– Они и вправду умеют выдыхать пламя? – с интересом прищурился Элтон.

– Умеют. Эррхар, правда, не очень сильно, он ведь еще маленький, – голос Ирмы звучал тепло, словно она говорила о младшем братишке.

– Откуда он вообще взялся?

– Его хозяин каравана купил. Для зверинца.

– И как вы его смогли заставить вам помочь?

– Я его попросила. Он умеет говорить, так, что никто не слышит, но только со мной.

– Мыслеречь, – выдохнул пораженный Элтон. – Редкие маги на это способны, а уж про драконов, я думал, и вовсе сказки.

– Дело ясное, что дело темное, – выдал Аллен абсолютно ничего не значащую фразу, просто чтоб сделать паузу и, пока собеседники переваривают его слова, хоть немного подумать. – А родители твоего зверя где?

– Он говорит, погибли, но не хочет уточнять.

– Я бы на его месте тоже не распространялся. Что было дальше?

– Эррхар пережег свою цепь, загрыз охранника и пережег решетку. Точнее, расплавил замок, но это ведь неважно?

– Неважно, – кивнул Аллен.

– Ну вот. Все бросились в разные стороны, и нам удалось спрятаться. Эррхар видит в темноте так же, как и днем, мы тоже лучше людей.

– Понятно все с вами. А теперь скажи, – Аллен склонился над столом, внимательно посмотрел в глаза Ирме. – Ты говорила, что не любишь эльфов. Почему же потащила ее за собой?

– Она сама пошла, – не отводя взгляда, усмехнулась девочка. – Не прогонять же.

– Почему бы и нет?

– Шум поднимется. Да и не так страшно вдвоем.

Логично, в общем-то. Аллен чуть подумал, кивнул:

– Продолжай.

– Выбрались, начали искать город, там затеряться легче.

– А почему не к отцу Лиины пошли?

– Не дошли бы, – тут уж вмешалась эльфийка. – Нас далеко увезли, да еще и те, кто меня украл, наверняка ищут. Стоило подождать. Спрятались среди нищих, тут хотя бы эльфов искать не будут.

– Умные вы. Откуда амулеты?

– Купили. Точнее, обменяли. У меня с собой было колечко, его я сунула в карман, а обыскать меня никто не догадался.

– Не смешите – на сей раз засмеялся Элтон. – Я знаю, сколько стоят такие амулеты. Намного больше своего веса в золоте.

– Там был бриллиант. Вот такой, – Лиина показала на ноготь своего мизинца. – Тот маг, что держал лавку, согласился. Даже немного денег дал.

Еще бы ему не согласиться. Такого размера бриллиант, да еще с эльфийской огранкой, которую люди, как ни стараются, повторить не могут… Наверняка сама безделушка уже превратилась в оплавленный в тигле кусочек желтого металла, а камешек пошел отдельно. Положительно, тот маг неплохо заработал, и желание сохранить деньги послужило гарантом молчания.

– А потом?

– Потом я заболела, – Ирма мрачно пожала плечами. – Деньги кончились, хозяин дома вышвырнул нас на улицу. И тут вы нас подобрали.

– А почему ты не ела? Лиина ела, ты – нет.

– Я все равно бы умерла. Какой смысл переводить на меня деньги? А так хоть она дольше продержалась бы.

Идиотка. Аллену захотелось прямо сейчас надавать этой прекраснодушной дуре плюх, но он сдержался. Самое интересное, она и впрямь верит в то, что говорит, и что ее привела к такому выбору собственная воля, а не вбитые от макушки до пят негласные эльфийские правила. Однако прокомментировать он не успел – Элтон тронул его за локоть, кивнул в сторону наружной двери.

– Тетя Моран, Карен, посидите с нашими… гостями, мы сейчас.

На террасе было как-то умиротворяюще спокойно. Наверное, от мерно капавших дождевых капель, неспешно размывающих остатки снега. Звук получался спокойным и каким-то убаюкивающим. Элтон облокотился на перила, бесцельно крутя в пальцах прихваченный с собой бокал. Аллен, не столь предусмотрительный, привалился к стене, зло потер щеку с трехдневной щетиной – бриться он не любил.

– Что скажешь?

– Нельзя их так бросать, – Элтон задумчиво посмотрел на бокал, отпил чуть-чуть. – Погибнут.

– Раньше выжили – и сейчас не пропадут, – немного жестче, чем требовалось, ответил барон. – Любопытство я, в принципе, удовлетворил, так что интерес в них у меня исчез. Могут идти на все четыре стороны.

– И если их поймают, – в тон ему продолжил Элтон, – то история всплывет, и эльфы выйдут на тебя. Не из-за девчонок даже, а просто чтоб их грязное белье не стали трепать на всех перекрестках.

