой», экстренные меры ни к чему не привели и уже сейчас, к началу июня три сотни солдат отошли в мир иной. Кажется, эта зараза попала сюда из Пруссии, через Курляндию…

Пара десятков лекарей, собранных из трех губерний Руси-матушки, вовсю трудились в нашем лагере. Конечно, до высот 20 века еще далеко, но кое-какие сдвиги в этом сложном и опасном деле уже имеются. Окуривая свои одежды дымом из сбора каких-то трав, и смазывая участки кожи, сделанными мазями молодые лекари бесстрашно ходили по лагерю, обследовали зараженных, даже пытались их лечить.

Три недели прошло с момента обнаружения первого зараженного. Каждый вечер в больших солдатских кострах тлели маленькие пучки трав, брошенные учениками Евдокии и испанца Рауля Гариэнтоса, с радостью согласившегося обучать молодых юношей и девушек своему искусству, правда, по ходу обучения немолодой хирург учился сам, те знания, которые были доступны травнице, оказались бесценным кладезем для испанца.

Как бы то ни было, но к моему приезду фельдмаршал решил повторно предложить городу сдаться, причем на очень даже приемлемых условиях. Однако послать парламентера он не успел, я прибыл раньше. Вместе с тремя тысячами иррегулярной калмыцкой конницы и всеми гвардейскими полками, к которым с недавнего времени относится и полк «Русских витязей». Блажь конечно с одной стороны, но и выгод много, в первую очередь для самих воинов, не считая двойной оклад и права на получение большего земельного надела после окончания службы, нежели обычные солдаты. Ведь рекрутский набор теперь не пожизненный.

Вместе с этим, принятый в войсках в начале мая, измененный Воинский Устав, давал солдатам право на минимальные необходимые для жизни условия. Ограничивал наказание солдат за мелкие провинности и наоборот усиливал наказание за серьезные проступки, вплоть до позорной смерти через повешенье. Правда, только недавно принятый измененный письменный гражданский шрифт, вкупе с малоразвитым книгопечатаньем делали процесс распространения сего важного документа крайне медлительным. Но как я надеюсь уже через пару месяцев у любого командира, не ниже капитана должен быть в собственном распоряжении личный Устав.

Деньги же всех воинов, не взирая на чины, хранились в ПБР, где при предъявлении определенного документа об увольнении со службы воину выдавалась вся причитающаяся ему сумма наличности.

Правда, отделение ПБР функционировало только в Рязани, а в Петербурге, Архангельске и Астрахани только начинают свою деятельность, по той же схеме, что и в Рязани. Первоочередные задачи уже созданы, так что особых проблем быть не должно. Молодые витязи, наблюдатели в ПБР, с успехом зарекомендовавшие себя в Рязани перебрались в Архангельск – основной порт торговли России с Западом, преимущественно с голландцами и англичанами. Им на смену пришла новая пара витязей, уже понюхавших пороху воинов, еще во времена обучения занимавшихся подобными делами, под руководством Николая Волкова. Определенно, дел было много, столько что порой кажется – все не сдюжу, однако стоит только оглянуться назад, прижаться щекой к мягкой ладони царицы Ольги и вся хандра в миг проходит. Сонная Русь, разбуженная моим отцом, уже не сможет стоять на месте, ей требуется показать себя во всей красе, правда экономика подорвана так, будто война идет не десять лет, а пятнадцать как минимум.

Как помню из Той истории, после Северной войны правительству пришлось сократить жалованье солдатам на треть, а офицерам чуть ли не в половину. Систематические задержки выплат порой достигали двух лет, а в отдельных крепостях и все три года этого допускать, конечно же, нельзя, как впрочем, нельзя и спускать деньги не понятно на что.

Удивительно, но слишком деятельная натура Петра сыграла с ним все же злую шутку. Отец лез во все дела разом, постоянно проверяя и перепроверяя своих подданных, лишая их тем самым собственной инициативы, ведь зачем человеку стараться выдумывать что-либо, если придет государь и все сам решит? Хотя вокруг отца, теперь уже и меня собрались в основном умные, деятельные люди такое полезное свойство человека как инициатива была потеряна. Увы, но и просто знающих людей на Руси слишком мало, кто-то может быть промышленником, кто-то купцом или военным, мореплавателем, но, к примеру, грамотных управленцев кот наплакал. Про законописцев вообще молчу, таковых вообще нет, не даром батюшка Лейбницу в сове время отписывал, зазывал к себе. Хм… думаю, и мне стоит ему отписать, а резидентам европейским отыскивать ученых и мастеровых людей тщательней, при этом набор военных сухопутных офицеров вовсе прекратить, слава Петру Великому за десять лет своих талантливых офицеров появилось немало. Можно разве что морских офицеров и младший состав набирать, все-таки настоящего мастерства у русских моряков пока нет, хотя гребной флот довольно хорош, даже очень хорош…

-Ваше величество, прикажете отослать парламентера с предложением о сдаче к городу?– я застыл на одной из дальних батарей в окружении офицеров и личной гвардии под командованием все того же капитана Михаила Нарушкина.

-Нет, подождите князь, лучше подумайте о том, как перекрыть городу поставки еды полностью. Ведь, насколько мне известно, сейчас у них тоже моровое поветрие началось, а без еды и нормального пития с ним бороться крайне сложно.

-Так сетями уже перекрыли реку, государь, даже в два ряда поставили, уже вторую неделю в солдатских котлах рыбешка обретается,– ответил фельдмаршал, отсылая кого-то из своих адъютантов в сторону.

-Что ж замечательно, коли так, думаю, что вы внимательно ознакомились с моим указом о коренных жителях городов?– внимательно разглядываю, старые стены Риги, местами покрытые буро-зеленым мхом, на которых иногда появляются острые пики ополченцев.

-Да, государь, ознакомился, только мне не совсем не понятно зачем…

-А вам и не надо понимать, господин фельдмаршал, достаточно того, чтобы это понимал я,– несколько грубовато отвечаю ему.– Князь, после совещания я переговорю с вами по этому вопросу, если вы не передумаете, сейчас же я хочу, чтобы вы еще раз ознакомились с указом и после этого послали к городу парламентеру с тем смыслом, который содержится именно в нем, а не тот, который вы вложили в свое недавнее послание.

-Как вам будет угодно, ваше величество. Но должен заметить, что город вряд ли сдастся на таких условиях, да и 600 орудий на стенах Риги заставят нас не раз умыться кровью,– поклонившись, сказал Шереметьев.