Альберт с трудом сдержал гримасу разочарования. Как все просто и бессмысленно. Теперь не о чем говорить с монахом. Выбранное направление оказалось ложным.
– Ну, а куда вы теперь держите путь, загадочный рыцарь? – спросил Валентин.
– Пока поедем вместе, раз вы возвращаетесь в свое аббатство, – равнодушно ответил Альберт. – До Тура с вами, а там наши дороги разойдутся.
– А не хотите навестить наш монастырь? – улыбнулся Валентин. – У нас богатый монастырь. Прекрасное вино, превосходные кушанья – все к вашим услугам. Кроме того, у нас есть баня. Только подумайте – горячая вода!
– Очень заманчиво, – ответил Альберт без энтузиазма. – Но, к сожалению, Стефан не может ответить на мои вопросы по поводу зеркал, а значит, я буду продолжать искать ответы. И не в вашем монастыре.
– Полагаю, если и искать такие ответы, то только в нашем монастыре, – серьезно сказал Валентин. – Или уж тогда в самой Италии.
– Что вы знаете о моих вопросах…
– Вас же интересуют зеркала. Но в Венецию вы не собираетесь, судя по всему. Однако наш аббат весьма и весьма сведущ в этих вопросах. Пусть Стефан и не смог раскрыть тайны плоских зеркал, но о других наш аббат знает все, даже о магических! И он не откажет вам в помощи, потому что сердцем аббат добр. Именно он попросил меня, самого мудрого из всей остальной братии, да простит Бог мою нескромность, постараться выручить бедного брата Стефана. И повторю, он знает о зеркалах более чем кто-либо во Франции.
Альберт задумался. Почему бы и нет, собственно? Тем более монастырь по пути, там можно переночевать. Помыться, наконец.
– Соглашайтесь, я уверен, аббат вам поможет! – продолжал настаивать Валентин. – А кроме того, у нас в монастыре остались кое-какие доспехи. Случается, болезнь останавливает того или иного странствующего рыцаря в нашем монастыре. Бывает, что он остается навеки на нашем кладбище. Ризничий приберегает доспехи до смутных времен, ведь случается и монахам выходить на стены защищать свою обитель. Уверен, аббат пожертвует вам доспехи. Разве может рыцарь не быть закованным в железо?
– Рыцаря делает не железо, – задумчиво промолвил Альберт. – Но соглашусь, монах на лошади будет выглядеть подозрительно, а пересаживаться на осла у меня нет никакого желания. Да и кто знает, может быть, то, что я ищу, как раз найдется в вашем монастыре. Что ж, я отправляюсь с вами.
– Рыцаря делает не железо, – согласился Валентин. – Рыцаря делают железо, конь и отвага. И пока у вас кое-чего не хватает. Так что наведаться к нам – правильное решение. Если все будет хорошо, то завтра мы заночуем уже в Туре. А там и до нашего аббатства от силы полдня пути.
Историк кивнул головой. Он заметил, что впереди показался просвет, и вскоре они выехали на опушку. Там гулял ветер, норовивший сбросить куколи, и Альберт решил, что хватит сонного оцепенения и пора пустить коней в галоп.
– За холмом уйдем вправо! – крикнул он. – А пока возьмем-ка хороший темп!
Вторая половина дня не преподнесла сюрпризов. Они скакали до темноты, избегая деревень, пока не наткнулись на пустующую пастушескую хижину. Она была сложена из нетесаных камней без раствора, а глина, которой стены были обмазаны изнутри, большей частью осыпалась. Альберт привязал лошадь к глубоко вбитому колу, взглянул на луну, которая смотрела с хмурого неба через мутное светящееся пятно, и зашел внутрь. Ветер затейливо посвистывал через дыры в кладке. Однако костер из валежника, найденного под стеной хижины, обещал сделать ее уютнее, и вскоре три человека в рясах склонились над очагом, сложенным посередине из крупных булыжников. Но костер вскоре превратился в угольки, потому что топлива было немного, и Альберт, сняв попону с лошади, разрезал ее на две части. Одну половину он протянул монахам, а вторую постелил на земляной пол для себя. Он лег, поджал ноги и принялся разглядывать звезды через дыру для дыма и прорехи в крыше.
