иначе быть не могло. Русская охрана давно уже стала мирового уровня, едва ли не лидируя в
абсолютном смысле. Некоторые русские намного меньше других наций боятся смерти в момент
исполнения долга. Именно долга, а не какого-то ритуала. И это многое решало. Прыгун также
был русским. Он был русским вором-бандитом. Так можно было бы вкратце его
характеризовать. Хотя, параллельно он был сержантом спецназа, в прошлом. А ещё раньше, студентом МФТИ. Ну, а ещё раньше – посетителем кружка радиолюбителей. Но это было совсем
уж давно… И было ль… Аль не было? Да было, было… но… Прошло. А знания остались, в
подкорке сохраняя номинал. Который требовалось помнить. Ну, он и помнил. Но только в
нужном месте, в нужный час.
Сержант летел лицом вниз. Он видел точку, где ему следовало приземлиться. Она стремительно
росла в его глазах, но не столь быстро, как может показаться читателю. Все реакции прыгуна
были в десять раз быстрей, чем в естественном состоянии. Это происходило по причине сверх
стрессового состояния. Естественно, все скорости для него замедлились во столько же раз. Это
известно не многим. Но известно, и это факт. Несколько секунд полёта превратились для него, в
некотором смысле, в стайерский залёт. Тактовая частота подкорки головного мозга увеличилась
до двенадцати герц. Это очень большая разница в сравнении с естественным состоянием, и эта
разница давала ему шанс на выживание. На что он и рассчитывал. И на что рассчитывала его
группа прикрытия, сидящая в автомобиле в нескольких километрах от точки приземления.
- Выхожу на цель, - сказал он, хотя никто ничего не разобрал из его речи. Но по тембру голоса
поняли, что всё в порядке.
- Ну, что, дорогая, я думаю, нам стоит сегодня отметить свою удачу.
- Ты считаешь, что это не безопасно?
- Ха-ха-ха! Ты это о чём? Мы создали вакцину! Мы создали Вакцину!!! Мы создали вакцину, автоматически клонирующую стволовые клетки человека. Мы создали Вечную Жизнь! Ха-ха-
ха-ха-ха-ха-ха!
- Тише, не кричи… Во первых, мы создали её не сами, а используя медицинскую Национальную
базу данных США, используя при этом суперкомпьютер Академии, подобрав код его запуска.
Только за это нам светит десять лет тюрьмы.
Напарник нахмурился.
- Не надо при мне говорить подобные вещи. Не надо… Я сам прекрасно
знаю, чем мы рискуем. Основная исследовательская группа даже близко не подошла к нашей
идее автозамены стволовых клеток. Они зациклились на простом клонировании. Но клон не
есть естество. Клон – порождение Сатаны. Клон – увод в сторону от прогресса. Клон – на
стороне тёмных сил, не имеющих перспективы в будущем, а тем более, в Вечности. Клон –
исчадие Ада.
- Господи, да успокойся ты. Я всё понимаю, но говори потише, мы на Пятой авеню, а здесь из
каждого мусорного ящика торчат уши. Уши!!! А не деньги.
И ещё: ты слышал последние сплетни, что в Нью-Йорке действуют несколько иностранных
спецгрупп, по отслеживанию результатов работы нашего отдела?
- Слышал, и не только…
- Что значит – не только?
- Да выпивал я в баре с одним специалистом. Он был настолько пьян, что забыл, где находится.
Ну, и ляпнул мне, что ведёт охоту на ведьму.
- Как это – на ведьму?
- Под ведьмой подразумевается начальница нашего отдела, Кондализа Пэйс.
- Да? Они кинули ей такую кликуху?
- Ну да, а что, не подходит?
- В самый раз, - ответила Марго, и сплюнула на тротуар. – Ник, а ты не боишься, что эта банда и
нас отследит?
Ник посмотрел на Маргариту уверенным взглядом расбогатевшего человека.
- Кто мы такие? Мы мелкие сошки, мы не заметные букашки, нас не видно под микроскопом, нас не видно в толпе бегущих на работу, нас не видать, не слыхать и не учуять.
- Хотела бы я верить в то, что ты говоришь… Да, послушай, а не вколоть ли нам эту вакцину
прямо сейчас. А? Какого чёрта ждать? Ширнёмся, и можно садиться в тюрьму хоть на сто лет.
