— Дальность уверенного приема 5–10 километров, зависит от местности, на самолетах стоят другие побольше, но и дальность больше 50, время работы 10–12 часов, эти рации мы можем производить до 1000 штук в год.

— Но самое главное, — тут как заправский фокусник шеф Гестапо вытащил из портфеля небольшой блок, размером в две пачки сигарет, — вот это уже наша разработка. Миниатюрный шифратор. Подключаете его сюда, он легко сдвинул небольшую крышку сзади рации и воткнул в разъем шифратор. Затем защелкнул держатель.

— Видите кнопки на обратной стороне? Как на сотовом телефоне. От одного до десяти. И две дополнительные кнопки. Включив любую из них вы услышите только невнятное бормотание в эфире. Небольшая схема искажающая поток, и все враг уже не может разобрать что вы там говорите. Если он конечно не знает кода, то есть какие клавиши нажимать. Система очень простая, но эффективная и главное, быстродействующая не надо никаких шифроблокнотов, Энигм. Для диверсионных групп то что надо.

— Прекрасно Генрих, — у фюрера улетучилось плохое настроение и настало время деятельности, — у меня сегодня записан выезд на полигон. Как я понял там мне решили продемонстрировать последние новинки нашего оружия.

— Да все готово со вчерашнего дня. Действовать будет один человек. Так легче увидеть, степень превосходства новых вооружений.

Бертран Вольтен был обычным офицером вермахта, если бы не одно «но». Он обожал оружие и коллекционировал его. У него были в коллекции и русские трехлинейки, и французские пулеметы, и американские «Томпсоны», и еще много чего. Список мог бы занять несколько машинописных страниц. Весь свой арсенал он хранил на работе. В большой «оружейной» комнате, переоборудованной из старого склада. Среди коллег он пользовался уважением, как отличный знаток огнестрельного оружия. Он очень удивился визиту двух эсэсовцев и приказом отбыть и их распоряжение, никаких грехов он за собой не замечал, и приказ дублировался также и его командованием. Так что придраться было не к чему.

— Позвольте господин Вольтен, сначала узнать вашу компетентность относительно огнестрельного вооружения? — предварительно попросил один из эсэсовцев.

— Пожалуйста, я не против, — снисходительно ответил лейтенант Вольтен.

— Укажите пожалуйста плюсы и минусы русской самозарядной винтовки Токарева? — задал вопрос первый эсэсовец.

— Плюсы — дальность поражения, возможность вести огонь достаточно быстро, в переделах обоймы, и еще возможность крепления оптического прицела, что делает винтовку на коротких дистанциях очень удобной для снайпера. Минусы — с такой винтовкой может работать только подготовленный человек. В руках новичка она бесполезна. Отстреляет пару обойм и ее заклинит. Повторяю, СВТ — оружие для профессионала.

— Прекрасно, герр Вольтен, — кивнул один из эсэсовцев, — а теперь проедемте с нами на полигон, там вам объяснят ваше задание.

Они несколько часов ехали на машине, и приехав уже под вечер, ему приказали располагаться в выделенной комнате. «А что неплохо, душ, радиоприемник, заправленная постель. Что-то слишком шикарно для рядового офицера вермахта. Интересно, что они завтра от меня потребуют», но он поужинал, принесенным в комнату молчаливым эсэсовцем, курицей с рисом и послушав приемник завалился спать. А вот утром…

Утром его подняли как в казарме в семь ноль-ноль, и повели в приземистое здание, раньше которое служило скорее всего складом, а теперь его срочно переоборудовали в подобие мастерской и тира.

Бертран молча отдал честь, высокому чину СС, нацистское приветствие накануне в приказном порядке отменили в армии. Тот отреагировал совершенно спокойно, так же приложив руку к фуражке.

— Лейтенант Вольтен, приказываю, без чинов.

Тот кивнул. Теперь они могли говорить на равных, а не как командир и подчиненный.

— Вольтен, нам надо опробовать новое оружие в обстановке максимально приближенной к боевой. Причем на вашем месте должен бы быть новобранец, но он не напишет отчета о плюсах, минусах, а главное советов как лучше применять то или иное оружие.

— Позволю заметить я специалист по огнестрельному оружию. По другим видам оружия, например, минометам, я ничего сказать не могу.

