— Молодец! Ты все делаешь прекрасно!

— Тезей, это все, что мы хотели? — снова спросил Ларри. — Га-га-га?

В приемной раздался громкий треск и топот бегущих ног.

— Посмотрите-ка, мистер Хебстер, — наконец сказал Тезей, — если вы не желаете покупать Ларрину защиту от reductio ad absurdum и вам не нравится мой метод украшения лысин, несмотря на всю его бесспорную художественность, то как насчет системы музыкальной записи…

Кто-то попробовал открыть дверь кабинета Хебстера, однако та была заперта. Послышался стук в дверь, потом еще один — громче и нетерпеливее.

— Он уже выбрал, что ему нужно, — встряла Луизитания. — Да, Ларри, ты ничего не пропустил.

Хебстер пригладил волосы на своем уже лысеющем лбу.

— Отлично! Теперь послушайте. Я могу дать вам все, что вы просите, кроме двух зданий Эмпайр-стэйт-билдинг и трех «Рэдио-сити».

— Или три зала «Рэдио-сити», — поправил Ларри. — Не пытайтесь надуть нас! Два здания Эмпайр-стэйт-билдинг или три «Рэдио-сити». На ваше усмотрение. Почему… разве это слишком дорого для вас?

— Откройте дверь! — раздался голос, больше похожий на рев разъяренного быка. — Именем Объединенного Человечества, откройте дверь!

— Мисс Сейденхайм, откройте дверь, — громко сказал Хебстер и подмигнул своей секретарше, которая встала и медленно, с задумчивым видом направилась к скрытой панели.

Два плеча с силой ударили в дверь. Хебстер знал, что дверь его офиса способна выдержать натиск среднего танка. Однако существовал определенный предел, до которого можно валять дурака со Специальной следственной комиссией ОЧ. Эти парни отлично знали и Первачей, и дельцов, которые с ними работают, поэтому имели полномочия сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы — буде таковые возникнут.

— Вопрос не в том, дорого это для меня или нет, — говорил Хебстер своим гостям, подводя их к запасному выходу, находившемуся за его письменным столом. — По причинам, которые, я убежден, вас не интересуют, я не могу отдать два здания Эмпайр-стэйт-билдинг или три киноконцертных зала «Рэдио-сити» с неповрежденными фундаментами — по крайней мере, сейчас. Все остальное я вам заплачу, и…

— Откройте дверь, или мы взорвем ее!

— Пожалуйста, джентльмены, прошу вас, — уговаривала их Грета сладким голоском. — Вы ведь можете убить бедную девушку, которая изо всех сил старается вас впустить. Замок что-то заело. — Она дергала дверную ручку, глядя на Хебстера с легкой озабоченностью.

— Но вместо этих предметов, — продолжал Хебстер, — я дам…

— Я имею в виду, — перебил его Тезей, — вот что. Вам, разумеется, известна основная проблема композиторов, пишущих в двенадцатитональной системе?

— Я могу предложить вам, — упрямо продолжал бизнесмен, весь покрывшись потом, который струился по его телу, словно весенние ручейки, — полный комплект архитектурных чертежей Эмпайр-стэйт-билдинг и «Рэдио-сити» плюс пять… — нет, я даже дам вам десять! — уменьшенных моделей каждого здания. К тому же вы получите все остальное, о чем просите. Вот так. Хотите — соглашайтесь, а нет — так нет. Быстро!

Гости переглянулись. Хебстер распахнул дверь запасного выхода и помахал рукой пяти насторожившимся телохранителям, стоявшим у его личного лифта.

— Договорились, — сказали продавцы одновременно.

— Отлично, — чуть ли не пропищал Хебстер и втолкнул их в дверь, сказав самому высокому из пяти охранников: «Девятнадцатый этаж!».

Он захлопнул запасный выход в тот момент, когда мисс Сейденхайм открыла дверь кабинета и в него ворвались Йост и Фунатги, оба в темно-зеленых мундирах ОЧ. Не мешкая, они бросились к тому месту, где только что стоял Хебстер, и высадили дверь запасного выхода. До них донесся звук тронувшегося лифта.

Фунатги, коротышка с оливкового цвета кожей, фыркнул:

— Первачи! У него здесь были Первачи, как пить дать. Чувствуешь этот запах немытых тел, Йост?

