– На свадьбе князя Московского по зиме в прошлом годе случилась обида великая князю Юрию Дмитриевичу. Мать Василия, зело противная женщина, измыслила пакость изрядную. Князь Юрий как чуял, на свадьбу к братичаду не поехал, а были там два его сына, князь Василий и князь Дмитрий Большой. Там, на свадьбе, князя Василия Юрьевича обвинил боярин Кошкин[62], что пояс у княжича краденый.

– Такое могло быть на самом деле? – Андрей помнил эту историю из школьного учебника, но теперь ему представилась возможность узнать, как все было на самом деле.

– Нет, конечно. Врут все. Якобы пояс тот подарен был нижегородским князем Дмитрием[63] князю Дмитрию Донскому, а тысяцкий Василий[64], ну из рода Протасевичей, подменил пояс на меньший, а потом украденный пояс перешел к Микуле, сыну тысяцкого Василия. Микула же был женат на дочери князя Дмитрия Константиновича. Микула дал этот пояс в приданое Ивану Всеволожскому. По смерти князя Андрея Радонежского и по возвращении из Орды лета два назад Всеволожский обручил свою внучку, дочь князя Андрея Радонежского с Василием, сыном князя Юрия, – боярин Маслов очень старался объяснять так, чтобы собеседник не запутался в именах князей и бояр. – Так вот, в качестве приданого дал Всеволожский тот пояс Василию Юрьевичу. Вот так измыслили лжу.

– Значит, это неправда? Ты точно знаешь? – Андрею представилась уникальная возможность узнать правду о трагедии, разыгравшейся на той злополучной свадьбе.

– Мне ли не знать? Боярин Кошкин мне родня. Он и сказывал, как дело было. Старая карга сорвала пояс с князя Василия и такой шум подняла… – боярин опять промочил горло очередной чаркой вина и продолжил рассказ. – Братья уехали быстро. Сгоряча по дороге пограбили Ярославль, отобрав всю казну у Ярославских князей.

– Ничего не понимаю, Ярославские князья каким боком тут затесались? – продолжал удивляться Андрей.

– Руки московской ярославские княжата держались, от того и пограбили их братья.

– Понятно. Только какой смысл князю Василию, вернее его матери, ссориться с князем Юрием? Вроде бы у них все миром сладилось?

– Хм, – пьяно улыбнулся резанец. – То дело рук Всеволожского. Он все придумал, и через дурака Кошкина наплел с три короба Софье Витовтовне, а та – дура баба – и поверила.

– На кой черт ему это надо было? – искренне удивился Андрей.

– Не поминай дьявола! – строго сказал боярин, перекрестившись. – Всеволожский не смог заручиться поддержкой Угличского князя Константина, и из Твери его выперли – не посмотрели, что родня, я же сказывал, что к Юрию он убежал. Вот и хотел боярин поссорить Юрия с братичадом его, чтобы Юрий войной пошел на племянника.

– Ты, Костя, сам-то в это веришь? Получается, бояре делают в княжествах все, что им вздумается? – сделал вывод Андрей. – Слишком хитро все придумано. Не стал бы Всеволожский так подставлять себя. Он же получается соучастник кражи. Нет, тут что-то другое.

– Правильно, – легко согласился с Андреем Костя. – Мыслю я, что дело сие рук родича моего Захария Кошкина. Он с боярами Добрынскими первейший недруг Всеволожского за то, что Всеволжский в угоду удельным князьям потеснил бояр в правах их древних. Самое главное тут – невеста московского князя Василия, дочь двоюродной сестры Кошкина. Захарий-то дураком только прикидывается, на самом деле хитрован он, каких поискать. Вполне мог переиграть боярина Всеволожского. Все ведь подумали, что это дело рук боярина Ивана…

– Князь Юрий как отреагировал?

– Собирался недолго. Двинул дружину на Москву, токмо ростовский наместник Добрынский, друже Захария Кошкина, упредил Василия, что рать Юрия подошла к Переяславлю. Бояре московские со свадьбы все разъехались по вотчинам своим, не было времени у Василия упредить бояр своих. Василий испужался, послов заслал к дядьке своему. Токмо Всеволожский послов тех, бояр московских, поносил обидными словами. Да и те хороши, кто не знает Федьку Лжу[65]? Нашли, кого послать. В ответ послы наговорили обидного немало. В общем, разъехались, ни о чем не договорившись, чему Всеволожский радовался сильно. Василий собрал бояр, кого смог, даже торговых людишек исполчил в поход.

