Натуральная оспа, предотвращенная безвредным антимикробным средством

(С незначительными изменениями эта статья приводится здесь в том виде, в каком она появилась в январском (1902 года) номере Остеопатического Журнала)

807 В кантаридине, который обычно называют шпанской мушкой, моя мать открыла совершенно безвредное и эффективное антимикробное средство. В течение последних нескольких лет я подвергал его любой возможной проверке во всех уголках Соединенных Штатов там, где свирепствовала оспа. Я ни разу не выявил ни одного случая, который бы опроверг мое утверждение о том, что кантаридин исцеляет человека от оспы безо всяких вредных для него последствий. Многие знакомы с результатами, полученными в Кирксвилле во время так называемой «оспенной паники». Его применяли жители нашего города, число которых составило от 2000 до 2500 человек, а его применение продемонстрировало неоспоримые результаты.

808 Все эти годы открытие Дженнера являлось единственным оружием, имеющимся в руках медиков-профессионалов в борьбе с этим смертоносным заболеванием, задолго до использования гермицида (антимикробного препарата). Несмотря на то, что так называемая профилактика на деле в тысячах из тысяч случаев оказалась много хуже, чем сама оспа, доктора продолжают следовать принципам профилактики, разработанным Дженнером. На сегодняшний день нет данных о том, что когда-либо предпринимались хоть какие-нибудь попытки для того, чтобы отойти от длительного обучения этим методам и верной практики инъекций вируса коровьей оспы в руку человека, делающих его невосприимчивым к оспе, но содержащих в себе различные скрытые примеси. Веками оспа была страшнейшей угрозой человечеству и занимала все помысли врачей, поэтому ей были посвящены многочисленные медицинские труды. Из них мы ничего не сможем узнать ни о причине болезни, ни о действии смертоносного яда, посредством которого она поражает человека. Подводя итог всему вышесказанному, мы лишь удостоверимся в том, что доктора не знают, что представляет собой эта болезнь и, каково ее действие, кроме того факта, что она унесла миллионы человеческих жизней. В отношении оспы наши мудрейшие доктора знают не больше, чем дикари, никогда не читавшие книг. Итак, в двадцатом веке нам нет нужды оглядываться назад, чтобы найти ответы на наши вопросы. На сегодняшний день, для докторов данный предмет остается таким же неясным и покрытым тайной, как и в те далекие времена человеческой истории, когда человек считал, что Бог посылает оспу в качестве выбранной им кары для наказания народов за грехи непослушания Его священной воле. Человек предпринимал множество усилий, чтобы остановить смертоносное воздействие оспы; он молился, приносил жертвы, искал лекарства, но все безрезультатно.

809 Мой первый опыт работы с натуральной оспой состоялся в Канзасе, где я тесно сотрудничал в начале своей медицинской практике с отцом, который был также приверженцем «старой школы». Это было как раз в то время, когда начал заселяться Канзас, тогда распространилась натуральная оспа и другие сыпные лихорадки и принялись за свое смертоносное дело. Из всех существующих болезней, я больше всего боялся оспы потому, что даже если человек и не умирал от нее, то оставался обезображенным на всю оставшуюся жизнь. Меня вакцинировали множество раз, но все безрезультатно, и меня постоянно не покидало ощущение, что я могу заразиться ею, а мне так хотелось иметь хоть малейшую надежду на то, что я смогу защититься от нее. Таким образом, оспа стала для меня пугалом, терзавшим меня денно и нощно.

810 Много раз меня звали к больным, и я не знал, оспа ли у них, пока не входил в дом и не убеждался в этом. Но тогда уже было слишком поздно отступать, и я должен был покориться неизбежности. Часто мне удавалось распознать случаи сливной формы оспы и, обычно я подходил к больному, используя меры предосторожности. Позже меня позвали к больному с предполагаемой лихорадкой, оказавшейся сливной формой оспы, от которой этот человек скончался. У его жены был воспаленный глаз и при его осмотре, я к своему удивлению обнаружил оспенную пустулу, которая имелась у нее уже в течение многих дней. Это была та оспенная пустула, от которой заразился и умер ее муж. И снова я мучился страхом и страдал от мыслей о возможном заражении и смерти, потому, что у меня не было следа от вакцины, который защитил бы меня от этой смертоносной болезни.

