К 2002 году под давлением британского правительства и НПО и «Тексако», и «Премьер ойл» вышли из проекта Йетагун. Малайзийский «Петронас» купил 27% акций у «Премьер ойл». К 2004 году Мьянма экспортировала яданский газ в Таиланд по трубопроводу, что ежегодно приносило режиму Мьянмы 1 млрд долларов США.

В 2005 году Китай, Таиланд и Южная Корея инвестировали в расширение нефтяного и газового секторов Мьянмы, и экспорт в Таиланд возрос на 50%. В 2007 году экспорт газа стал важнейшим источником дохода Мьянмы. Ядана разрабатыва­лась консорциумом «Эльф-Тоталь», «Унокал», тайской «ПТТ-ЕП» и государственной компанией Мьянмы «МОГЕ», оператором консорциума являлась французская «Эльф-Тоталь». Ядана обеспечивала около 20% от всей потребности Таиланда в природном газе.

Иетагунское месторождение разрабатывается малайзийской «Петронас» совместно с «МОГЕ», японской «Ниппон ойл» и тайской «ПТТ-ЕП». Газ поступает по трубопроводу на сушу, где попадает в яданский трубопровод. Газ с месторождения Шве поступит в начале 2009 года. Однако Китай и Индия имели сильные разногласия по поводу запасов газового месторождения Шве.

Летом 2007 года, незадолго до того, как Вашингтон начал свою «шафрановую» революцию, Мьянма подписала меморандум о взаимопонимании с «ПетроЧайна» на поставку крупных объемов природного газа с газового месторождения Шве в Бенгальском заливе. Договор был заключен на 30 лет. Индия, которая стала партнером Вашингтона по военному сотрудничеству, оказалась в проигрыше.

Ранее Мьянма выдала Индии крупный пакет акций в двух морских блоках на добычу газа, который транспортировался бы по трубопроводу через Бангладеш в испытывающую энергетический голод Индию. Однако политические разногласия между Индией и Бангладеш заморозили эти индийские планы.

Пекин воспользовался патовой ситуацией и умело обошел в этой игре Индию с предложением инвестировать миллиарды долларов в строительство стратегических для Китая и Мьянмы нефте- и газопроводов на территории Мьянмы от глубоководного порта в Ситтве в Бенгальском заливе в Куньмин в провинции Юньнань в Китае протяженностью более чем 2300 километров. Затем Китай планировал построить нефтеперерабатывающий завод в Куньмине.

Китайско-бирманские трубопроводы позволили бы транспортировать нефть и газ, привозимые из Африки (Судан и другие источники) и Ближнего Востока (особенно из Ирана и Саудовской Аравии), без необходимости проходить через уязвимое «узкое горло» Малаккского пролива.

Мьянма стала бы китайским «мостом», связывающим Бангладеш со странами к западу от материкового Китая, независимо от любых возможных будущих шагов со стороны Вашингтона, чтобы взять под контроль пролив. Этот мост стал бы геополитической катастрофой для США, и Вашингтон был преисполнен решимости любой ценой этого не допустить.

«Шафрановая» революция 2007 года была именно такой попыткой. Но не совсем достигла своей цели. В мае 2008 года, когда на страну обрушился разрушительный циклон «Наргис», оставив тысячи мертвых на своем пути, была предпринята еще одна попытка дестабилизировать режим в Мьянме. Администрация Буша грозилась отправить под видом международной помощи свои военные части для спасения страны, используя гуманитарный предлог, чтобы максимально увеличить давление на режим в период подлинного кризиса.

В июле 2008 года президент Буш возобновил свой призыв к режиму Мьянмы освободить лидера оппозиции Аун Сан Су Чжи из-под домашнего ареста. Буш заявил представителям прессы: «Я очень беспокоюсь за эту страну». (11) Его искренность была сомнительна, поскольку мир воочию видел результаты его деятельности в Ираке, а также его поддержку практики пыток заключенных в Гуантанамо и других местах, несмотря на повсеместную критику и международные законы, запрещающие это.

Тем не менее эта гуманитарная уловка была явной попыткой Вашингтона использовать механизм «прав человека» в качестве оружия смены режима в Мьянме и дальнейшим расширением того, что можно назвать только американским империализмом.

