Джейн свернула с магистрали на дорогу в два ряда и ограничением скорости тридцать пять миль и снова подумала о России, когда идущая навстречу «хонда» дважды мигнула фарами. Вот оно, всемирное братство автомобилистов, значит, где-то рядом притаился полицейский, со своей пушкой, измеряющий скорость проезжающих мимо машин. И в России ей мигали фарами встречные машины, когда рядом оказывался представитель закона, караулящий нарушителей.

В магазине посуды и украшений для сада Джейн выбрала декоративную тарелку и подставку к ней. Уже вышла на порог, когда зазвонил мобильный телефон.

– Как всегда, времени не хватает, – сказал Майкл. – Свалился на голову один идиот, который собирался купить дом. Потом куда-то пропал на полгода, а вот теперь вынырнул из тины. Короче, я задержусь. Ненадолго. Жди меня в зале, за столиком.

– Но мы же хотели вместе…

– Я могу передать твое мнение моему клиенту, – Майкл хмыкнул, – но, боюсь, что он пошлет меня подальше. И найдет другого риэлтора. Целую. И постараюсь опоздать всего на полчаса. Не скучай.

Майкл опоздал на час десять минут. Он появился в ресторанном зале, одетый в новый серо-голубой костюм, на шее однотонный бордовый галстук. Дополняли гардероб мокасины из тонкой кожи в тон костюма, надетые на босу ногу. И льняная рубашка, подобранная под галстук, светлая в бордовую полоску с декоративными дырками на груди, вокруг дырок серые пятна краски, напоминающие въевшуюся грязь.

Одежда – единственная статья расходов, на которой Майкл не экономил, мало того, покупал вещи, которые человек его положения не мог себе позволить. И успокаивал себя мыслью, что затраты окупаются. Покупатели домов охотнее общаются с человеком, который одевается не в стиле офисного клерка, а с крутым парнем с хорошим вкусом и без серьезных проблем в жизни. Однако, если смотреть в корень проблемы, эти рассуждения – чистая фантазия. За последнее время Майкл полностью обновил гардероб, но дела шли куда хуже, чем прежде.

– Обижаешься? – он откинул назад прядь длинных каштановых волос. – Кроешь меня последними словами?

– И не думаю.

Майкл поцеловал ее в щеку, и, раскрыв меню, быстро сделал заказ: мексиканский салат, фирменное жаркое из свинины, яблочный пирог. Карту вин читал долго, щуря глаза. Он пил только немецкое или американское вино, сладкое или полусладкое. Итальянское и французское вино называл его кислятиной, которая годится только для того, чтобы замариновать мясо. На этот раз он почему-то заказал бутылку «шабли».

– Через час к нашему застолью присоединится Александр Шатун, парень из России, – сказал Майкл. – Ну, который собирается купить дорогой особняк. Это нужно для меня. Потерпишь его немного?

– Почему бы и нет, – пожала плечами Джейн. – У меня будет случай перекинуться парой слов на русском. Ты выглядишь усталым.

– Скорее, немного разочарованным. В доме, что покупает Алекс, вчера были три комиссии: термитная, газовая и еще из местного муниципалитета. Сегодня отчеты легли на мой стол. Там куча замечаний. Чтобы продать особняк, хозяевам придется кое-что переделать в гаражах. Например, убрать оттуда самовольно установленную мойку для машины. В двух газовых каминах надо поменять горелки и подводку. Мелочи. Но этих мелочей слишком много.

– И ты из-за них так переживаешь?

– Закрытие сделки через десять дней. Хозяева не успеют устранить все недостатки. Значит, мне придется просить Алекса о переносе сроков. На неделю или на две. А у него нет времени торчать тут, в России важные дела. Выходит, надо оформлять доверенность, по которой я приобрету особняк от его имени. Возникает ощущение, что я тону в бумагах. Или уже утонул.

Это был проходной довольно скучный вечер, когда нет новостей, достойных обсуждения. На эстраде квартет черных музыкантов выдавал джазовые импровизации на темы «Вестсайдской истории». Майкл выглядел рассеянным, отвечал невпопад, пытался острить, но не слишком удачно. Казалось, его мысли витали где-то далеко, о чем бы не заходил разговор, он всегда возвращался к теме денег. Майкл заказал вторую бутылку вина и вдруг сказал, словно сам себе ответил:

– Беда в том, что совсем нет денег.

– Я могу помочь, – сказала Джейн. – О какой сумме идет речь?

