приобретение оборудования и материалов более шестидесяти миллионов рублей. Эти деньги

нужно было добыть. Как-то путем всяческих ухищрений мы добились, чтобы в народно-

хозяйственный план СССР, в строчку по “АВТОВАЗу” включили тридцать или сорок

миллионов рублей для нужд АвтоВАЗтехобслуживания. Радостный и гордый, возвращаюсь в

Тольятти. Как говорится, “на коне”. Но здесь мне сообщают, что вчера Поляков эти деньги у

нас забрал и направил их на строительство жилья. Иду к Полякову возмущенный и

настаиваю, чтобы он отдал нам эти выстраданные миллионы и слышу: “ На жилье не хватает

денег, строительная дирекция не способна решить эти проблемы. А вы себе еще добудете.”

После этого я немедленно вылетаю в Москву, в Госплан. Идем с Фроловым к

Николаю Николаевичу Барышникову – начальнику отдела свободного баланса СССР.

Рассказываю ему нашу эпопею. Он, собственно, первую часть о выделении нам средств уже

знал. “ Ладно, не волнуйтесь. Для вас будет отдельная строчка в Народно-хозяйственном

плане.”

Он объяснил, что “миллиарды” готовят председатель Госплана и его замы, а все, что

за запятой (а там миллионы) решает он сам. Мы в результате получили отдельную строчку в

Союзном плане, и ее уже у нас Поляков забрать не мог.

Второй эпизод тоже с связан деньгами. Нигде никто ничего нам не давал. Я пошел к

Владимиру Николаевичу Новикову, заместителю председателя Совета министров СССР по

машиностроению и попросил выделить сколько-то миллионов. Он сказал, что ничего не

может дать. Я звоню Полякову и рассказываю обстановку: “ У Косыгина были?”

Я отвечаю, что Косыгин – председатель Совета министров, и я по уровню не могу

идти к нему. Поляков мне в ответ: “ Вы не себе дачу строите, а решаете государственный

вопрос.”

После этого звоню помощнику Косыгина, благо я его знал, и он владелец “Жигулей”,

и прошу организовать встречу с Алексеем Николаевичем Косыгиным. Осенний – фамилия

помощника – спрашивает: “ А ты за три минуты можешь доложить проблему?”

Я ему в ответ, что я и за минуту доложу. Встреча состоялась, дело было решено, а

Косыгин меня расспрашивал еще полчаса, и я видел, что ему это интересно.

О третьей истории нужно рассказать особо. Я не зря говорю, что в период своей

работы на том или ином поприще всегда вводил что-нибудь принципиально новое. Конечно,

каждый раз у меня были союзники или соучастники. Вот таким соучастником был Александр

Ибрагимович Ясинский. По натуре Ясинский авантюрист высшей категории - в хорошем

смысле этого слова. Дело в том, что мы с Ясинским стали расходовать заводские средства,

отчисляемые на капитальный ремонт. Завод был новый и оборудование, соответственно,

было новым, а средства по капитальному ремонту все равно начислялись и мы по двадцать-

тридцать миллионов направляли на строительство станций и центров. Это было серьезное

уголовное преступление, и “по статье” можно было получить добрых пять лет.

Меня вызвал “на ковер” генеральный прокурор СССР Рекунков и потребовал

объяснений. Почему-то меня всегда первым “отдирали” за все “прегрешения”. Смотрю,

передо мной человек выше среднего роста, взгляд цепкий, жесткий, настоящий

прокурорский. Рекунков прочитал мне мораль, но потом внимательно выслушал все

объяснения. Что при сотнях тысяч выпускаемых автомобилей отсутствие гарантийных и

ремонтных мощностей взорвет обстановку вокруг завода и может даже остановить его.

Рекунков сказал, что он нас поддержит и даст своим прокурорам на местах указание, чтобы

они не возбуждали уголовных дел по этим нарушениям.