Было неудивительно, что Китай предпринял меры предосторожности. С тех пор, как администрация Буша решила в 2005 году присоединить Индию к пентагоновскому «Новому рамочному соглашению по американо-индийским оборонным отношениям», Индия вошла в стратегический альянс с Вашингтоном явно с целью борьбы с растущим влиянием Китая в Азии.

Министр обороны Дональд Рамсфелд поручил пентагоновскому Управлению общих оценок Эндрю Маршаллу провести исследование. Доклад назывался «Индийско-американские военные отношения: ожидания и восприятие». Он был выпущен в октябре 2002 года. В процессе исследования были опрошены около сорока старших должностных лиц США и примерно такое же число работающих и отставных индийских чиновников. Одно из наблюдений доклада заключалось в том, что индийские вооруженные силы могут быть использованы «для низкоуровневых операций в Азии, таких как операции по поддержанию мира, поисково-спасательные операции...». В исследовании говорилось:

«Мы хотим в 2020 году [иметь] друга, который был бы способен оказать помощь американским военным перед лицом китайской угрозы. Мы не можем отрицать, что Индия создаст силовой противовес Китаю.» (12)

В том же докладе Пентагона далее говорилось, что причина оборонного союза Индия-США будет в том, чтобы иметь «способного партнера, который сможет взять на себя больше ответственности за низкоуровневые операции» в Азии (то есть, направленные на Китай) и «в конечном итоге обеспечить базирование и доступ для проецирования силы США» (также направленной на Китай). Вашингтон без особой огласки вел переговоры о военной базе на индийской территории в рамках нового соглашения, что является серьезным нарушением традиционного статуса Индии как неприсоединившейся страны.

В докладе Пентагона воспроизводится документ «Стратегия национальной безопасности», выпущенный в сентябре 2002 года администрацией Буша, где заявляется, что США не позволят любой другой стране иметь равные или превышающие США военные силы. Он объявил, что США будут использовать свою военную мощь, чтобы разубедить любого потенциаль­ного претендента. Этот стратегический обзор указывает на Китай как на потенциальную силу, которая может угрожать американской гегемонии в регионе.

В части, касающейся Индии, доклад утверждает:

«Соединенные Штаты предприняли трансформацию своих двусторонних отношений с Индией, базирующуюся на убеждении, что интересы США требуют прочных отношений с Индией. Мы являемся двумя крупнейшими демократиями, приверженными политической свободе, защищаемой представительными правительствами. Также Индия движется в направлении большей экономической свободы.» (13)

Чтобы подсластить военные связи, администрация Буша предложила Индии свертывание своих 30-летних ядерных санкций и продажу передовых американских ядерных технологий, узаконивая тем самым открытое нарушение Индией Договора о нераспространении ядерного оружия. И это одновременно с тем, что Вашингтон обвиняет Иран в нарушении именно этого Договора. Упражнение в политическом лицемерии, по меньшей мере.

Примечательно, что как только на улицы вышли монахи Мьянмы в шафрановых робах, Пентагон приступил к совместным американо-индийским военно-морским учениям «Малабар-07», в которых принимали участие вооруженные силы Австралии, Японии и Сингапура. США поиграли мускулами своим 7-м флотом, развертыванием авианосцев «Нимитц» и «Китти Хок», ракетным крейсером «Коупенс» и пятью ракетными эсминцами. (14)

Опасность поддерживаемой США смены режима в Мьянме наряду с ростом военного проецирования силы Вашингтона в Индии и в других странах-союзниках в регионе, очевидно, стала серьезным фактором в политике Пекина по отношению к военной хунте Мьянмы.

В самой Индии по поводу нового стратегического альянса с Вашингтоном произошел глубокий раскол в руководстве и парламенте страны. Раскол был таков, что в январе 2008 года премьер-министр Индии Манмохан Сингх нанес первый официальный визит в Китай, где заявил: «Я ясно дал понять китайскому руководству, что Индия не является частью каких-либо так называемых усилий "по сдерживанию Китая"». (15) Был ли он искренним, осталось не ясным. Ясно было, что его правительство ощущало давление и со стороны Вашингтона, и со стороны Пекина.