Я также создал службу часовых, на случай если какой зверь решит сделать подкоп, такое уже было пару раз, причём один раз это был крупный медведь, и если бы мы вовремя не заметили, что он роет, кто-то мог бы и погибнуть. Один член племени, назначенный часовым, весь день и всю ночь ходил вдоль забора и проверял, всё ли в порядке с периметром. Часовые регулярно менялись, и каждый работал часовым не чаще пары раз в неделю и не более чем по 6 часов. За что работавшие получали небольшие поощрения от меня, обычно в виде еды и иногда очень редко, сделанные мной лично предметы одежды и другие полезные вещички типа иголок и ниток, либо инструмент. А мои вещи в племени очень ценились, потому что я был искуснейшим мастером во всём, что касалось ремесла, и моих поделок на всё племя остро не хватало. Каждый хотел получить зажигательные камешки, клинышки для обработки камня или нож сделанный руками самого великого вождя.
Прошло ещё несколько лет, и стали подрастать те дети, которых мы сделали раньше в первые годы племени, теперь уже численность племени сильно возросла, нас было около 120 человек, и у меня было много шести и семилетних детей. Шести и семилетние дети того периода, это ещё не взрослые, но уже как бы не совсем дети, они могут убить кролика копьём, или позаботиться о себе и других более мелких детях.
Вскоре я понял, что места в пещере критически не хватает, и некоторым взрослым уже приходится спать просто снаружи, ночью, рядом с костром, потому что места в пещере уже нет, а если дождь? Да ещё сильный? Копать пещеру я не хотел, порода была неподходящая и могла просто обвалиться, и тогда погибнет очень много людей, даже я в своей комнате и то весь потолок посадил на многочисленные и толстые деревянные распорки. Я недолго думал и нашёл другое решение.
Сначала мы сильно расширили площадь огороженной территории, удалив попутно часть деревьев леса, в итоге получился примерно квадрат территории 60 на 60 метров, и это только огороженная земля. Получилась довольно приличная площадь, и животные не могли на неё зайти никак. Также, поскольку старая туалетная яма воняла, её было решено закопать, и мы вырыли ещё одну новую туалетную яму, тоже внутри ограды, но с выступом метров на десять прочь. Новая туалетная яма была достаточно далеко от центра нашей поляны и потому не воняла. Хотя в целом поселение наше в техническом отношении было всё ещё крайне примитивным. Просто небольшой огороженный участок земли.
Также, используя подсечно-огневую систему, с выжиганием пеньков, я расширил площадь поля зерновых, теперь оно было площадью пару гектар, что не так много и не так мало. Мы не убирали и не скашивали урожай, как это будут делать люди в будущем, мы срезали колоски, оставляя само растение на месте, и спустя некоторое время, растение давало новые колоски, поэтому мой способ хозяйствования не истощал почву, и я об этом даже не думал.
Но самое главное, я всё-таки придумал, как решить проблему пещеры, мы впервые начали делать аналог первых домов, уже домов, а не просто пещер, как раньше, и это был огромный шаг вперёд. Я построил первые землянки и шалаши. Теперь часть жилищного фонда была представлена землянками. Землянка, это яма в земле вырытая на глубину метр или полтора, поверх ямы ложатся толстые ветки, и они прикрываются ещё слоем веток и поверх кидается земля, получается искусственная мини пещера. Правда, жить в землянке мало приятного, почва, червяки и тому подобные прелести. Но если сильный ветер, в ней можно спастись. Второй тип жилища более приятный, это шалаш из веток, бралось четыре ветки, по две связывались крест накрест верёвками из коры деревьев. Дальше ложилась пятая ветка между ними, и на неё ложились другие ветки, иногда некоторые покрывали крышу шалаша шкурами, но на шалаши, как правило, шкур не хватало. Получившийся шалаш неплохо спасал от дождя. На пол шалаша кидали всякую зелень и ветки, можно сказать солому, и иногда самые успешные охотники кидали шкуры. В общем, большинство населения предпочитало шалаши, и в некоторых ситуациях, смотря по погоде землянки. Главное, то, что с применением новой строительной технологии я выселил большую часть племени из пещеры на улицу без сильной потери качества жизни. Многим веточные шалаши нравились даже больше, чем пещера. В общем, шалаш неплохое место для ночлега, если ты живёшь в климатической зоне, где нет морозов, и если за надёжной стеной, в безопасности от диких животных. Составляли некоторую проблему насекомые, особенно ядовитые или больно кусающие, но к ним мы были привычны, тут уж никак, приходилось смириться. Тем более, те ветки и солому, на которых собираешься спать, можно и перебрать от насекомых, если не лень.
