Сергей Степанович молчал. Мне захотелось подразнить его.

– Уж она не откажется, – проговорил я, наливая себе рюмку. – Она хорошая, можете мне поверить.

Он бросил на меня уничтожающий взгляд.

– Ладно, – улыбнулся я, – шучу. Мы даже не целовались, – и засмеялся.

Сергей Степанович был как камень.

– Нет, а серьезно, – сказал я, – у вас как с женщинами?

Он был зол, но изо всех сил старался сдержать свое раздражение.

– Я женат, – сквозь зубы проговорил он.

– Это понятно, – не унимался я, – я не про жену, а вообще. Знаете, у нас в институте был парень, который ко всем приставал с вопросом: «Сколько у тебя звездочек на фюзеляже?» У вас как с этим?

– Что? – переспросил он.

– Ну, я про звездочки, – пояснил я и потом задумчиво: – Или про фюзеляж, – и пьяно улыбнулся.

Сергей Степанович был хуже камня.

– Ладно, – примиряюще произнес я, – не злитесь. Может, лучше пойдем сейчас запишем себе по звездочке?

Я снова смеялся. Сергей Степанович молчал, изо всех сил стараясь не замечать меня.

– Ну, вы не будете, – я поднял рюмку, – тогда ваше здоровье, – и выпил. На этот раз все прошло гораздо легче. Я крякнул, поставил пустую рюмку и закурил.

– Хотя нет, – продолжал я разрабатывать удачно найденную тему, – кого мы сейчас найдем? – я посмотрел на часы. – Седьмой час утра. Все или еще, или уже спят. К тому же воскресенье. Только мы с вами… Подождите, я знаю, кто еще не спит сейчас!

Новоприбывший алкоголь бурлил в крови, меня тянуло на подвиги.

– Леночка! – почти выкрикнул я. – Как ни крути, а все сходится на ней.

Я хотел добавить что-то еще, но не стал, глядя на лопающегося от злости Сергея Степановича.

– Давайте позвоним ей? – предложил я.

Потом положил сигарету, встал и пошел к телефону. Включив телефон в розетку, я взял его в руки и снова сел на диван. Набрал номер. После нескольких длинных гудков на том конце взяли трубку.

– Здравствуйте, – сказал я, стараясь говорить как можно более трезво, – Лену позовите, пожалуйста.

Трезвость выходила плохо.

– Ее нет, – ответил женский голос.

– Она еще спит? – поинтересовался я.

– Нет, она ушла.

Я был удивлен таким ответом, но потом спросил:

– А вы не знаете куда?

– На работу, – ответили мне и повесили трубку.

Я отставил телефон в сторону.

– Знаете, – сказал я Сергею Степановичу, – а ее нет. Говорят, что она в больницу поехала.

– Да? – рассеянно отозвался он.

– Да, – задумчиво проговорил я. – Что же делать?

Как-то не хотелось так просто оставлять это, я чувствовал, что мне уже надоело сидеть наедине с напряженным Сергеем Степановичем. Сам он не хотел уходить, а прогнать его просто рука не поднималась – все же он был хороший тихий человек. Ладно, если гора не идет к Магомету, вернее, если гора не уходит от Магомета… В общем, я решил, что неплохо бы прогуляться, а заодно и забрать Леночку. К тому же и спиртное кончалось, так что сидеть дома вообще уже не имело смысла.

– Все, – энергично произнес я, – хватит сидеть. Вы говорите, там машина внизу?

– Да, – ответил Сергей Степанович.

– Думаете, еще ждет?

– Конечно – это знакомый.

– Хорошо, – я ощущал прилив сил и жажду действий. – Тогда поехали.

– Куда? – не понял Сергей Степанович.

– В больницу, – улыбнулся я. – Вы же этого хотели?

Он удивленно уставился на меня.

– Вы хотите ехать в больницу?

– Да, – сказал я. – Поедем, заберем Леночку, а там видно будет. Поехали?

Я поднялся.

– Ну что, – снова беря бутылку, сказал я, – может, все-таки выпьете? – Он отрицательно покачал головой. – Ну, как хотите.

Я перелил остатки содержимого из бутылки в рюмку – получилось как раз сколько надо, – потом выпил и пошел одеваться.

Мы вышли на улицу. У подъезда действительно была машина. Водитель сидел, читая какой-то журнал. Сергей Степанович подошел и открыл переднюю дверцу. Я открыл заднюю и хотел сесть, но вдруг вспомнил.

– Вот черт! Я ведь телевизор забыл выключить.