— Ага, — проговорил человек повыше ростом. — Пошли. Аварийная лестница. Мы сможем засечь лифт!

Агенты спрятали в кобуры свое служебное оружие и затопали по металлическим ступеням. Где-то внизу остановился лифт.

Секретарша Хебстера подошла к переговорнику.

— Ремонтная бригада! — Она подождала. — Ремонтники, автоматические замки на выходе с девятнадцатого этажа до тех пор, пока группа, которую мистер Хебстер только что отправил вниз, не доберется до какой-нибудь лаборатории. И все время извиняйтесь перед полицейскими. Не забывайте, они из ССК.

— Спасибо, Грета, — сказал Хебстер, перейдя на неофициальный тон, как только они остались одни. Он плюхнулся в свое рабочее кресло и с облегчением вздохнул: — Ведь должны же существовать какие-нибудь более простые способы заработать миллион!

Девушка подняла безукоризненные светлые брови.

— Или стать абсолютным монархом?

— Если мне дадут достаточно времени, — ответил он лениво, — я стану воплощением ОЧ, планетарным правительством и все такое прочее. Еще год или, может, два — и все.

— А ты случайно не забываешь о некоем Вандермеере Демпси? Его молодчики тоже хотят занять место ОЧ. Не говоря уже об их причудливых планах в отношении твоей особы. К тому же их ужасно, ужасно много.

— Они меня не волнуют, Грета. «Человечество прежде всего» распадется в одночасье, как только этот дряхлый старый демагог испустит дух. — Хебстер нажал на кнопку переговорника. — Ремонтники! Ремонтники, та компания, которую я послал вниз, уже добралась до безопасной лаборатории?

— Нет, мистер Хебстер. Но все идет как надо. Мы направили их на двадцать четвертый этаж, а тех ребят из ССК доставили вниз на служебные этажи. Кстати, мистер Хебстер, об ССК… Мы выполняем ваши приказы и все такое, но никому из нас не хочется неприятностей со Специальной следственной комиссией. В соответствии с последним законодательством, противодействие им практически приравнивается к уголовным преступлениям.

— Не беспокойтесь, — сказал Хебстер. — Я еще не подставил ни одного моего служащего. Свяжитесь со мной, как только надежно спрячете Первачей и они будут готовы к допросу.

Он снова повернулся к Грете:

— Прежде чем уйдешь, перепечатай всю эту фигню и отдай профессору Клеймбохеру. Ему вроде удалось найти новый подход к их тарабарщине.

Девушка кивнула:

— Мне бы хотелось, чтобы ты пользовался записывающими устройствами, а не заставлял меня сидеть за допотопной машинкой.

— Мне тоже хотелось бы. Но Первачи страшно любят налагать заклятие на электрические аппараты, — если не собирают их для Пришельцев. У меня накопилась целая гора радиопередатчиков и магнитофонов, безнадежно вышедших из строя посередине разговора с Первачами, и наконец я пришел к выводу, что единственным решением проблемы будет обычная стенографистка. Рано или поздно Первачи научатся и с этим управляться.

— Сколь отрадно об этом думать! Как-нибудь холодным вечерком я помечтаю о такой перспективе. С другой стороны, что мне жаловаться, — бормотала Грета, входя в свой собственный маленький кабинет. — На колдовстве Первачей держится весь наш бизнес, который приносит жалованье и дает мне маленькие блестящие безделушки, а я их очень люблю!

Увы, не совсем так, размышлял Хебстер, сидя в ожидании гудка переговорника, который должен был сообщить ему о прибытии гостей в безопасную лабораторию. Примерно девяносто пять процентов капитала компания «Хебстер секьюритиз» извлекла из технических новинок, купленных у Первачей в результате сомнительных сделок, однако основой всего был небольшой инвестиционный банк, который он унаследовал от своего отца еще во времена Полувойны — в те дни, когда Пришельцы впервые появились на Земле. Ужасающе разумные точечки, кружащиеся внутри своих разноцветных бутылок разнообразной формы, находились совершенно за гранью человеческого понимания.

В те далекие дни какой-то остряк заметил, что Пришельцы явились не для того, чтобы уничтожить человека, не с тем, чтобы его покорить или поработить. У них была поистине чудовищная цель — игнорировать его!