— Что насчет броневиков Гаарка?

— Я видел на рассвете шесть машин прямо напротив этого места, но это все.

— Что происходит в Джанкшн-Сити? Сигнальщик пожал плечами:

— Отсюда не видать места, где раньше стоял город, — холмы заслоняют, — но мы заметили дым, вероятно, от пароходов. — Перегнувшись через перила, сигнальщик пару секунд прищурившись смотрел на юго-восток и наконец вытянул руку вперед. — Глядите вон туда, сэр.

Прильнув к биноклю, Винсент внимательно изучал цепь холмов в стороне, указанной сигнальщиком. На мгновение в поле его зрения очутилось небольшое облачко дыма, но тут рука Винсента дернулась, и поиски пришлось начать сначала. Облокотившись на деревянные перила сигнальной вышки, он вновь навел бинокль на юго-восток и начал считать облака дыма, поднимавшиеся над холмами. Через несколько минут

Винсент устало опустил бинокль.

— Двадцать пароходов, как минимум двадцать, — со вздохом произнес он.

— Я насчитал двадцать четыре, сэр, — тихо заметил сигнальщик.

Оглянувшись, Винсент бросил взгляд на свои войска, которые все еще продолжали прибывать, и осознал, что Гаарк прекрасно видит паровозный дым, висящий над западной степью.

— Марк, он знает, что мы собираемся атаковать, — произнес Винсент. — Мы должны атаковать, черт подери, и, когда мы полезем на штурм, Гаарк бросит против нас свои броневики.

Опустив бинокль, Винсент начал вновь разглядывать позиции бантагов, считая про себя багровые вымпелы бантагских полков. Его внимание было обращено на север.

— Я изучил твой план прорыва, — кинул он Марку. — Отличная идея.

— Спасибо, я знаю, — отозвался римлянин. Винсент скосил глаза на друга, который был вдвое старше молодого янки. На губах Марка играла добродушная улыбка. Когда-то Винсент с почтительным трепетом относился к этому человеку, который словно сошел со страниц учебника истории. Осознание того, что теперь бывший римский консул спрашивал его, Винсента, одобрения в делах, касающихся ведения войны, на мгновение застало молодого человека врасплох.

— Твой Десятый корпус вместе с остатками Пятого останутся в резерве. На прорыв пойдут Шестой и Четвертый корпуса.

— Я против, — возразил Марк. — Этим частям требуется отдых после пути. Предоставь Риму честь этой атаки.

— Даже если мы выведем твоих людей из траншей после наступления темноты, Гаарк может догадаться о наших планах. Послушай, Марк, Десятый корпус принесет больше пользы, если будет оборонять наши позиции. — Винсент помолчал пару секунд. — Дела ведь могут сложиться совсем не так, как хотелось бы. Я понимаю, как много для тебя значит честь Рима, но мы оба знаем, что в Шестом корпусе служат более опытные бойцы. Кстати, в него входят и шесть римских полков.

Марк на мгновение задумался.

— Хорошо, пусть Десятый остается в резерве, — с неохотой согласился он, — но возглавлю атаку я. Я изучил местность, и это мой план.

Винсент вновь поднес к глазам бинокль, навел его на позиции бантагов и, к немалому удивлению Марка, утвердительно кивнул.

— Ты будешь командовать фланговой атакой,- произнес он. — Я поведу людей отсюда.

Марк с любопытством посмотрел на молодого друга:

— Странно. Я-то думал, что ты опять станешь со мной спорить.

— В этой головоломке не хватает одного куска, — рассеянно отозвался Винсент и погрузился в задумчивое молчание.

«Нужно сделать один верный ход. Вопрос в том, что собирается предпринять Эндрю, — думал Винсент, перебирая в голове возможные варианты. — Его люди смертельно устали после стольких дней непрерывного боя, да и боеприпасы подходят к концу. Эндрю наверняка пойдет напролом, у него нет возможности предпринять обходной маневр через лес, потому что тогда ему придется бросить всех своих раненых. Скорее всего он пойдет в атаку сегодня же ночью». Придя к этому заключению, Винсент продолжил изучать в бинокль позиции бантагов.

«Мы не сможем пойти в атаку раньше завтрашнего утра, — решил он. — До того момента нужно отвлечь внимание Гаарка и от нашего флангового маневра, и от Эндрю». В мозгу Винсента созрело отчаянное, но единственное в этой ситуации решение. Однако при мысли о цене, которую ему предстояло заплатить, по коже Винсента пробежал озноб.