– Ну и ладно, – махнул рукой Сергей Степанович. – Что с ним будет?

– Как это ладно? – возмутился я. – Он еще со вчерашнего вечера работает. Пойду выключу.

Я сделал шаг, собираясь вернуться, но Сергей Степанович остановил меня.

– Подождите, – сказал он, – давайте лучше я схожу. Где ключи?

Я размышлял пару секунд, потом решил, что это действительно лучше – совершенно не хотелось опять тащиться наверх.

– Ну, хорошо, – сказал я, давая ключи. – Только не забудьте посмотреться в зеркало и присесть на дорожку, – уже вслед ему крикнул я.

Сергей Степанович ушел. Я стоял у машины, курил, глядя по сторонам. Сейчас я совершенно не помнил об операции, думая, что еду просто на увеселительную прогулку. Потом вернулся Сергей Степанович.

– Все, – сказал он, – выключил.

– Дверь закрыли?

– Да, все хорошо, – ответил он, – можно ехать.

Мы сели в машину и поехали. По дороге меня чуть укачивало, я курил. Когда проезжали мимо магазина, я попросил остановить, вышел и купил бутылку и сигареты, потом мы поехали дальше. У больницы Сергей Степанович сказал «спасибо» своему знакомому, попрощался с ним, и тот уехал. Войдя в больницу, мы прошли по коридорам и наконец оказались в кабинете Сергея Степановича. Там было пусто, Леночка еще не пришла, на машине мы добрались быстрее нее.

– Уф! – сказал я, опускаясь на кушетку. Сидеть было все же приятнее, чем ходить. Я достал сигарету и закурил.

– Вы много курите, – сказал Сергей Степанович.

– Правда? – отозвался я. – Ну и что?

– Это плохо, – он был серьезен. – Будет лучше, если вы станете курить меньше.

– Почему? – удивился я. – Вам-то какая разница? Или… А-а, – догадался я, – все еще печетесь о моем здоровье в своих личных целях?

– Да, – сурово произнес он, – мне небезразлично ваше здоровье. Послушайте, – он увидел, что я достаю бутылку, – может, вы больше не будете сегодня пить?

– А что такое? – недоумевал я. – Или вас беспокоит, что у меня алкоголь в крови? – я улыбнулся. – Я вам скажу по секрету: у меня нет алкоголя в крови, вообще нет, как это ни странно. А знаете почему? Просто у меня крови нет – сплошной алкоголь.

Я засмеялся и начал открывать бутылку.

– У вас тут стаканчиков случайно не найдется? – как бы между прочим спросил я.

– Перестаньте! – вдруг резко выкрикнул он. – Вы посмотрите, на что вы похожи! Вы же серьезный человек…

– Я серьезный?

– …а строите из себя черт-ти что! – продолжал кричать Сергей Степанович. – Посмотрите, во что вы превратились, вы же полное ничтожество и…

– Да ладно вам, – прервал я его. – Давайте лучше выпьем. Что, стаканчиков нет?

Он просто рассвирепел.

– Да мне противно смотреть на вас! – кричал он. – Вы думаете, что хоть что-то представляете из себя? Да вы ничто! Только водку пить да сопли пьяные размазывать: какой я хороший и несчастный – вот все, что вы можете. А сам – просто ленивая и бездарная посредственность, серый неудачник.

– Но-но! – сказал я ему. – Полегче.

– Что?! – он сделал противное лицо, и мне показалось, что он сейчас бросится на меня с кулаками. – Может, вы хотите сказать, что это не так? Что по каким-то там высоким идейным соображениям вы сильно отличаетесь от обычного алкаша из подворотни своим неимоверным внутренним миром? Только все это гроша ломаного не стоит, потому что кроме огромного самомнения и нежелания палец о палец ударить, чтобы, не дай Бог, не испачкаться, ничего из себя не представляет.

– Не вам судить о моем внутреннем мире, – уже серьезно проговорил я. Как я ни был пьян, но слова Сергея Степановича вызывали во мне ответную реакцию. Мне не хотелось ругаться, но он нападал, и я не мог не обращать на это внимание. – Вы считаете, что вы такой уж идеальный и во всем добились успеха? Хотите сказать, что бестолковая беготня лучше или менее бессмысленна, чем сидение на месте?

– Это что вы называете бестолковой беготней? – он был весь напряжен, казалось, еще немного, и он сорвется и начнет крушить все вокруг или, наоборот, в бессилии опустится на стул и заплачет от безысходности. Мне вдруг стало жаль его.