Единственный запах, который я почувствовал, был мне совершенно незнаком. Я думаю, это был запах самого Эксара.

– Хм, – промычал я, чувствуя себя неловко из-за давешнего разговора с ним в конторе. Я себя вел тогда слишком грубо. Он спокойно сидел на кровати.

– У меня двадцать долларов, – сказал он. – Вы принесли пять?

– Я думаю, найдутся, – сказал я, роясь в бумажнике и стараясь обернуть дело в шутку. Он не проронил ни слова, даже не пригласил меня сесть. Я вытащил банкнот.

– Идет?

Он наклонился вперед и уставился на него, будто в такой темноте можно было увидеть, что это за банкнот.

– Идет, – сказал он. – Но мне нужна расписка. Заверенная расписка.

«Заверенная расписка? Вот это да!» – подумал я, и сказал: – Пойдемте. Аптека на Сорок пятой улице.

– Пойдемте, – сказал он, поднимаясь и коротко откашливаясь – раз, два, три, четыре, пять, шесть, – почти беспрерывно.

По дороге в аптеку я остановился возле киоска с канцелярскими товарами, купил книжку с бланками расписок и тут же заполнил одну из них. «Получена от мистера Ого Эксара сумма в двадцать долларов за пятидолларовый банкнот под номером… Нью-Йорк, дата».

– Идет? – спросил я его. – Я поставил здесь номер и серию банкнота, чтобы казалось, будто вам нужен именно он. – Он повернулся ко мне и прочел расписку. Затем сверил номер с банкнотом, который я держал в руках, и кивнул.

Мы подождали аптекаря, который в это время отпускал товар. Когда я подписал расписку, аптекарь прочел ее про себя, пожал плечами и поставил свою печать.

Я заплатил ему два доллара: все равно я был в барыше.

Эксар бросил на прилавок новенькую, хрустящую двадцатку. Он наблюдал, как я рассматриваю ее на свет то с одной, то с другой стороны.

– Не фальшивая? – спросил он.

– Нет… Но поймите, я вас не знаю и не знаю, какие у вас деньги.

– Конечно. Я бы и сам так поступил.

Сунув расписку и пять долларов в карман, он направился к выходу.

– Эй! – крикнул я. – Вы спешите?

– Нет, – он остановился и удивленно посмотрел на меня. – Не спешу. Но вы получили двадцать за пять. Дело сделано. И конец.

– Все в порядке, дело сделано. Не выпить ли нам по чашке кофе?

Он заколебался.

– Плачу я, – сказал я ему. – Давайте выпьем кофе.

– А вы не захотите расторгнуть сделку? – забеспокоился он. – У меня расписка. Все заверено. Я дал вам двадцать долларов, а вы мне – пять. Дело сделано.

– Сделано, сделано, – говорил я, подталкивая его к свободному столику. – Все заметано, подписано, заверено и проверено. Никто и не собирается идти на попятную. Просто я хочу угостить вас кофе.

Несмотря на слой грязи, покрывающий его лицо, я увидел, что оно прояснилось.

– Не надо кофе. Я бы съел грибной суп.

– Прекрасно, прекрасно. Суп, кофе – все равно. Я выпью кофе.

Я сел напротив и изучал его. Он сгорбился над тарелкой и торопливо отправлял в рот ложку за ложкой – живой пример негодяя, у которого с утра маковой росинки во рту не было.

Такой тип должен валяться пьяный в дверях, пытаясь защитить себя от полицейской дубинки. И место ему в кабаке, а не в приличной гостинице, и не подобает ему продавать мне двадцать долларов за пять и есть, как порядочному, грибной суп.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru