- Нет! Ведите лекарство немедленно! Да и не смогу я вести машину!
-Поведу сам. Корректор захвачу с собой. Беседу нашу я записал на диктофон. Остались формальности - файлы с Вашего компьютера, которые подтвердят слова.
- У меня там ничего нет!
- Посмотрим. Поехали.
Взяв из сейфа все необходимое и придерживая гостя, они вышли из кабинета. Внимания на них никто не обратил.
5
…. Закрыв лицо козырьком бейсболки, он быстро вошел в подъезд следом за своим спутником. Поднимался по ступеням Михаил Николаевич медленно, с трудом. Часто останавливался передохнуть. Дыхание у него было хриплым, в горле клокотала мокрота. Он долго вставлял ключ в скважину, мешала дрожь в руках. Наконец, дверь была открыта. Виктор Сергеевич, старался ни к чему не прикасаться. Сразу надел взятые с собой латексные перчатки. Подошел к компьютеру и попытался его загрузить. Без пароля не получилось.
- Пароль!
Вместо ответа – учащенное дыхание, хрипы и кашель. Видимо, доза нейролептика оказалась велика. Начались побочные эффекты – сдавало сердце. Наконец, отдышавшись, он снова начал предъявлять жалобы:
- Мне плохо… Разве, вы не видите… Колотится сердце, трудно дышать… Снова начинает сводить! И глаза закатываются! Помогите!
- Вы что, на прием пришли? Или делом собираетесь заниматься? Пароль!
- Мы с Вами интеллигентные люди! Неужели не сможем договориться? Возьмите деньги - они здесь, в секретере. И помогите мне, наконец!
Открыв секретер, он взял несколько пачек с евро.
- Это компенсация морального ущерба. Пароль!
- Нет! Больше ничего не получите!
- Колись, гнида!- посоветовал он, достав заполненный шприц и поднеся к его локтевому сгибу.
Михаил Николаевич прошептал пароль. Он оказался верным и компьютер, наконец, загрузился. Открыв файлы в папке «Мои документы», увидел списки , даты, цифры.
- Это?
- Помогите, мне плохо… Там все… имена… даты…
Файлы скопировались быстро.
- Пароль от почты!
- Зачем?
- Отправлю на сайты МВД, ФСБ; в газеты. С Вашего компьютера.
- Вы не убьете меня?
-Виртуально не убивают.
Почтовый ящик открылся, прикрепленные файлы - отправлены.
- Сейчас введу кардиотоник, потом - обещанный корректор. Затем вызову «скорую» - доставая другой шприц и блистерную упаковку, предупредил Виктор Сергеевич.
- Нет! Вы хотите убить меня! Я понял! Убирайтесь немедленно! И никуда не звоните! Я знаю, придет ликвидатор!
- Шнур телефона я выдерну. Сим-карту из сотового удалил. Так что, какое-то время помощь вызвать не сможете. Зря отказываетесь.
- Вы еще ответите за это… Вас все равно найдут, не спрячетесь… Уходите…,- одышка стала сильнее, он уже с трудом откашливал подступавшую мокроту. Синева с губ начала переходить на лицо. С сомнением посмотрев на него, ответил:
- Как знаете. Удачи!
И закрыл за собой входную дверь.
6
Уже стемнело. У подъезда никого не было. Он неспешным, но решительным шагом все дальше удалялся от дома. Шел рядом с дорогой. Мимо проезжали редкие машины, троллейбус. Прошел мимо остановки , решив, что пешком доберется до метро быстрее. И тут услышал за спиной:
- Витя! Витя!
Обернувшись, увидел женщину, машущую рукой и бегущую ему навстречу.
- Это ты! Я так и знала! Я тебя еще из троллейбуса увидела! Думала, что ошиблась, но решила сойти. На всякий случай. Здравствуй!
Тут она бросилась к нему, крепко обняла и расцеловала в обе щеки.
- Здравствуйте.
- Ты меня не узнаешь?
- А должен был?- ответил он, внимательно ее разглядывая. Миловидное, уставшее лицо. Мелкие морщинки возле глаз . Короткая стрижка. Крашеные волосы, сквозь которые все равно проступала седина. Скромный легкий плащ, сумочка.
- Я же Таня! С твоего курса!
- Да, вроде бы знакомое лицо.
- Мы ведь врачебную практику в одной больнице проходили!
