— Как же, богиня Амина была благосклонна… Сказал бы тогда уж Елене правду, — ухмыльнулся Ян.

Герг резко замолчал и, как мне показалось, с явной ненавистью во взгляде посмотрел на мага воды. Но Ян и не думал смущаться или извиняться, пришлось Гергу говорить правду.

— Да, Елена, в моём роду есть толика демонической крови. Если быть точным, мой далёкий пращур, славный рыцарь Пеленор, сумел поймать в Вечном Лесу женщину-суккуба. Но он не убил этого опасного хищника и даже не взял силой беспомощную связанную демоническую красавицу. Покорённый её красотой, рыцарь отвёз суккуба в свой замок и содержал в роскоши и достатке, одаривал драгоценностями и лучшими нарядами. И демонесса оценила ухаживания Пеленора, добровольно согласившись стать женой этого славного рыцаря. Они сочетались в храме Амины, и суккуб, получившая имя Натаниэль, впоследствии родила ему восемь сыновей. С тех пор прошло много лет, но некоторые потомки рыцаря Пеленора до сих пор обладают даром суккубов — нравиться противоположному полу.

— Кстати, Герг, ты никогда не говорил, а что в итоге случилось с твоей далёкой прабабкой? Демоны же живут сотни лет, много дольше людей. Что она делала после смерти мужа? Опять ушла в лес и продолжила охотиться на людей? — с явной издёвкой в голосе поинтересовался оклемавшийся уже Ситим.

— Она умерла в один день вместе со своим мужем, — спокойно, не реагируя на подначки, ответил Герг. — Это случилось во время восстания тёмных эльфов в самые первые дни той лесной войны. Поздним вечером, когда в замке все уже спали, в ворота постучались несколько эльфов-дроу, они были в парадных одеждах официальных посланников клана. Среди ночных гостей оказалось несколько знакомых рыцарю Пеленору тёмных эльфов, живших по соседству и иногда торговавших с обитателями замка. Никто в замке тогда ещё не знал, что началась война с тёмными эльфами, и стража открыла ворота перед делегацией. Сам хозяин замка Пеленор надел парадные одежды и вышел встречать дорогих соседей. А эльфы-дроу, только-только войдя в крепость, сразу же достали свои луки и утыкали стрелами охранников ворот и самого благородного рыцаря. А из леса к крепости уже мчались новые отряды тёмных дроу.

Натаниэль, увидевшая из окна своей комнаты смерть мужа, впала в ярость. Она превратилась в кровожадного демона и встретила захватчиков в нижней зале в своём настоящем обличии. Говорят, что даже будучи смертельно раненой, суккуб продолжала руководить обороной замка — отдавала команды охранникам и не пускала эльфов на внутреннюю лестницу, ведущую в комнаты детей. Она выиграла достаточно времени, и все восемь её сыновей успели вооружиться и надеть доспехи, а охрана замка сумела подать сигнал о помощи. Затем был жестокий бесконечный ночной бой. К утру из защитников замка в живых оставалось всего несколько человек. Пять из восьми сыновей Натаниэль полегли, но эльфы крепость не взяли.

Когда подошли войска Императора, остатки отряда эльфов-дроу отступили обратно в лес. Говорят, даже многоопытный командующий был шокирован тем, что увидел в крепости. Там, где свирепствовала разъярённая Натаниэль, трудно было проходить по коридорам из-за гор трупов. Нижняя зала чуть не наполовину была завалена разорванными телами эльфов-дроу, по лестнице ручьями стекала кровь. В ту ночь эльфы заплатили страшную цену за своё вероломство, лишь очень немногие из них дожили до утра. Суккуб Натаниэль была ещё жива и даже успела поговорить с выжившими детьми, но тем же утром скончалась от бесчисленных ран. Демона с почестями похоронили в фамильном склепе.

Замок Пеленора оказался единственным устоявшим, все остальные человеческие крепости в Вечном Лесу были разрушены восставшими дроу. Махея, старшего из выживших сыновей рыцаря Пеленора, Совет Рыцарства наградил баронским титулом, названием рода «Шоллани», что по-эльфийски означает «заслуживший право на жизнь», и даровал ему в вечное пользование все окрестные земли менее удачливых соседей. Вот только недолго Махей оставался главой рода — он вместе с младшим братом и большим отрядом слуг присоединился к войскам, идущим в карательный поход против дроу. А как известно, из того похода живым не вернулся никто… Титул, замок и земли перешли к последнему из братьев, Евдону Шоллани. Тот потерял правую руку в страшном ночном сражении в замке, но это не помешало ему дожить до глубокой старости и воспитать одиннадцать детей.

