– С русскими можно иметь дело, – ответил он на заданный вопрос. – Во-первых, их немного – около двух тысяч человек, во-вторых, на Марс прилетают в основном ученые и технические специалисты, в корне отличающиеся от того контингента рабочих, что завозят в колонию азиаты. Мы успешно сотрудничаем, у нас отлаженная схема бизнеса, основанная на бартерных сделках, – русские поставляют нам продовольствие в обмен на тяжелую технику для терраформирования.

– Что, с ними нет вообще никаких проблем? – недоверчиво переспросил Фридман.

– Нет, – пожал плечами Келли. – С моей точки зрения, они лучше других понимают истинную, уникальную ценность Марса.

– Интересно. В чем же заключается эта исключительная ценность?

Келли на секунду задумался, а затем ответил откровенно, как думал:

– Колония похожа на чистый лист бумаги. Главная ценность марсианских земель не в количестве полезных ископаемых и не в производственных мощностях, которые возводятся тут, а в возможности воссоздать на терраформированных землях утраченную на Земле экосферу.

Дитрих пристально посмотрел на Келли, а потом заметил:

– Вы действительно рассуждаете как реалист…

– Я марсианин, – повторил Марк режущую слух формулировку. – Уроженцы колонии смотрят на мир немного под другим углом. Можно работать на корпорацию, но при этом нельзя забывать о том, что твоей родиной является вся планета, вне зависимости от зон освоения. Мы с вами отличаемся тем, что даже в бесплодных пустынях, где еще не проходили машины терраформирования, я ощущаю себя, как дома, понимаете?

– С трудом, – ответил ему Дитрих. – Но обещаю, что постараюсь понять.

В глазах Фридмана на мгновение промелькнуло и тут же исчезло выражение крайней обеспокоенности. Келли заметил этот секундный блеск, но понять, чем он вызван, не смог.

«Наверное, все же волнуется перед встречей с азиатами… – решил про себя Марк. – Хотя что ему грозит, рисковать своей шкурой буду я…» – тут же мысленно поправился он.

Вездеход к этому времени уже преодолел пологий склон холма и остановился, не доезжая до гребня возвышенности, с которого открывалась панорама глубокой котловины, а если быть точнее – прямоугольного карьера, в одной части которого велась добыча необогащенной руды, а в другой высились конические горы серо-коричневой, спекшейся в сыпучие корпускулы почвы.

Келли, привычно манипулируя технологической оснасткой вездехода, выстрелил два видеозонда, один из которых вонзился в камень, выступающий из почвы на самом гребне возвышенности, а второй перелетел через нее, прочно зацепившись крепежными шипами за почерневший ствол дерева, погибшего много лет назад.

Секунду спустя на экраны вездехода начало поступать видеоизображение.

– Что это значит? – резко осведомился Фридман, сверившись с компьютерной картой. – По моим данным, этот участок был подвергнут процедуре интенсивной деактивации. – Он щелкнул ногтем указательного пальца по той части информационного экрана, где красными, тревожно мигающими цифрами отражалось значение уровня радиации.

– Перед вами образчик «терраформирования по новоазиатской схеме», – недобро усмехнулся Марк. – Здесь неподалеку расположена долина, где до катастрофы существовал поселок и рудообогатительный комплекс концерна. Теперь они взялись за его восстановление.

Фридман мрачно посмотрел на экран и уточнил:

– Серые отвалы, которые я вижу…

– Это верхний слой радиоактивной почвы. Они срезают ее и везут сюда, постепенно заполняя карьер. Обратно грузовые вездеходы доставляют партии руды из открытой выработки. Еще две–три недели, и азиаты уйдут отсюда, отставив после себя тщательно выровненное захоронение. В результате их долина будет подготовлена для несложной процедуры остаточной деактивации, а запускаемые в производственный цикл обогатительные комплексы получат сырье на первое время работы.

– А мы? Эти земли заявлены на…

– Мы получаем неуклюже замаскированный могильник радиоактивной почвы, – ответил Келли.

– Зачем вы привезли меня сюда? – сощурился Дитрих. – Почему, вместо того чтобы действовать, мы катаемся по нейтральным территориям?

