Следом появился витус Ришор, управитель Тивницы. Если витус Туманх олицетворяет собой военную власть, то управитель гражданскую. Витусу Ришору сорок восемь лет. Весьма упитанный управитель слывёт большим любителем вкусно пожрать. Витус Ришор никогда не утруждал себя военной службой, по этой причине он ходит как городской босяк, вразвалочку, едва ли не шаркает каблуками по каменным плиткам пола. Чисто вымытые волосы доминиста стянуты на затылке в маленький хвостик, блестят и благоухают как цветочная клумба по весне. Умные глаза витуса плохо гармонируют с его легкомысленным видом. Щёчки тщательно выбриты, только на подбородке оставлена маленькая бородка-клинышек.

Последним в зал вошёл витус Несот, Главный казначей. Нарт плотно сжал губы. Вот уж чья внешность целиком и полностью соответствует образу человека, который денно и нощно сидит на сундуках с золотом. Доминист Дома казны маленький, сухонький и спокойный, как каменный идол Великого Создателя. Зато глаза… Маленькие глазки так и бегают туда-сюда, туда-сюда. Кажется, будто витус только и думает о том, как бы у кого-нибудь что-нибудь стянут и побыстрее убежать. Красная накидка на плечах витуса Несота настолько велика, что почти полностью скрывает золотой значок, символ власти Главного казначея. Из всех доминистов витус Несот самый старый, почти шестьдесят лет, к тому же, говорят, самый богатый.

Нарт захлопал глазами, кажется, будто из стула выросли острые гвозди. Никогда раньше ему не доводилось сидеть в присутствии семи доминистов, высших сановников Вилуры. Вроде как надо встать, Нарт покосился на Легата. Однако витус Окрен даже бровью не повёл.

Без лишних церемоний доминисты расселись кто где успел и кому какой стул приглянулся. А это кто? Нарт вытянул шею. О! Знакомые всё лица. За спиной Главного оружейника неловко ёрзает на стуле утус Пигс, молодой, но уже известный и легендарный. Коллега, можно сказать. В свите Главного оружейника он отвечает за разведку, в том числе и внешнюю. Нарт нахмурился. Очень и очень интересная деталь – из огромного количества подчинённых витус Окрен выбрал именно его, главного разведчика. Наверняка по тем же самым причинам, по которым витус Окрен срочно вызвал из Тукота самого Нарта.

– И так, уважаемые, – громогласно заговорил витус Окрен, – Великий Сахем покинул нас. Я был на месте трагедии и собственными глазами видел огромную яму, что осталось на том самом месте, где витус Умелец имел несчастье упасть с лошади. Но!

Легат выждал эффектную паузу и продолжил:

– Великий Сахем вёрнется к нам. Подобные трагедии бывали и раньше. Месяца через два-три, максимум через полгода, витус Умелец снова воскреснет на вершине Утёса и снова выйдет из Пристани явления. А пока его нет, наша наиважнейшая задача – оправдать великое доверие, которое оказал нам Великий Сахем. Нам предстоит править Вилурой мудро, строго, но справедливо. Вот почему, уважаемые, я предлагаю вам создать Совет доминистов.

Ни возражений, ни одобрительных возгласов не последовало. Нарт стрельнул глазами по серьёзным лицам доминистов. И не удивительно – пока Легат не сказал ничего нового.

– К сожалению, витус Умелец не оставил нам никаких указаний на подобный трагический случай. Но! – витус Окрен поднял палец. – Всё не так плохо. Каждый из нас отвечает за вполне определённую часть государственных дел. С этим проблем не будет. Как один из главных помощников витуса Умельца, как Легат его армии, блюстителем места пока буду я.

Витус Окрен сладкоголосым соловьём запел о долге, о доверии, потом опять о долге и снова о доверии. Иначе говоря, Главный оружейник принялся переливать из пустого в порожнее. Только, только, Нарт едва не зевнул от скуки, словесная вязь витуса Окрена никак не может скрыть самое главное – в Вилуре появилась пустота власти.

Три Дома, три силы: армия, деньги, связь. С другой стороны не меньшая сила в лице Легиона и гарнизона Тивницы, а так же самый богатый и густонаселённый нав Тивница. Да и сама столица даёт в казну немало налогов. И всё это замыкается на Великий дом, которым управляет лично Великий Сахем. Доминисты собрались в Доме оружия, чтобы как можно быстрее заполнить пустоту власти. Но ни один из них не может заменить Великого Сахема целиком и полностью. Даже витусу Окрену, пусть он и был последние семь лет самым доверенным лицом Великого Сахема, придётся считаться с мнениями и желаниями остальных доминистов.