Для поддержки процесса регенерации надо лишь немного углеводов. Совсем немного.
- Что-то ты сегодня всё про тюрьму да про тюрьму. Мне это не нравиться. Но насчёт укола ты
права. У меня наполнены два шприца. Пойдём куда-нибудь.
Зашли в ночную закусочную и сели за столик, отделённый ширмой. Ник вытащил шприцы и,
закатив рукав рубашки, уверенным движением сделал себе инъекцию. Взял второй шприц и ввёл
вакцину Марго. Посмотрел на неё долгим взглядом. Спросил:
- Ну, что ощущаешь?
- Кайф! О! Это просто кайф! Ты мне ширнул героин высшей пробы и я теперь пожизненно буду
в таком состоянии. Давай трахнемся?
- Ты знаешь, меня тоже прёт. Это, наверное, побочный эффект. Но он весьма положителен.
Маргарита пододвинулась к напарнику и, наклонившись, стала делать ему минет, поглаживая
рукой его бедро.
- О, дорогая, ты мыслишь очень быстро, - пробормотал он.
После минета акт совокупления длился двадцать минут. Вышли на улицу.
- Ну, что теперь? – спросила раскрасневшаяся Марго.
- Берём машину и в офис. Надо забрать все образцы. Испытания на свиньях и обезьянах это
одно, а на человеке – совсем другое. Я прочувствовал гигантский экономический потенциал
этой ведьминской настойки. Я сейчас чувствую себя так, словно мне двадцать лет.
- И я!
- Я бы тебя трахал ещё всю ночь, а ведь мне скоро пятьдесят.
- Мне меньше, но я бы трахала тебя две ночи подряд! Три ночи подряд! Нет, четыре ночи! Нет!!!
Тысяча и одну ночь!!!
- Да, настоечка получилась не плохая. Не зря за ней гоняются разведки мира. Но мы мыши! Нас
не видно!
- Мы бессмертные мыши, и всегда под балдой, - сказала Маргарита и тихо засмеялась. – Пойдём
ещё трахнемся! Меня прёт!
- Успеем, дорогая. У нас теперь время есть.
Поймали такси и поехали в исследовательский центр, где работали. Прошли тройную систему
охраны, вошли в лабораторию. Там копошилась Кондализа Пэйс. Повернулась к ним.
- Ник, шо то вы тута робыте у столь не ранний час. Трахнуться пришли? -
Директриса проговорила это всё на русско-украинском языке. Ей нравились такие приколы.
Никто ничего не понимал, а она балдела от языкового вакуума. – Ну, шо? Опьять поебаться
захотилось? Ась? Нэ чую? Трэба трошки и меру знать. А диты куды пойдуть? У прыюты? Ага?
- Опять заговариваться стала, - прошептала Марго. – Спиртяги бабахнула грамм двести, я по её
роже вижу. Ведьма украинская! И бормочет какие-то заклинания, заклинания, заклинания…
Старая дева… Хоть горилла бы её трахнула. Да нет, горилла не дура, вернее не дурак. У него на
неё не встанет.
- Маргарита, - проговорила Пэйс уже на английском языке. – Я вижу, вы очень обожаете
мужское общество. Это весьма похвально, что вы не лесби. Я их терпеть не могу. Эти лесби
измучили меня предложениями, но я не соглашаюсь.
- Зря, - неожиданно вставил Ник. – Говорят, приятная штучка.
- Ник! – изумилась Кондализа, - Но ведь вы мужчина!
- Это что, недостаток? В любом мужчине сидит женщина, не вам ли это знать?
- В вас сидит женщина?
- Возможно и во мне, если во всех.
Кондализа, которой не было и тридцати лет, с любопытством, поверх очков, посмотрела на
своего работника. Медленно сказала:
- Мне необходимо поговорить с вами наедине.
- Я не против, - ответил Ник. – Хоть сейчас!
Маргарита ревниво посмотрела на него. Прошептала:
- Она же просто пьяная, а не под ширевом. Ты будешь кончать с ней всю ночь! – И закончила: -
И не кончишшшь! – Вытащила сигарету. Подкурила.
- Пройдём Ник в мой кабинет, - прошелестела Кондализа, вампирически блеснув очками.
Они удалились. Через полчаса вышли. Начальница была свежа и розовощёка. Ник мрачный и
замкнутый.
- Ну, что? – прошептала Марго. – Что она тебе говорила?