* * *

Когда Герг закончил свой интересный рассказ, я с удивлением обнаружила, что кроме меня никто не слушал рассказчика. Гремма отошла в уборную. Ситим ушёл заказывать ещё алкоголя. А Водемир с Яном дурачились — каждый из них создал по пузырю из своего пива и теперь, поддерживая магией в воздухе свой пузырь, пытался вытолкнуть или лопнуть чужой. Победил более опытный Водемир — Ян потерял концентрацию, его творение лопнуло, окатив молодого мага с ног до головы пахучим пенным напитком. А через секунду на Яна последовал второй душ — Водемир пролил свой пивной пузырь прямо на голову оппонента.

Подошёл Ситим с двумя новыми полными кружками. Маг хаоса опять предложил одну из них мне, но я опять отказалась. Вернувшаяся за стол Гремма опять перехватила предназначавшуюся мне кружку и стала обидно высказываться по поводу моего вкуса, нежелания взрослеть и входить в старшую компанию. Пора было уже поставить её на место. Я оценивающе посмотрела на Гремму — интересно, насколько она сильный маг? Чем вообще силён факультет магии жизни?

Дремавшая змейка на плечах рыжей магички резко проснулась, подняла голову и прошипела пастью с раздвоенным язычком:

— Хозяйка, кажется ты всё-таки задела Елену своими едкими словами! Она замышляет недоброе против тебя!

— Да ну, что может вчерашняя первокурсница противопоставить адепту седьмого курса?! — расхохоталась Гремма, едва не подавившись пивом. — Все доступные ей примитивные заклинания школы земли мы научились блокировать ещё курсе на третьем. Так что любые её жалкие попытки нападения обречены на провал.

— Я могу легко пробить твою защиту, — чётко проговорила я. — Вот только мне совсем не хочется получить в итоге обиженную на меня и строящую козни магичку-семикурсницу.

— Ха! Да я никогда не опущусь до мести неразумной малолетке. Я намного выше этого! Попробуй пробить мою защиту! Докажи, что твои слова не пустой трёп!

Перед магичкой засветился переливающий зелёными искрами защитный экран неизвестной мне природы. Остальные маги замерли и с интересом смотрели на наш спор. Я усмехнулась, отставила стакан с недопитым молоком и сказала всем собравшимся:

— Я пробью её защиту и достану Гремму заклинанием правды. Вы все легко сможете понять, что я победила, так как Гремма будет вынуждена отвечать честно на любой ваш вопрос, даже самый неловкий и неудобный. Она не сможет соврать или промолчать. Все готовы?

Гремма спешно воздвигла ещё один барьер, видимо, специально предназначенный против ментальных атак. Выглядела магичка несколько удивлённой, но отнюдь не испуганной. Я случайно встретилась взглядом с Ситимом и заметила в его глазах восхищение и едва скрываемый смех. А потом я посмотрела на Гремму и произнесла про себя ничего не значащий набор рун, сотворив руками несколько соответствующих им пасов. Нужно было потратить немного своей магической энергии, чтобы сделать вид, что я колдую. Маги чувствительны к расходу силы поблизости, и не подкреплённые магией жесты никого бы не обманули.

— Всё, Гремма, ты попалась, — констатировала я с улыбкой победительницы. — Заклинание сработало. Расскажи мне, к примеру, чего ты больше всего на свете боишься?

— И всего-то? Ничего не сработало. Я и так могу тебе это рассказать. Больше всего я боюсь, причём боюсь просто до жути, что кто-либо в Холфорде раскроет моё происхождение, — скороговоркой заговорила Гремма, уже совсем не контролирующая свои слова.

— Я что не так с твоим происхождением? — влез в наш разговор Ян.

— Как что? Я же родилась в другом мире, вовсе не в Эрафии! Вся моя биография, записанная в личном деле в Академии Магии, полностью вымышленная. На самом деле я пришла в Эрафию вместе со своей семьёй через портал в Пустошах Демонов из другого мира, называемым Великой Долиной….