— Хм, — задумался эсэсовец, — но вы ведь стреляли гранатой из винтовки с насадкой?

— Стрелял конечно, и не только. Из ракетницы тоже стрелял гранатой. Ужасно. Уж лучше обычная ручная, с терочным запалом. А этими только в стены стрелять. Тогда может и взорвутся.

— Думаю завтра, а может и сегодня вы измените свое мнение, — с усмешкой сказал эсэсовец, и спохватился, — я не представился, Ульрих Керентиц. Куратор проекта с военной стороны. А сейчас вы должны подписать бумаги о соблюдении секретности, потом осмотреть полигон в бинокль. На это вам дается не более пяти минут. После ознакомление с оружием и пробные выстрелы. Завтра утром выполнение задания.

— А само задания я могу увидеть?

— Только после того как подпишите все бумаги о секретности.

— Понятно.

Вольтен удивился сколько разных бумаг ему дали подписать. Такое впечатление, что его хотят посвятить в самую важную тайну Рейха. Впрочем так оно и было на самом деле. Потом он пошел и посмотрел ровно пять минут на полосу препятствий, которую он должен пройти. Вот здесь уж участники проекта расстарались, присутствовала и колючая проволока, и болото, и насыпь песка, а также доты, это из тех что он успел увидеть, а также небольшой водоем имитирующий речку. Также имелись различные здания, от полностью целых, до «подвергшихся бомбежке». Бертран про себя выругался: «И какой идиот это придумал, такой пейзаж нигде не встречается». Но после недолгих размышлений признал правоту создателей полигона. Это же не реальный бой оружие надо опробовать в любых условиях. После его повели в другое помещение, в котором сидели за большим столом конструкторы-оружейники Шмайссер, Бегман, Фольмер и Генрих Лангвайлер, разработчик фаустпатрона, а теперь реактивного противотанкового гранатомета.

— Доброе утро господа, — поприветствовал их Бертран.

— Доброе, — отозвался Бергман, а Вольмер и Шмайссер только кивнули, рассматривая то что лежало на столе. Но потом повернулись к нему.

— Герр Вольтен, я так понимаю, это вы будете представлять наши изделия на завтрашней демонстрации? — обратился к нему Лангвайлер.

— Да.

— Тогда я попросил бы вас завтра быть осторожным оружие конечно прошло все испытания, но это все же не серийное производство.

— Понимаю, а теперь я хотел бы получить задание.

Ему протянули машинописный лист бумаги. Там было сказано, что он должен уничтожить не менее 30 солдат противника. Их роль будут выполнять появляющиеся деревянные мишени, причем на поражение каждой отводиться всего две секунды. Там было еще, как решил Вольтен, издевательское предписание «Стреляй во все что шевелиться». А после надо уничтожить два бронетранспортера, а после три PZ-2 два PZ-3. И это еще не все. Дальше взять дот противника с двумя пулеметами, и как «десерт» уничтожить противотанковую батарею из 8 пушек. Прочитав это Вольтен не стал ругаться, а просто сказал:

— Герр Керентиц, я обычный, хоть и хорошо подготовленный солдат, а не фантастический пришелец с других планет, обладающий сверхспособностями. Все что тут написано невозможно физически выполнить одному человеку. Враг между прочим не только наступает, он еще и стреляет, и кидает гранаты.

— Вы думаете мы такие дураки? — усмехнулся эсэсовец, — сначала опробуйте оружие, а потом говорите.

Вольтену пришлось подчиниться. Он сначала изучил ТТХ АК-39, и только задал единственный вопрос, почему он так назван. К его недоумению, конструкторы как-то потупились и сказали, что это автоматический карабин. Впоследствии название может быть и другим. Так оно и было, название заменили на SturmGewehr-39, то есть штурмовая винтовка образца 1939 года. А Хуго Шмайссер в последующих интервью всячески открещивался от личного изобретения, говоря, что это разработка группы конструкторов. Но вот что действительно зацепило Вольтена, это когда он увидел пробиваемость пули от этого странного пистолета-пулемета. И впечатлила. Нет, конечно винтовка пробивает лучше и дальше, но у нее нет режима автоматической стрельбы. А здесь и автомат и полуавтоматическая винтовка. «По крайней мере интересно», — подумал Вольмер и сделал на заранее предложенном куске брезента полную разборку, смазку и сборку этого странного автоматического карабина.