811 В то время (1862 год) мои опасения и тревоги несколько поубавились после беседы с моей матерью. Она рассказала, что возможно, когда я был еще ребенком, в мой организм впиталось достаточное количество шпанской мушки (fly-blister), которую она прикладывала к моему бедру по причине туберкулезного артрита (white swelling) и, как она потом считала, возможно, именно это сделало меня невосприимчивым к натуральной оспе. Она прикладывала мне шпанскую мушку в течение трех месяцев. Во время этого процесса из гребня подвздошной кости вышли многочисленные обломки и, у меня до сих пор имеются следы и от язв и от мушек. С того момента я пришел к заключению, что кантаридин, таким способом поглощенный организмом, стал причиной иммунитета, который защищал меня от натуральной оспы. Я также убедился в том, что причина безуспешной вакцинации, а вирус коровьей оспы мне вводили в руку очень часто, начиная с детского возраста и вплоть до зрелых лет, но безрезультатно, заключалась в наличии кантаридина в моем организме. Открыв для себя этот факт, я поверил своей матери – Марте П. Стилл, Центрополис, штат Канзас. И по прошествии сорока лет успешной медицинской практики, я пришел к выводу поведать миру о пользе этого открытия.

812 Я не хочу спорить с существующим мнением по поводу эффективности вакцинации, но самым решительным образом выступаю против введения в человеческий организм гнилостной (путридной) плоти любого животного. С таким убеждением относительно вакцинации как профилактической меры против натуральной оспы, и учитывая возможность заражения болезнями, которым могут быть подвержены лошади и коровы, а также принимая во внимание результаты вакцинации большого числа людей, которых прививали и тем искалечили их здоровье, я пришел к заключению, что настало время сыновьям и дочерям Америки обсудить вопрос профилактики и посмотреть насколько их метод лечения сравним с методом Дженнера из Англии. В январском номере (за 1901 год) Остеопатического Журнала я опубликовал статью, в которой обсуждался вопрос о возможном значении кантаридина как одного из величайших антимикробных средств в мире.

813 Если к руке повыше локтя прикладывать шпанскую мушку (Spanish fly-blister) размером приблизительно с долларовую монету, то это сразу вызовет инфекционную лихорадку. Активность такой лихорадки проявляется в виде созревшей сыпи, возникающей через четыре – шесть часов с момента введения в организм, что в 48 раз интенсивнее действия самого вируса оспы, которому требуется 12 дней для достижения пика своей активности. С моей точки зрения первая инфекционная лихорадка, активно овладевающая организмом человека, способна вытеснять другие болезни, и может владеть организмом до тех пор, пока ее возможности не истощатся, а экскреторная система не восстановит силы организма. Инфекционному воздействию на организм микроорганизма может быть противопоставлено только бактерицидное действие. Таким образом, мы делаемся невосприимчивыми к болезни посредством вакцинации или посредством действия любых других инфекционных факторов до тех пор, пока они владеют нашим организмом и воздействуют на механизм жизнеспособности человека и не дольше того. По словам своих сторонников и защитников, эффект вакцинации организма исчезает за промежуток времени от года до семи лет, а затем необходимо делать повторную вакцинацию, которая опять будет содержать в себе скрытые опасности. Шпанскую мушку можно прикладывать к руке много раз в течение года, а действие ее на организм в качестве антимикробного средства совершенно безвредно.

814 Я попросил докторов в возрасте шестидесяти лет и старше ответить мне письменно на вопрос об использовании ими шпанской мушки в своей ранней медицинской практике, в те времена, когда ее применяли для лечения всех форм заболевания.