-Давно это было.
- Да. Ты тогда был таким… грубым… Девушки тебя побаивались…
- В чем же эта грубость проявлялась? И за что меня надо было бояться? Что-то не припоминаю.
- Ну… Ты был… слишком настойчивым…
- То есть, не ухаживал, не дарил цветов, не водил в ресторан, а сразу предлагал переспать? А тех, кто на это предложение не соглашался, посылал подальше?
- В общем, да…
- Ну, так чего же было бояться? Все конкретно и откровенно! Безо всяких скрытых садистических и прочих извращений!
- Ну… ты говорил такие слова… и был таким… решительным… Это отпугивало…
- Слова? Пойдем со мной в постель? Сейчас говорят еще проще – «давай трахнемся»! Да и вообще, чего бояться слов? Дел надо бояться, которые часто следуют за совсем другими словами! А тут – все конкретно! Вздохи, романтические встречи и признания при луне – это и тогда было не для меня! А лихорадочные поиски мужей среди однокурсников уже на последних курсах? Это вообще, сурово! «Грубость», я думаю, ни при чем!
- Ни при чем?
- Конечно!
- А что же тогда при чем?
- Говоря «такими словами» - стремление вовремя и выгоднее продать себя по максимальной цене.
- А как же любовь?
- Любовь? Не знаю… Вообще, что это такое? Может, разновидность навязчивостей?
- Ты ведь пошел в психиатрию?
- Да. Закончил интернатуру после института. Так психиатром и работаю.
- Похоже. Пытаешься рассуждать о любви как о психической патологии.
- Не я первый.
- Вы, психиатры…
- Все немного – «того»?
- Ну…
- А куда же деться? Профвредность! Ну ладно, не будем о печальном!
- А ты вообще – можешь о чем - нибудь хорошем?
- Конечно! О вас, женщины! А ты как, что здесь делаешь?
- Тебя это интересует?
- Конечно!
-Приехала на учебу. Вот сейчас из театра. Хочу все успеть . Здесь столько всего! У меня целая культурная программа. Музеи, концерты, театры. Ведь работаю в такой глуши, в участковой больнице.
- А интернет?
- Какой там интернет! Весной дороги такие - на машине не проехать! С однокурсниками встречалась только на вечере встречи – лет пять назад. Тебя, по - моему, там не было.
- А что там было делать?
- Ну… вспоминали… Фильм даже сняли. О нашем курсе, об институте. Танцевали. Весело было…
- А чего веселого? И что хорошего в реминесценциях?
- А что это такое?
- Воспоминания.
Они медленно шли по уже ночному городу. Станция метро была рядом.
- Да. Так что хорошего в воспоминаниях? Что было, то прошло. Глядеть на полысевших однокурсников и обрюзгших поседевших однокурсниц? К присутствующей, это , конечно, не относится. Занятие из малоприятных. Да и что вспоминать-то?
- А ты не очень-то изменился,- тихим голосом сказала она.
- Обиделась? Я же сказал – к присутствующей мои высказывания не относятся! Кстати, ты где остановилась? В общаге?
- Да. В комнате еще двое.
- Поехали ко мне?
- И в постель?
- Почему нет? Устроим вечер персональных воспоминаний!
- О чем?
- О тех возможностях, что упустили.
- Это из-за того, что тогда не переспали?
- Ну да!
- А ты женат?
- Был. Ты и так это поняла.
- Как?
- Я , может, и груб, но не настолько, чтобы приглашать тебя переспать в присутствии жены.
- Сейчас чего только не бывает! Разведутся, а продолжают жить в одной квартире. Потом снова сходятся. Спят вместе, а в паспорте – штамп о разводе.
- Это не для меня. Я привык решать проблемы радикально.
- А что, жена – это была проблема?
- Бывает, что супруги становятся друг для друга проблемой.
- Когда?
- Слушай, беседа затянулась. Давай продолжим ее у меня. Отвечу, как смогу, на все интересующие вопросы. У меня сегодня был тяжелый день. Устал, проголодался. Посидим . Если захочешь – повспоминаем. Но сначала поем и выпью горячего чая. В твоей компании.
- Смотри, здесь рядом кафе! Может, зайдем?
- Мне мое здоровье дорого, как память о родном доме!
- Ты не очень - то изменился… А почему не спросил – замужем ли я?