'Интересно, что же думают о звездах эти ребята рядом со мной? – размышлял Альберт. – Наверное, что-нибудь очень простое'. Но монахи уже спали и спросить их было нельзя.
Альберт еще долго лежал, глядя вверх, и думал о том, что здесь все звезды пока еще настоящие, и свою мечту не свяжешь нечаянно с каким-нибудь падающим спутником.
2
Альберт вернулся из Брессюира только во второй половине дня. Прежде всего интересовало, не появился ли в замке тот самый человек с ключом из подслушанного разговора. Также следовало предпринять попытку разыскать живущего на дереве, о котором проболтался управляющий.
Незнакомых машин во дворе не было, и тогда Альберт прошел на террасу, где как раз обедали Крушаль и Филипп. Если кто-то и приехал, то это явно не афишировалось. Однако уже по тому, как обрадовались приходу Альберта оба интригана, видно было, что 'мальчишка' им пока нужен.
После спокойного обеда и разговоров ни о чем Крушаль отвел Альберта в сторонку и принялся расспрашивать о последних средневековых похождениях. Историк отвечал в общих чертах и, сославшись на усталость, пообещал подойти поговорить позже. Однако отдыхать в свою комнату он не пошел, а сразу направился в лес разгадывать загадку отшельника. Смущало лишь то, что фраза управляющего могла быть иносказательной, да и дерево с шалашом в ветвях не обязательно должно расти в этом лесу, а могло, например, быть в лесистой части у подножия холма или в роще, виднеющейся за полями.
Лес начинался от внешней стены старого крыла Курсийона. Сначала он был редкий, но по мере углубления Альберта становился все гуще, и через минуту башня скрылась за кронами деревьев. Вопреки ожиданию оказалось не свежо, а влажно, пахучая сырость обволакивала лицо вместе с незаметной глазу паутиной, и капли смолы на деревьях походили на выступивший от изнеможения пот. Тропок не было заметно, и ноги пружинили на толстом слое листового перегноя, на котором лишь изредка зеленела травка да разрасталась местами крапива или папоротник.
Альберт часто поглядывал наверх, где растекались по густой зеленой листве солнечные лучи, кое-где пробиваясь вниз желтыми дрожащими зайчиками. Но за каких-то двадцать минут неспешной ходьбы он добрался до противоположной опушки, откуда начиналось необъятное поле – лесок оказался совсем небольшим. Что же, если действительно прячется здесь в ветвях человек, то Альберт его найдет. Теперь историк взял направление ближе к проселочной дороге, она виднелась за стволами деревьев, не давая сбиться с пути.
Встретившаяся на пути тропка заставила насторожиться. Она шла от дороги вглубь леса и была явно хоженая. Тут же белел окурок, еще не тронутый росой и дождями. Альберт пошел по тропе, внимательно глядя по сторонам и вверх, и наконец увидел то, что искал.
В воображении ему рисовалось что-то самодельное, больше похожее на шалаш для детских игр на дереве. Однако в ветвях разместился настоящий дом, построенный явно по проекту, правда, очень маленький. Издали казалось, что могучий дубовый ствол пророс сквозь него. При ближайшем же рассмотрении выяснилось, что домик не был приколочен, словно скворечник, а удерживала его наверху хитрая система опор и канатов. Причем все было так добротно и грамотно устроено, что виделась за всем этим профессиональная работа. В домике было два окна, из глухой стены выходила жестяная труба с подкопченным грибком, а наверх вела крутая лестница, делавшая вокруг толстого ствола полный круг. Причем с другой стороны дерева рядом с одним из пролетов был прилеплено еще одно крошечное сооружение со слуховым оконцем.
– Необычно? – раздался сзади голос.
Альберт вздрогнул, обернулся и увидел неслышно приближающегося мужчину лет пятидесяти, с проседью, в легкой серой ветровке. В каждой руке у него было по пакету с названием местного супермаркета. Он улыбался загадочно и словно в предвкушении, точно собирался сообщить Альберту что-то очень интересное, что пока еще никто не знает.
– Необычно, – охотно согласился Альберт. – Что-то из детской мечты. Хотя в то далекое время я не испытывал склонности к уединению.
