— Как?

План у меня уже имелся. Точнее контуры плана.

Небо над головой блистало голубизной, но вдалеке, на юго-востоке маячило несколько многообещающих облаков.

— Терпение, мой друг, терпение. Сейчас все сам увидишь.

— Если силовым образом… — забеспокоился шеф, но я не дал ему договорить.

— Интеллектом. Исключительно интеллектом.

Он бы еще что-нибудь спросил бы, но я остановил его.

— Все, шеф. Тишина в эфире. Я на тропе войны.

Опираясь на подобранное дорогой копье, до лагеря я дошагал быстро и без приключений и, что самое главное — вовремя. Остановившись шагах в пятидесяти от дерева с петлей, я посмотрел сперва на небо, а потом по сторонам.

Не знаю как у них тут полагалось обставлять показательные экзекуции, но на мой неискушенный взгляд все уже было готово — петля на суку, осужденный, штук тридцать вооруженных туземцев и даже лошадь. Вокруг царило бодрое веселье, предшествующее обычно окончанию любой работы, и только главный герой и лошадь выглядели несколько уныло.

Когда и начинать, если прямо не сейчас?

Я отключил невидимку, воткнул в землю копье, набрал полные легкие воздуха и заорал:

— Эй вы там! А ну-ка оставьте в покое нашего друга, а возможно, что и спасителя!

Ни слова они, конечно, не поняли, но я этого и не добивался. Главное все кто стоял, повернулись ко мне и уставились с неподдельным удивлением.

Это продолжалось три-четыре секунды, а потом тишина, висевшая над лагерем, взорвалась криками, и я сразу почувствовал себя главным действующим лицом. Переводчик подтвердил это выдав:

— Демон! Сильный дух! Запах!

— Расцеловал бы тебя! — также громко проорал я, обращаясь, правда, уже не туземцам, а к переводчику.

Кто-то в переднем ряду поднял руку, они взревели, еще не трогаясь с места, но уже готовые по первому крику сорваться, но я опередил их. Лицевой щиток опустился вниз, отрезая меня от окружающего мира, и на поляне для туземцев осталось только копье.

…Поднятая эркмассом рука так и не опустилась вниз.

Демон исчез. Там где он только что стоял, теперь только торчало копьё, под наклоном воткнутое в землю и более ничего. Все осталось на своих местах — копьё, река, лес и даже Железная Колдовская Башня в лесу, но демон исчез.

Исчез, растворился, рассеялся…

Только какая польза от недоделанного?

— Глупый демон… Ему не хватило сил сделать копье невидимым, — давясь от смеха, произнес за спиной эркмасса знакомый голос.

Он повернулся, взглядом нашел в толпе придворных Эвина, выдернул его оттуда и поставил рядом.

— Твоя правда. Не хватает ему сил….

— Это очень глупый демон, — добавил Эвин, и в его голосе усмешка сменилась нешуточным удивлением. — Он и о собственной тени не подумал!

Это и впрямь смотрелось жутковато — на примятой сотнями ног траве лежали две тени: одна от копья, другая от демона. Их соединяла тень руки, что держала копье.

Но стоило поднять глаза от земли, как взгляд, не найдя человеческой фигуры, цеплялся за наклонно стоящее древко копья. Эркмасс кивнул Среднему Брату Терпию.

— Начинай!

Правильно умные люди ему советовали монахов с избытком брать, ибо кто оценит коварство врагов? Терпий, совершив двенадцать положенных обрядом движений, встал перед своими людьми.

Он воздел руку вверх, и позолоченное походное било огласило лагерь серебристым звоном.

По его знаку монахи разошлись в стороны на пять шагов друг от друга, перегородили поляну красной сетью и с Обременительной песней двинулись к демону. По обоим краям цепочки два монаха раздували походные меха, выпуская перед собой струи священного дыма. Два вздоха эркмасс смотрел на них, грозно хмуря брови, потом качнул головой, и за Братьями двинулись панцирники.

Эти двинулись охотно. А что ж не пойти, имея перед собой монахов с красными-то сетями? Все ведь знали, что именно таким образом Первые Братья, что своими глазами видели Третье Воплощение, самого Дьявола Пегу в Мазанские болота загнали и держали там, пока Карха милость свою не явил и не обратил врага рода человеческого в Тот Самый Камень!