– А почему именно вы? – тут же подал голос витус Юкож, едва Легат умолк.

– Друзья мои, – витус Окрен повернул голову в сторону Главного оружейника, – ещё до гибели витуса Умельца мы регулярно собирались вместе, дабы сообща править Вилурой, пока Великий Сахем изволил отдыхать в великолепном Охотничьем дворце. Тогда вы были полностью согласны со мной, как с главой нашего неформального совета. Теперь же я предлагаю вам создать Совет доминистов вполне официально.

– А где будет ваша резиденция? – голос витуса Тебача, Главного вестника, до краёв полон холодного недоверия. – Ведь вам полагается находиться за пределами Тивницы, командовать Легионом.

– На Первой ступени Утёса, – витус Окрен лучезарно улыбнулся. – Витус Туманх любезно предоставил мне и моей свите отдельный подъезд, чтобы я мог хранить ценные бумаги и работать в полной безопасности. Но, уверяю вас: у меня и в мыслях нет провозгласить себя главой Великого дома и потребовать от вас неукоснительного исполнения моих приказов и распоряжений.

Легат торопливо перевёл дух и тут же продолжил вновь:

– Коль уж речь зашла о подчинении, то я предлагают оставить всё так, как есть. Хвала Великому Создателю, Вилуре ничто и никто не угрожает. Вы, как и прежде, будете руководить своими домами, навом и городом. А для решения вопросов, которые вправе решить только сам витус Умелец, я предлагаю решать их сообща в этом чудесном зале.

– А казна? А налоги? – витус Несот недовольно сморщился. – Где будет храниться сама казна?

– Там же, где и всегда, – витус Окрен повернулся к Главному казначею. – Третья ступень совершенно неприступна, как и сам Утёс. На Складском дворе построено отличное хранилище. Я не вижу никакого смысла переносить казну нашего государства в иное место. Более того: распределение финансовых средств я предлагаю оставить по-прежнему. Ну а если что-то всё же потребуется изменить, то мы вместе решим эту проблему.

– Так вы не собираетесь единолично распоряжаться казной Вилуры? – лицо витуса Несота вытянулось как у крысы, которая учуяла сыр.

– Ни в коем случае, – витус Окрен всплеснул руками. – За подобную вольность Великий Сахем досыта напоит меня золотом.

– А назначения, переводы и прочие перестановки внутри самих домов? – Главный оружейник слега наклонил голову.

– Я прекрасно знаю, что Великий Сахем лично подбирает и назначает как наших помощников, так и навурхов и легатов. Но в данной ситуации эти вопросы я предлагаю решать тому, кто будет руководить. Но не забывайте, – витус Окрен усмехнулся, – отвечать за перестановки каждому из нас придётся лично перед Великим Сахемом.

Легат преторианцев сказал именно то, что больше всего жаждали услышать от него доминисты. Каждый из высших сановников в глубине души боялся, что витус Окрен попытается подмять под себя Тивницу, нав и все три Дома. Но! Нарт покосился на самодовольные лица высших сановников, уж больно быстро доминисты расслабились и повеселели. Даже самый последний более чем прозрачный намёк Легата никого не испугал. А ведь за неправильное назначение или перевод на другую должность Великий Сахем может запросто перевести самого доминиста в камеру в городской тюрьме, из которой отлично виден помост палача. Хотя… Вот оно что! Нарт поднял голову и расправил плечи.

Секрет радости доминистов прост. Это витусам Окрену и Туманху, простолюдинам по происхождению, было легко служить Великому Сахему. Как профессиональные воины, они исправно и честно несли службу и ни о чём не думали. А вот доминисты, а так же управитель и навурх, как потомственные благородные, как дети дворцовых коридоров и вечных интриг, постоянно дрожали за собственные головы. Через руки каждого из них проходят такие деньги, такие возможности для личного обогащения. Но и одновременно тяжёлая ответственность. Площадь, на которой стоят три Дома, имеет в народе другое название – Золотая поилка. Именно на площади Трёх домов проводят показательные казни для проворовавшихся чиновников.