В итоге спустя всего десять лет моего правления численность населения моего племени превысила феноменальную по меркам каменного века величину, теперь нас было около двух сотен человек в одном поселении. Люди жили в среднем на несколько лет дольше, чем раньше, и чаще уже умирали от старости, а не ранней насильственной смертью. Я думаю, это со временем сильно повлияло на геном, в пользу удлинения продолжительности жизни. При этом, наше первобытное поселение, сильно ушло вперёд технологически, у нас появилось много довольно сложной одежды. Хотя я уже не успевал учить всех и каждого как правильно шить, но зато появились люди, что делали это мастерски, почти как я. При этом само наше поселение было уже не просто пещерой в которой жили люди-животные, которые по природе своей мало отличались от стаи волков, что также жили тупо в пещерах. Теперь наше поселение напоминало скорее крупную деревню племя, эпохи позднего каменного века. У нас был огонь, мы жили в шалашах и землянках за надёжной оградой, у нас не было металлических предметов, не было системы образования. Не было религии, и ещё много чего не было. Но одежда, пусть очень грубая и примитивная, обувь, нитки, иголки, сложные инструменты из камней и кости. Я сам был в культурном шоке, осознавая какую цивилизацию построил.
За многие годы своих скитаний я видел много различных племён и поселений, и самые развитые обычно были у неандертальцев, и чаще именно неандертальцы владели огнём, в то время как мои сородичи владели огнём крайне редко. Но я никогда не видел, чтобы люди жили так как мы, за такой оградой, на таком высоком уровне, выращивали бы еду и охотились бы так профессионально. Осознанное и целенаправленное земледелие вообще было чисто моим изобретением и не встречалось нигде. Остальные племена обычно охотились, а если и собирали растительную пищу в лесу, то не умели её специально сажать, и, наверное, не понимали даже, что если закопать в землю зёрнышко, то вырастит растение. Хотя догадаться несложно, ведь я много раз ещё в детстве выкапывал полу проросшие зёрна и плоды. И понимал, что всякое зёрнышко во влажной земле прорастёт и даст свойственное своему виду растение. Другие доходили до этого с трудом, и только после моих долгих объяснений.
Со временем, стали возникать проблемы со снабжением нашего городка едой. Спустя ещё десять лет, численность населения резко выросла и достигла пятисот человек. У нас была страшно высокая рождаемость, и женщины рожали сразу, как достигали детородного возраста, то есть примерно с 10 лет, а иногда и раньше. При этом, мы на протяжении многих лет успешно охотились, истребляя животных из близлежащих лесов. В итоге дичи в лесах стало меньше, хотя дичь всё равно забредала в наши угодья с соседних неистощённых территорий, но я уже не мог, как раньше в одиночку покрывать все потребности племени в еде. Я успевал только распределять еду, так чтобы никто не голодал, и всё реже мне удавалось пойти на охоту самому.
Мы сильно увеличили площадь полей, и теперь выращивали корешки и в основном зерно в больших количествах. И если раньше мы выращивали зерно, как еду про запас, и жарили зёрна и потом ели на всякий случай. То теперь вся еда шла на общий стол племени, и её едва хватало, но зерно сильно помогало решать продовольственный вопрос. Я постепенно стремился увеличивать площадь обрабатываемых земель, но выяснилось, что другие члены племени не умеют столь старательно и внимательно, как я, обрабатывать землю, и в итоге всё шло не так хорошо, как хотелось бы, урожайность была не на высоте. Если мой труд по обработке земли мог прокормить 30 человек, то другие неумелые члены племени, обрабатывая землю, могли прокормить в лучшем случае себя и ещё кого-то одного, и не более. Труд в поле был очень тяжёлым, и многие кто там работал, роптали. Ведь мы собирали колоски вручную, и выпалывали поле от лишних растений тоже вручную. Не стоит забывать и о том, что в мои времена по лесу бродили и иногда забредали к нам крупные и очень опасные хищники, и не всегда охотники успевали их убить вдали от города, в связи с чем, все работавшие в поле, всегда трудились под постоянной защитой большого числа воинов. При этом воины охраняли трудяг, но сами не работали. Каждый человек мог обработать совсем небольшой пятачок территории, при этом, никто не хотел трудиться с утра до вечера день за днём, попробуй поди заставь так работать. А потом ещё попробуй проследи, кто работал 25 дней в месяц, а кто только 10, и это в обществе людей не просто неграмотных, а в прямом смысле, людей тёмных невежд из каменного века. И даже я сам начал уставать. Спасало то, что у нас не было богатых и роскоши, а значит и сверхпотребления.
