Известный человек, солидный,
И знаков тьму отличья нахватал.
Ну как не порадеть родному человечку!
Вот, например, у нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь.
А судьи кто?
Прошедшего житья подлейшие черты.
Он в прежнем их быту
Когда-то укрывал... их слабодушие, рассудка нищету.
Ах! злые языки страшнее пистолета.
И награжденья брать и весело пожить.
Как можно! слог его здесь ставят в образец!
Читали вы?
Я глупостей не чтец,
А пуще образцовых.
— В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь.
— Помилуйте, мы с вами не ребяты;
Зачем же мнения чужие только святы?
Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья.
Шумим, братец, шумим...
Дым отечества нам сладок и приятен.
И нынче так же, как издревле,
Хлопочут набирать учителей полки
Числом поболее, ценою подешевле.
Хотел объехать целый свет,
И не объехал сотой доли.
Что за комиссия, создатель,
Быть взрослой дочери отцом.
Кто беден, тот тебе не пара.
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Свежо предание, а верится с трудом.
Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;
Как не в войне, а в мире брали лбом,
Стучали об пол, не жалея.
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Счастливые часов не наблюдают.
Друг. Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
Грех не беда, молва нехороша.
Вот, например, полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.
И вот за подвиги награда!
Блажен, кто верует, тепло ему на свете!
Где ж лучше? Где нас нет.
Молчалины блаженствуют на свете.
Ах! Боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!