– Знаешь, если бы заказчиком был не ты, а кто-нибудь другой, я бы не взялся, – мотнул он головой. – Паршивенькое состояние, честно говоря. Крайнее истощение, плюс сильный бронхит. Как не перешел в воспаление легких, ума не приложу. Ну и рана, но это так, мелочи. Если бы она не была эльфийкой… Ну, пусть наполовину, я бы решил, что ты подобрал ее на помойке.

– Считай, не ошибся, – усмехнулся Аллен. – И, честно говоря, уже жалею об этом.

– Да? Это еще интереснее. Впрочем, сейчас все это неважно. Значит так, рану я девочке немного подчистил, но надо будет следить за ее состоянием. Если что – звать меня сразу же. То же с болезнью. Процесс лечения запустил, но нужен постоянный контроль. Вот, – целитель раскрыл саквояж, вытащил из его таинственных недр дюжину пакетиков, черканул на бумаге пару строк и протянул все это добро Моран. – Давать, как я написал. Тепло – это обязательно. То есть горящий камин и одеяло, это как минимум. А теперь главное. Кормление. Она не ела минимум пять дней. Значит, желудок ее не примет ничего грубого. Бульон, лучше куриный, маленькими порциями, но часто, а там видно будет. Я буду приходить, корректировать лечение. Да, и вымойте ее, в грязи она не выздоровеет.

– Спасибо, Элтон.

– Да не за что пока, – усмехнулся целитель, но протянутый Алленом кошелек взял. – Неизвестно, что у нас получится.

Аллен пожал плечами. Получится, не получится… Что зависело от него, барон обеспечил, а дальше и в самом деле видно будет. Распрощавшись с обещавшим зайти вечером целителем, он протопал на кухню, однако Моран, умчавшейся сразу после того, как Элтон выдал ей лекарства, там не было. Видать, пошла уже свою новую подопечную селить. Интересно, куда – хотя особняк баронов Кассии и не дворец, но гостевых комнат в нем штук пять, не считая комнат для прислуги, ныне пустующих, и всевозможных помещений вроде библиотеки. Однако Моран сама разрешила его сомнения, появившись в коридоре.

– Ну, как, ушел?

– Ушел. Тетя Моран, тебе не кажется, что девчонка подождет?

– Подождет, конечно, только вначале кое на что взгляни, ладно?

Пожав плечами, Аллен вошел следом за домоправительницей в ближайшую гостевую комнату и сразу понял, что она имеет в виду. Лиина в одной длинной, до колен, грязной рубашке, с потерянным видом сидела на высоковатом для нее стуле, ее старый и драный свитер валялся в углу вместе с курткой, а на шее… Да, на шее имелись сразу две занимательные вещицы, ранее скрытые мешковатой одеждой и Алленом не замеченные. Первая – амулет. Ну, это как раз ожидаемо. Правда, внешне он выглядел совсем иначе, чем снятый с шеи ее спутницы. У той красивая безделушка на грубом кожаном шнурке, у этой – обычный камень с ноготь величиной, больше всего похожий на слегка отполированный, чуть поблескивающий кварц, зато вместо шнурка изящная серебряная цепочка. Однако амулет – ерунда, гораздо интереснее и неожиданнее выглядел второй предмет – широкий, наглухо заклепанный металлический ошейник с коротким, на два звена, обрывком цепи. И как это прикажете понимать?

Впрочем, сейчас было не до лишних вопросов и, отправив Моран заниматься больной, Аллен внимательно осмотрел железяку. Ничего, кстати, неожиданного, обычный рабский ошейник, низкосортное железо, такие же сыромятные заклепки, прочность достигается не качеством металла, а его толщиной. Интересно, как она такую тяжесть таскает… Подумав немного, Аллен сходил за инструментом, которого у Карена было много и разного. Выбрал две подходящих железяки, вставил… Рывок! Заклепки с хрустом смялись и вылезли из дыр, к которым успели основательно приржаветь. Еще рывок! Ошейник распался на две неаккуратные половинки, открыв взору грязную детскую шею с неприятного вида шрамом, ничем, правда, жизни и здоровью своей хозяйки не угрожающему. И все же какая сволочь такое сделала, интересно бы знать.