– Только это меня и останавливает, – поморщился Аллен. – Не дурак, подумал уже. Но здесь их оставлять нельзя.

– Думаешь, Моран проговорится?

– Моран вряд ли, она женщина умная. Да и Карен, при всей своей безалаберности, далеко не дурак и понимает, чем может обернуться длинный язык. Так что я с ними поговорю на всякий случай, и можно спать спокойно. Другое дело, что попробуй удержать взаперти в маленьком доме двух сопливых, но шустрых девчонок и подрастающего дракона. Они со скуки взвоют и живо начнут творить глупости.

– И что ты предлагаешь?

– Есть идея, – Аллен усмехнулся. – В предгорьях, у границы моих земель, есть охотничий домик. Он не укреплен, поскольку лихого люда там отродясь не было, да и в горах в тех местах никто не живет. Слишком дикие места. Я и сам в нем бываю пару раз в год, когда появляется желание поохотиться или с удочкой посидеть. В остальное время за домом присматривают двое слуг, престарелая семейная пара, которым в этой жизни, по большому счету, ничего уже не нужно. Вот туда мы соплюх и отправим. Искать их в такой глуши точно никто не будет, а там и уляжется все потихоньку.

– Думаешь? – Элтон выразительно покрутил длинным, породистым носом. Он вообще выглядел на удивление благородно, даже и не скажешь, что сын булочника в восьмом поколении. – У эльфов память длинная.

– Зато руки короткие. Они ведь не идиоты, их и без того едва терпят, так что нахально лезть они не станут. С нашим городком детей никто не связывает, так что и искать вряд ли будут. Но Ирму надо долечить. Возьмешься?

– Возьмусь, – тяжело вздохнул Элтон. – Куда я теперь денусь…

Девушка сидела на краю обрыва, свесив ноги, и с интересом смотрела вниз. Там, на высоте примерно в двести человеческих ростов, с ревом неслась узкая, но бурная горная речка. Сюда, правда, доносилось лишь нечто похожее на сонное бормотание – грохот размывался, дробился в переплетении скал, и ничего угрожающего в нем уже не ощущалось. Разве что сама высота, способная вызвать дрожь у большинства обычных людей, но как раз ее-то девушка не боялась ни чуточки.

В небе появилась темная точка, стрелой скользнула вниз, лавируя между живописных, пускай и приевшихся за эти годы скал, и резко замедлила полет совсем рядом с девушкой, материализовавшись в небольшого, всего-то три человеческих роста, если считать вместе с хвостом, дракона. Широкие крылья, как паруса, развернулись, тормозя полет, и мощный порыв ветра ударил сидящей в лицо. Она поморщилась:

– Эррхар, ты меня так когда-нибудь вниз сдуешь.

– Не дождешься, – дракон аккуратно опустился на уступ скалы позади девушки и протянул ей корзину, которую все это время тащил в лапах. – Держи, тебе с кухни передали. Все лапы оттянула, зараза.

Девушка встала, резким движением головы заставив длинные черные волосы рассыпаться по плечам, осторожно перехватила ручку, мимоходом полюбовавшись на бледно-золотистую драконью чешую. Обычно, несмотря на свой достаточно яркий цвет, она, скорее, размывала очертания своего обладателя, но сейчас, в лучах солнца, переливалась всеми цветами радуги. Зрелище было не менее завораживающее, чем сами горы. Усевшись обратно, она стянула тряпку, плотно прикрывавшую корзину, заглянула и усмехнулась:

– Тетя Мила в своем репертуаре. Здесь роту накормить можно.

– Не волнуйся, я тебе помогу, – совсем по-человечески рассмеялся дракон. – Колбаса есть?

– Само собой. А кто говорил, что вкуснее свежепойманной добычи ничего нет?

– Так я от своих слов и не отказываюсь, – ухмыльнулся дракон. – Просто колбаса тоже вкусная.

Следующие несколько минут собеседники увлеченно чавкали – здесь, вдали от людей, можно было и не следить за манерами. А то дома «так воспитанные леди не сидят… вилку надо держать в левой руке… на стуле не раскачивайся…». Тетя Мила, конечно, замечательный человек, но буквально помешана на правилах приличия, и к словам Аллена о том, что за девочками надо присматривать, восприняла с абсолютно излишними, на взгляд Ирмы, ответственностью и энтузиазмом. Правда, сейчас они уже притерлись друг к другу, а вот вначале… И это при том еще, что тетя Мила – женщина редкой доброты, искренне считающая, что делает все во благо подопечных. При этом мнение самих подопечных никого почему-то не волновало.