– Как так, великий князь оказался без войска? А дружина?

– Какая дружина? Дружина Василия – его бояре, а они все в вотчинах сидели уже, кто знал, что так быстро князь Юрий в поход двинет?

– Совсем без войска оказался князь московский?

– Торговые людишки да мастеровые, разве это войско? Плюнь – разбегутся. Дружины дали князь Серпуховский, да наш князь послал бояр своих.

– И чем все вышло?

– Чем, чем? На Клязьме мы сошлись в конце апреля прошлого года, в верстах двадцати от Москвы. Торговые людишки с мастеровыми напились вареного вина, всю ночь бражничали. Дружинные посмотрели на такое дело и давай догонять. В обозе торговые людишки много вина привезли да перевару. Продавали всем, прибыток считая. Да токмо боком им тот прибыток вышел. Перепились все в дым… – боярин вновь надолго замолчал, воспоминания о той ночи тяжким грузом давили на его плечи, словно очнувшись, налил себе полную чашу вина, залпом выпил и продолжил рассказ. – Я там потерял всех холопов своих. Бежал, стыдно признаться, налегке, бросив доспех, токмо саблю сохранил.

– Ты что, тоже пьяный был? – продолжал задавать вопросы Андрей.

– Трезвый я был, – помотал головой собутыльник. – Подумаешь, выпил полбочонка вина. Вот холопы мои в дым напились. Утром еле на коней взобрались. Какие из них вояки? Почитай все войско наше еле на конях держалось, а пешцы так вообще стоять могли, токмо опершись на щиты.

– Князь Василий не мог запретить пьянку?

– Он первый начал бражничать с ближниками своими, а глядя на него, остальные выпивать начали.

– Ну и порядочки у вас… – усмехнулся Андрей.

– Обычное дело. С пьяных глаз Москву Тохтамышу сдавали, а Межевая река от великой пьянки перед сечей получила прозвание свое и теперича прозывается Пьяной. Потом как-нить расскажу, – пообещал Константин Федорович.

– Побили вас, а дальше что?

– Я к себе в вотчину поехал, а там разор один – Литва набегала в мое отсутствие. Людишек в полон увели, деревеньки пожгли, скотину угнали да порезали, добро мое растащили.

– Печально. А московский князь?

– В Тверь убежал вместе с матерью. Токмо князь Борис показал им отворот поворот, и те в Кострому подались. Князь Юрий Дмитриевич вошел в Москву и стал великим князем.

– Василий смирился?

– Что он может? Казну его, казну матери, бояр московских, князь Юрий отобрал. Сам Василий в плен попал. Иные люди сказывают, что боярин Всеволожский нашептывал великому князю умертвить Василия, да любимец князя, боярин Семен Федорович Морозов отговорил. Отпустили Василия с миром, дал ему великий князь в удел Коломну. Бояре московские стали переходить на службу к Василию. Юрий не препятствовал.

– Всеволожский так был зол на князя Василия, что жаждал его смерти?

– Змея он подколодная, – рассказчик в сердцах с размаху опустил длань на столешницу. – Князь Юрий, как сел на Москве, старых московских бояр подвинул, их места заняли ближние бояре Юрия. Москвичи толпами отъезжали в Коломну. Всеволожский первым понял, куда ветер дует, взял, да и отъехал к Василию одним из первых. Сыновья великого князя горячи больно. Видя бегство московских бояр, решили покарать виновника всех бед – боярина Морозова. В сердцах зарубили боярина, да и отъехали в Кострому от греха подальше. Князь Юрий на расправу скор и нрав крутой имеет, княжичам могло не поздоровиться за самоуправство такое.

– Чем дело закончилось? – Андрей уже жаждал услышать окончание пространного рассказа.

– Видя, что Москва не принимает его, князь Юрий передал столицу Василию, а сам ушел в Звенигород.

– Так взял и ушел? – Андрей опешил от отсутствия логики в поступке князя Юрия.