Его спасла быстрая реакция и неточный прицел. Илар отшатнулся в сторону и присел. Заряд ударил в стойку с приборами за его спиной. Полетели искры, полыхнуло пламя. Он выставил оружие, но не стал стрелять, лишь взял противников на прицел. Девушке стрелять было нечем. Она истратила заряд, находившийся в стволе, и теперь, чтобы открыть огонь, ей нужно было вставить обойму.

   Самое страшное, что она могла это сделать, но, разумеется, не решилась, ибо не знала, что стоящий перед ней враг имеет принцип - ни при каких обстоятельствах не убивать и не наносить увечье женщине.

   Так или иначе ситуация разрешилась. В комнату влетел профессор Хейц. Задыхаясь, прохрипел:

   - Прекратить! Доннерветтер... Он дал согласие. Вы неправильно поняли... Подтверди мои слова, Илар!

   Это могла быть тонкая психологическая игра, с целью заставить его согласиться. Но могла быть и не к чему Илара не обязывающая хитрость профессора, чтобы разрядить ситуацию. Ему даже показалось, что Хейц незаметно подмигнул. Или это нервный тик? Профессор смотрел умоляюще.

   - Разумеется, док, - сказал Илар, пряча оружие.

   - Слыхали? - обернулся Хейц к своим бойцам. - Уходим отсюда.

   Комнату постепенно заволакивало голубоватым дымом, воняло жженой изоляцией. Того и гляди, сработает пожарная сигнализация.

   Они вышли в коридор. Парень с девушкой, пристыженные, вырвались вперед и скрылись за углом. Хейц проводил бывшего своего помощника до кабин ВТТ. Там они мучительно простились.

   - Надеюсь, вы понимаете, что я ничего не обещал? - сказал Илар, стоя в полоборота, готовый уйти.

   Глядя на его трагическую физиономия, профессор виновато кивнул. Хотел промолчать, но жажда справедливости восторжествовала, и он заявил в свое оправдание:

   - Я хочу, чтобы ты все-таки понял... Дело не в том, что я кому-то мщу за мое ущемленное самолюбие... Тут дело принципа. Кваки озабочены легитимностью своей власти. С этой целью они фальсифицируют археологические находки. Имея в своем распоряжении машины времени, они подбрасывают в исторические слои артефакты, которые якобы доказывают их право первородства в Солнечной системе. Скажем, находят земные археологи останки квака в слое миллионнолетней давности. Отсюда земляне должны сделать вывод, что кваки задолго до появления человека открыли Землю и посему наша родная планета по праву первооткрывателя принадлежит им как колония. И вот уже появляются "научные" труды, где "доказывается", что именно кваки являются творцами человечества, их воспитателями и наставниками.

   Многие квакские прихлебатели от археологии или просто тупицы, горячо подхватывают эту фальшь. Когда же я высказался резко отрицательно, заявив, что кваки своими действиями просто дискредитируют археологию как науку, на меня спустили всех собак.

   - Вот так это было, мой друг, - закончил Хейц. - Ладно, идите, не омрачайте свое молодое чело стариковскими заботами. Видимо, понятия чести и свободы умрут вместе с нами. Видимо, вам это ни к чему...

   Глава 7

   НЕПТУН

   "Нептун - седьмая планета от Солнца. Находится в 30 астрономических единицах, или 4498,3 млн.км. от центра Солнечной системы.

   Занимает третье место по размерам среди планет, после Сатурна и Юпитера. Нептун расположен в 30 раз дальше от Солнца, чем Земля. Поперечник планеты-гиганта равен 49 528 км. Он в 50 раз превосходит по объему Землю, имея плотность 1,76 г/см3..."

   Илар перелистнул электронную страницу космического справочника.

   "...Нептун имеет шесть спутников и слабовыраженные кольца. Малые спутники - Нереида, диаметр 200 км.; Галатея, N III и прочие представляют собой не более чем астероиды, некогда захваченные планетой-гигантом. Единственный крупный спутник - Тритон.