– Ты задашь этот вопрос, когда я попрошу взаймы, но пока я ничего не просил, – он ел медленно, словно через силу, часто подливал вино в стакан. – Есть два способа достать деньги. Взять взаймы или украсть. Украсть лучше, чем занять. Да, во всех отношениях деньги лучше украсть. Потому что не придется возвращать долг.

– Если не шутишь – можешь украсть у меня.

– Конечно, шучу, – Майкл грустно улыбнулся. – Но всегда вспоминается одно железное правило: чем больше работаешь, тем беднее живешь.

– Майкл, после свадьбы все пойдет по-другому. Мне обещают должность, не связанную с разъездами. Это серьезное повышение по службе. А командировка в Россию – мой последний вояж. Последнее испытание. Ты переберешься в Чикаго. Там тебя ждет место в солидной риэлтерской фирме и совсем другие перспективы.

Майкл только хмыкнул.

– Спасибо, что ты, вернее, твой отец позаботились о моем трудоустройстве. Но, по совести говоря, в Чикаго меня ждет та же самая рутина. И те же комиссионные. Поиски новой сиделки для матери, хлопоты по дому. Больше всего меня пугает переезд, мы жили в Чикаго, когда я учился в колледже. Там я познакомился с твоим покойным мужем. С этим городом связана большая часть моей жизни. И жизни матери тоже. Теперь мы прочно осели на юге. Матери не понравится идеи паковать манатки и перебраться на север. Да, это будет трудный разговор.

Когда распахнулась дверь, в зале появился плотный мужчина с короткой стрижкой темных волос и пробивающейся лысиной Майкл помахал ему рукой. Алекс махнул рукой в ответ. Через большой ресторанный зал он шел вразвалочку, как моряк, списанный с корабля за пьянство. Причалив к столику, пожал руку Джейн, представился и сказал, что Майкл уже показывал фотографии своей невесты. Снимки хорошие, но, как оказалось, в жизни Джейн просто редкостная красавица.

– Чем вы занимаетесь в Атланте? – спросила Джейн по-русски.

– Стараюсь проникнуться американским духом, – улыбнулся Алекс.

– Удалось?

– Есть некоторые трудности. Но я на правильном пути. И еще стараюсь понять, почему в здешних заведениях порции такие огромные. Может быть, хозяева ресторанов хотят, чтобы посетители надорвались, передвигая тарелки по столу.

Этот русский оказался приятным мужчиной лет сорока с небольшим. Он адвокат, в Москве обширная практика, в Америке он бывает один-два раза в год, хотелось бы чаще, но дела не пускают. Сейчас покупает дом в Атланте, да что там дом, роскошный особняк в колониальном стиле. Прекрасное место, вокруг живописные холмы, на которых растут сосны и вековые дубы, обвитые диким плющом. Свой дом, о котором Алекс так долго мечтал, уютный и милый. Лучшего и желать нельзя.

Одно время Алекс подумывал о недвижимости в Лос-Анджелесе. Но жить там, где весь год стоит одна и та же погода, как-то скучно. Нью-Йорк тоже не подходит, там слишком много умных адвокатов и, если Алекс когда-нибудь надумает бросить якорь в районе Манхэттена, нью-йоркские конкуренты оставят его без куска хлеба. Шатун засмеялся, собственная шутка ему понравилась.

– А вы, кажется, работаете в компании «Хьюз и Голдсмит»? – физиономия Алекса сделалась серьезной. – Управляют ей два старых скупердяя, которые загребают деньги экскаватором, но помешаны на экономии. Зарплаты там, я слышал, невысокие.

– Мне грех жаловаться, – ответила Джейн. – Зарабатываю шестьдесят восемь тысяч в год. Плюс большие премиальные, если работа срочная или связана с риском.

– М-да, негусто, – Шатун покачал головой. Он, как и Майкл, налегал на французское вино, а ел совсем немного. – Разъезды, командировки. А в Чикаго, как я подозреваю, дом, за который вы платите в год… Сейчас угадаю. Тысяч двадцать пять или того больше. И это без учета налогов. И еще я забыл про страховку. Значит, плюсуем еще две с половиной тысячи. Точно? Плюс выплаты за новый автомобиль. У вас ведь хорошая дорогая машина. И еще, конечно же, кредит за мебель. Правильно? Только не пытайтесь обмануть адвоката, который долгие годы занимался вопросами имущественных отношений.