Работа по созданию сети АвтоВАЗтехобслуживания шла очень интенсивно. Чтобы

держать “руку на пульсе”, я в 1972 году ввел ежеквартальные балансовые комиссии. На эти

90

мероприятия приглашались абсолютно все директора спецавтоцентров и станций. Каждый

отчитывался за освоение средств, за строительство, услуги населению, комплектование

коллектива и прочие показатели работы. Идея таких балансовых совещаний была такая:

кроме чисто производственных дел – я создавал общесоюзный комитет руководителей.

Наши балансовые комиссии проходили при полном сборе. Как правило,

присутствовал и секретарь горкома Евгений Русаков, мэр города и впоследствии секретарь

горкома Сергей Туркин. Приходили представители от руководства завода, от производств, да

и от других предприятий города. Балансовые собрания становились как школой для

руководителей самой службы, так и для директоров. Советский Союз мы разбили на регионы

по географическому признаку. Областной центр, как правило, руководил станциями области.

Мы думали объединить сразу несколько областей, но это оказалось нереальным, так как

областное руководство не воспринимало вмешательства в свои дела соседей. Проводя

балансовую, я старался как можно больше сдружить директоров, чтобы они выручали друг

друга в сложных условиях. При вводе в эксплуатацию новых спецавтоцентров мы обычно

издавали приказ, поручающий соседям отправлять бригады во главе с главными инженерами

для оказания практической помощи. Стало добрым правилом: если на автоцентр приезжает

директор другого центра, то его должен встретить местный директор, оказать всяческое

внимание и гостеприимство. Особенно это должно повлиять при оказании медицинской

помощи или организации отдыха. Я всячеки поощрял рождение и поддерживание этих

традиций. Все это сближало руководителей. Со многими директорами мы сдружились и так

как в то время не принято было собираться в ресторане, то обычно приходили ко мне домой.

Понятно, что для жены была огромная нагрузка кроме семьи еще принимать гостей.

Собиралось, бывало, от десяти до двадцати человек. Как правило, первый тост поднимали за

дружбу народов. У меня осталось в памяти – как-то посчитали гостей и определили, что

присутствует пятнадцать национальностей, и все уважали друг друга.

Позднее я прочел воспоминания одного из лучших автомобильных менеджеров Ли

Якокка. Он пишет, что в 1984 году для лучшего управления системой ввел ежеквартальные

совещания с региональными менеджерами. Те же балансовые комиссии! Оказывается, что

эту систему я ввел на двенадцать лет раньше!

К слову об имидже, престиже фирмы. С самого начала АвтоВАЗтеобслуживание

ориентировалось на всесоюзные масштабы, но “контора” наша находилась в предельно

непризентабельной промзоне, по соседству с базами, складами, пропыленным “до печенок”

бетонным заводом. Даже добраться сюда из города было проблемой. Все обращения к

руководству ВАЗа оставались “гласом вопиющего в пустыне”.

Тогда мы сами стали “зыркать” по сторонамРядом с площадкой

главногоспецавтоцентра обнаружили пустырь, где, как выяснилось, должно было подняться

заводоуправление “Тольяттиазота”. Зачем оно ему здесь, в 30 километрах от основной

площадки? Все остальное было делом техники и настойчивости. Выяснил кто готовил

проект здания, связался с проектировщиками, застройщиками, произвели все необходимое

оформление, привязки и изменения. Договорились о поставкежелезобетонных конструкций с

Донецким заводом железобетонных изделий и “Автозаводстроем”, чтобы он взял шефство

над нами, твердо пообещав, что основные работы сделаем собственными силами.

В.Н.Поляков случайно наткнулся на ожившую стройплощадку, когда на ней уже

поднялись первые колонны. Пока выясняли кто-что зачем, и разоблачали нас, начал

закрываться “донецкими” панелями второй этаж... Так и шла эта стройка - без титульного

списка и без без всякого , официально утвержденного финансирования. Как узбекский хашар

- всем миром. Из Армении привезли туф и мрамор, из Нальчика привезли голубые ели...

Бригады наших инженеров и ремонтников приняли на себя львинную долю всех