Марк молча протянул ему мобильный коммуникатор.

– Действуйте, – предложил он. – Свяжитесь, с кем сочтете нужным. Нажмите на административные рычаги. Погрозите азиатам пальцем по статкому, и завтра, а может, даже сегодня, их здесь уже не будет. Они даже не станут зарывать эти отвалы, просто бросят все как есть и исчезнут.

Глаза Фридмана начали мутнеть, но Марк сделал вид, что не замечает явного приступа гнева. Вместо того чтобы ждать, пока новый управляющий разразится очередной тирадой, он спокойно произнес:

– Я направлялся сюда, чтобы действовать. Это вы решили поехать со мной.

– Вы в своем уме, Келли?!. – палец Дитриха выразительно ткнул в экран. – Это, по-вашему, кто?

– Охрана. – Марк коснулся сенсора, и контуры человеческих фигур, облаченных в легкую защитную экипировку, подсветились алым. – Двадцать пять человек, вооружены автоматическими короткоствольными «ИПП-40» модели «гервет», – спокойно прокомментировал он, снимая с магнитной липучки значок служащего корпорации. Два «скорпиона» из наплечных кобур перекочевали в карманы наглухо застегнутого пальто, и фигура Марка обрела законченную безликость.

– Что вы намерены предпринять, Келли?!

– Это нейтральная территория, Фридман. Сейчас я не сотрудник корпорации, а коренной уроженец планеты Марс, твердо убежденный, что нехорошо гадить там, где живешь. Они этого не понимают. Иногда язык грубой силы – единственное средство общения, – заключил он. – К тому же у меня с самого утра скверное расположение духа… – При этих словах он исподволь взглянул на лицо Дитриха, но не заметил, чтобы на нем дрогнул хотя бы один мускул. Сейчас перед ним стоял недоумевающий чиновник, пытавшийся, к чести сказать, удерживать себя в руках. Намек на утреннюю электронную почту не произвел на Фридмана никакого впечатления.

«Значит, отправитель не он», – сделал предварительный вывод Марк.

– Я оставлю коммуникатор включенным. Вы сможете слышать, что происходит на площадке. – Келли коснулся сенсора, и массивная бронированная дверь плавно скользнула в сторону. – Думаю, вам не стоит вмешиваться.

Когда бронированная плита встала на место, Фридман позволил себе невнятно выругаться.

Два его телохранителя – один за пультом управления вездехода, а второй у контрольной панели информационной системы – переглянулись между собой. Их взгляды будто говорили друг другу: сейчас посмотрим, как этот крутой марсианин превратится в дуршлаг под огнем двух десятков скорострельных «герветов».

«Пижон… Даже пальто не снял. Как он двигаться-то будет в таком „панцире“»? – неприязненно подумал водитель, провожая взглядом фигуру Келли.

Дитрих тем временем сел в кресло подле информа[2], куда видеозонд разведки передавал подробное изображение, масштабируя его с виртуозностью профессионального оператора, ведущего прямую трансляцию с популярного на Земле шоу «Выживание».

Динамики объемного звучания пока что передавали едва слышное дыхание Келли да приближающийся звук работающих двигателей грузовых вездеходов.

«Он с ума сошел…» – Фридману импонировала храбрость, но не безрассудство. Здесь Келли мог бы поспорить с управляющим, который смотрел на ситуацию с привычной для него точки зрения: двадцать пять автоматических стволов – это стена огня, где каждая вторая пуля – твоя. «Да и вообще, как он собирается заставить их разгребать эту помойку?!»

Мысленный вопрос остался без ответа – Келли в этот момент достиг вершины холма и присел, правой рукой достав изготовленный к стрельбе «скорпион».

«У парня точно крыша набекрень…»

Камера взяла резкое увеличение, показав, как Марк привычным движением большого пальца освободил от фиксатора и откинул в верхнее положение миниатюрный электронно-оптический прицел. Подняв тяжелый автоматический пистолет, он спокойно прицелился и плавно надавил на сенсорную гашетку огня.