Под его испытующим взглядом девочка съежилась и попыталась вжаться в спинку стула. Интересно, чего она боится, отстраненно подумал Аллен. Хуже вроде бы уже не будет… Впрочем, спрашивать он не стал – в таком состоянии ребенок от малейшего вопроса может запросто впасть в неконтролируемую панику, и ничего, кроме проблем, это не принесет. Любопытно, конечно, до зуда в ушах, но хоть торопливость и входила в число недостатков барона, он умел держать ее под контролем. Лучше чуть-чуть подождать, когда она сама дозреет, чем устраивать моральную пытку и вытягивать сведения клещами. Сил затратишь много, а толку будет чуть, тем более неизвестно, где она соврет. Все же Аллен не был королевским дознавателем, умеющим сопоставлять полученную информацию и ловить собеседника на неточностях, выстраивая из кусочков целостную картинку. Да и те, говорят, ошибаются – вон, по слухам, когда в столице раскрыли последний заговор, кроме виновных казнили и кучу ни в чем неповинного народу. Не признались, конечно, ибо нельзя терять лицо, считается, что за подобные ошибки в ответе и сам король, но всем рты-то не заткнешь. Так что никто от ошибок не застрахован, и потому Аллен решил пока не торопить события. При свойственной молодости нетерпеливости, он хорошо помнил слова отца, большого любителя женского полу: лучше час подождать, чем всю ночь уламывать.

– Располагайся здесь. Пока это будет твоя комната, а дальше поглядим. Эту дрянь, – Аллен кинул раскрытый ошейник на стоящую у кровати тумбочку, – можешь сохранить на память. Сейчас придет Моран, подберет тебе какую-нибудь одежду. Только вымойся сначала, а то от тебя разит помойкой. А я пока займусь твоей спутницей. Кстати, кто она?

Аллен несколько секунд ждал ответа, но, так и не услышав его, повернулся и вышел. В конце концов, не хочет говорить – не надо, все равно рано или поздно он узнает все, что хочет.

Целитель вновь появился в их доме ближе к вечеру. Поднялся к больной, поводил над ней руками, сделал удивленное лицо:

– Невероятно.

– Что именно? – Аллен с интересом посмотрел на приятеля.

– Если бы я сам не осматривал ее днем, то сказал бы, что лечат ее как минимум дня три. Наверное, правы были те, кто считал, что…

Дальше пошла абсолютно непонятная, узкоспециализированная терминология, но Аллен сумел разобрать, в чем смысл речи Элтона. Все тот же ускоренный обмен веществ не только помогает быстрее двигаться, но и позволяет, в зависимости от ситуации, легче выздороветь или умереть. Правда, это все была, скорее, теория – ну, спрашивается, какой перворожденный, даже полукровка, допустит, чтобы его наблюдал человеческий маг? В истории такие случаи, конечно, случались, но в глубокой древности, когда на континенте прокатилась череда войн между эльфами, почему-то считавшими все эти земли своими, и людьми, не желающими признавать себя рабами. Все остальные расы, даже тупоумные тролли, забились по углам и не отсвечивали, в страхе наблюдая за разворачивающимися вокруг битвами. Лишь к концу войны некоторые из них поспешили урвать свой кусок, присоединившись к победителям. Тем самым они заработали ненависть одних и молчаливое презрение других, ничего серьезного не выгадав, так что влезать в чужой конфликт в конечном итоге оказалось глупостью, хотя в тот момент это, наверное, выглядело несколько иначе.

Да уж, времена были жестокие. Эльфы даже сейчас хорошие бойцы, хотя, конечно, и многое утратили, а в те времена и вовсе… Люди брали числом и звериной яростью, разменивая бойцов три к одному. А еще они быстро учились, и если в начале войны попав под удар сидящих в засадах эльфийских лучников, бывало, гибли целые легионы, то уже через пару лет тактика борьбы с этой напастью была отработана, и потери снизились в разы. Зато сами эльфы испытали на себе, что такое летящие из кустов стрелы. Человеческие рейнджеры научились ходить по лесу, маскироваться и стрелять не хуже эльфов, и пусть их было намного меньше, панику они навели и прочно вошли в эльфийский фольклор персонажами страшных историй, которыми пугают детей. Этот факт был доподлинно известен и служил для рейнджеров источником не проходящей гордости. А ведь кроме рейнджеров имелись и другие рода войск, которые тоже вносили свою лепту, медленно и неуклонно перемалывая грозных, но относительно малочисленных противников.