Демон стоял неподвижно, только тень его головы вертелась, словно он ждал помощи.

А может быть, не ждал, а вредствововал колдовством?

Последнее вернее, ибо не свершилось и десяти вздохов, как мир вокруг стал сереть, меркнуть и яркость солнца сменилась хмурым светом занавешенного облаками неба.

В этом свете тень демона растаяла, впиталась в траву, словно вода в сухую землю. Эвин ощутил, как пальцы эркмасса сквозь кожу куртки впиваются в плечо. Не прост демон оказался, ой не прост! Такому ногу не показывай!

Уж на что Братья, обращению с демонами ученые, должны были бы быть ко всему готовы и то… Замешкались. Не успели….

— Пляшите! — заорал им Кори. — Отгоняйте тучу!

…Копье оказалось отличной приманкой.

Туземцы шли на него с серьёзной целеустремленностью на лицах, словно мотыльки на огонь или рыбы на свет. Красные в косую клетку сети разделяли поляну надвое, и моя половина становилась все меньше и меньше. Я считал их шаги и смотрел в небо. А потом случилось маленькое запланированное чудо. Нельзя сказать, что мне повезло. Я все просчитал заранее. Облако, без дела маявшееся на горизонте, сдвинулось и закрыло солнце, сделав меня по-настоящему невидимым. Забившись под кусты, я подколодной змеёй прополз между деревом и пыхающим дымом туземцем, оказавшись за спиной погони. Секунд десять пришлось полежать рядом с кустами, пока шаги не отдалились, потом я поднялся. Поднял меня озабоченный голос Чена.

— Ты где?

— Я у них за спиной.

Товарищ засмеялся.

— Идея с копьем хороша, только ты не учел, что не найдя тебя около него они вернутся.

— Не успеют.

Между мной и почти повешенным туземцем оставалось метров десять. В этот момент все, может быть только за исключением кандидата в повешенные, смотрели на монахов, окружавших копье. Мой туземец, без сомнения и сам посмотрел бы на все это, но только возможности у него не имелось. Со связанными за спиной руками он сидел на коне задом наперед. Руки его, словно не желая примериться с ситуацией, дергались.

Я наконец-то понял, для чего тут нужна лошадь. Она тут числилась палачом!

Чтоб перевезти нашего спасителя с этого света на тот, от неё требовалось сделать всего лишь пару шагов вперед.

Эти десять шагов я не прошел — пролетел.

Самым эффектным было бы, если б я вскочил на коня, гикнул, и ускакал вместе с бедолагой, что сидел на нем зажмурив глаза, только вот никак не мог я это сделать. Не умел. Да и просто вскочить на коня у меня тоже вряд ли получилось бы… Оставалось только одно.

Я обошел лошадь и, встав за дерево, достал излучатель. Моим врагом сейчас сделалась веревка, а не туземцы и я перевел его на боевой луч. Одно движение и та упала, словно дохлая змея, хлестнув туземца по бедру. Тот вздрогнул и открыл глаза. В них отражались небо и кроны деревьев, но не имелось ни капли понимания ситуации. К счастью у него хватило выдержки не заорать. Я подхватил лошадь за веревку, что торчала из её морды, и потянул подальше из того места, где человеку со связанными руками и петлей на шее делать было совершенно нечего. Лошадка не стала противиться, и неспешно пошла вперед, благо дорога перед ней оказалась свободной от людей.

Туземцы, все как один, увлеченно таращились в другую сторону.

Я посмотрел туда, куда повернулись все туземные головы, и порадовался за них — момент пленения невидимки близился к завершению. Туземцы столпились в пяти шагах вокруг копья, то ли не решаясь сделать эти несколько шагов, то ли ожидая команды. Сплошная красная сеть окружала его уже в три ряда, и все пространство между сетями пробивали струи какого-то пара или дыма.

Копье шевельнулось.

Туземцы вокруг взвыли и отступили на шаг назад, но главный борец со злыми духами из-за их спин что-то воодушевительно пропел и никто не отступил дальше. То есть не отступил бы, если б…