Прикрыв ладонью глаза от низкого вечернего солнца, Гаарк разглядывал позиции своих врагов на западе. «Все как я и предполагал», — подумал он. Около часа назад он получил сообщение о том, что люди готовятся перейти в атаку. Артиллерийский снаряд просвистел над головой кар-карта и разорвался где-то у него за спиной, разлетевшись на тысячи осколков. Не обращая внимания на истошные вопли одного из офицеров, которому оторвало руку, Гаарк продолжал тщательно анализировать действия противника. Поперек вражеских траншей были уложены толстые доски, а артиллеристы развернули на вершине холма еще одну батарею. Несколько групп пехотинцев вылезли из окопов на открытое пространство и теперь спускались вниз по склонам холмов, срубая топорами ряды заостренных кольев, оборонявших, подходы к их позициям.

«Эти идиоты собираются атаковать в лоб». Ухмыльнувшись, кар-карт засунул бинокль в футляр и стал ждать.

— Помните, парни, вы — лучшие полки в этой чертовой армии! — ревел Винсент, легким галопом скача рядом со своими солдатами.

Спешившись в головной части колонны, он передал поводья коня ординарцу. Полковой оркестр играл «Гэри Оуэна», и Винсент вдруг подумал, сколь непостижимы порой бывают прихоти судьбы. Застольная ирландская песня, подхваченная кавалеристами армии Потомака, была перенесена янки сюда, в это время и в это место, и теперь эту мелодию играют волынщики из числа потомков ирландцев, служивших в войсках Республики. «Так вот странно замкнулся круг», — подумал Винсент.

Вытащив из ножен саблю, он подошел к знаменосцу, держащему в руках продырявленный пулями штандарт 2-й дивизии 5-го корпуса. В глазах юного солдата плескался страх.

— Напуган, сынок? — мягко спросил Винсент.

— Если честно, сэр, страх как боюсь, — дрожащим голосом ответил знаменосец.

— Скоро все кончится. Оставайся все время рядом со мной, больше от тебя ничего не требуется.

Одинокий всадник молнией пронесся вдоль колонны марширующих солдат и остановил взмыленного скакуна в нескольких ярдах от Винсента.

— Какого черта ты здесь делаешь, Марк? — рассерженно воскликнул Винсент.

Марк сделал ему знак отойти в сторону от знаменосца и штабных офицеров дивизии.

— Проклятье, Винсент, не делай этого, — обратился к молодому командиру римлянин. В его голосе звучали умоляющие нотки. — Это же чистое самоубийство.

— Нам нужно отвлечь Гаарка, заставить его поверить, что мы будем атаковать его по центру.

— Но ведь не таким же образом!

— А что, ты можешь предложить что-то лучшее? — Винсент посмотрел на восток. — К Гаарку, очевидно, подходят подкрепления. Нам необходимо убедить его, что мы вложим всю мощь в этот удар. Тогда его резервы будут находиться здесь, в центре, и он не подготовится к твоей атаке завтра утром.

Винсент оглянулся на колонну солдат позади себя. Ветераны, пережившие битву при Испании и разгром у Джанкшн-Сити. Теперь они жаждали реванша, и кровь бурлила в их жилах настолько горячо, что перспектива почти неминуемой близкой смерти, казалось, волновала их очень мало.

— Мы должны совершить обманный маневр, Марк. Вот это он и есть — обманный маневр. И раз я все это затеял, клянусь Богом, я пойду вместе мо своими парнями.

Марк молча склонил голову.

— Завтра утром ты начнешь прорыв. Возвращайся в штаб, черт тебя возьми. Ты знаешь, что надо будет сделать.

— Не лезь на рожон, Винсент. Ты должен оставаться в тылу и координировать действия армии. Дьявол, ты ведь сам знаешь, что если бы Эндрю услышал о том, что ты творишь, он бы мигом лишил тебя звания.

Винсент медленно покачал головой:

— Я приказал солдатам этой дивизии пойти на верную смерть. Я не собираюсь отсиживаться за их спинами и смотреть на то, как они гибнут. Ребята должны верить, что в этом бою их ждет победа, и поэтому я пойду вместе с ними. И Гаарк — я готов поспорить на что угодно, находится на той стороне холма. Я хочу, чтобы он знал, что я здесь.