   ТРИТОН

   Тритон - ближайший из спутников Нептуна и самый крупный. Диаметр - 2707 км. Чуть меньше земной Луны. Он вращается по правильной круговой орбите. Около шести дней требуется ему, чтобы обежать вокруг материнской планеты. Тритон по сути каменный шар, окутанный ледником из замерзших газов - в основном это твердая двуокись углерода (СО2), а также вода с 20% метана (СН4) и 10% аммиака (NH3).

   Толщина ледника составляет примерно 400 км. Атмосфера, довольно плотная, в основном состоит из болотного газа - метана..."

   - А я-то думал, что атмосферы здесь нет, - рассуждал вслух старший техник-пилот. - Воображал темный маленький спутник... Он, конечно темный, но далеко не маленький. Настоящая планета.

   Впрочем, этим достоинства Тритона и ограничивались. Самым удручающим здесь был даже не вечный сумрак, а с трудом переносимая вонь. Казалось, десять тысяч бродячих псов мочатся ежедневно на всех углах станции, и запах этой мочи попадают через шлюзовую камеру внутрь жилых помещений. Несмотря на фильтры. Несмотря на кондиционеры. Повсюду воняло мочой. Так пах аммиак.

   Временами утомленное вонью обоняние притуплялось, но повернешься резко, наклонишься - и в нос шибает острым запахом, словно нюхнул нашатыря. Илару казалось, что он грешник, отправленный в ад. И пытка вонью - одно из мучений этого места.

   Спасали только носовые фильтры. Но не будешь ведь все время ходить с затычками в носу. Для молодого человека, как Илар, такое самоуродование было неприемлемо. Хотя красоваться здесь было не перед кем. Весь персонал Опорного Поста и ученая братия (десять человек, включая Илара) - все сплошь мужчины. Рассказывали: залетела сюда как-то одна девица, некая Урсула, но долго не продержалась. Каждый день её тошнило, просто выворачивало на изнанку от запаха аммиака. Наконец её, изможденную, зеленую, эвакуировали на Землю.

   А мужчины терпели. Илар работал в Экспедиции ЦИТИ по стандартному пятилетнему контракту. В течение этого срока начальство может послать вас куда угодно. То вас задействует Департамент истории и археологии, то геологи, то физики, то еще кто-нибудь - у Центрального Института Темпоральных Исследований много подразделений. Два года Илар уже отработал на разных точках, оставалось еще три года; и вот его забросили на Тритон. Неужели до конца срока? Это было бы ужасно. Но рвать контракт - означало, кроме судебного преследования, кроме выплаты неустойки, сломать карьеру. А без карьеры, какая перспектива? Скатишься в люмпены. С голоду, конечно, не помрешь - стандартный социальный паек обеспечен. Но ничего лишнего, человеческого, себе не позволишь. Будешь жить без морального удовлетворения как социальный паразит, как сволочь, лишь бы день прошел.

   Но разве существование в такой вот мерзости можно назвать жизнью?

   Старший техник-пилот поднялся из-за стола, смерил шагами свою каюту. Шесть квадратных метров - штрафной изолятор, а не комната. Все чужое, им не обжитое... Ничего - обживем. Повесим свои картинки, сменим стиль, насколько это будет возможно...

   Он подошел к круглому иллюминатору. За бронированным триплексом бесновалась зеленоватая круговерть. Уже два дня как не утихает метель. Видимость почти что нулевая. Все работы снаружи приостановлены. Однако сегодня после ужина барометр стал показывать подъём атмосферного давления. Может, наконец, завтра к полудню установится хорошая погода и тогда можно будет посмотреть, что это за Тритон такой.

   Илар откинул от стены спальное ложе. Матрац, застеленный стерильной кретановой простынею, автоматически надулся. Можно ложиться спать. Вот и прошел третий день.

   Фильтры - в нос, иначе приснится гадость. Первый раз он этого не сделал, и ему всю ночь снилось какое-то заледенелое отхожее место, куда ходили мочиться великаны.