Г.Ф. Миллер исполнил заказ Российской Академии наук, он написал и подготовил к печати четыре тома «Истории Сибири», которые лично сам корректировал известный русский учёный М.В. Ломоносов. Ломоносов М.В. потребовал от Г.Ф. Миллера устранения со страниц его труда всего компроментирующего деятельность русских за Уралом. «Первым и основным требованием, которое ставилось Миллеру, было устранение со страниц его труда всего, что могло бросить тень на Россию» [37]. «Надо было сгладить тёмные стороны завоевания. Вопрос о методах и об отношении завоевателей к туземному населению должен был быть представлен, по мере возможности, в красках, благоприятных для „чести“ России. Красной нитью проходит через всё сочинение Миллера мысль о добровольном характере подчинения сибирских народов Российской державе и о применении в отношении их насильственных мер лишь в крайности» [38]. Теленгеты обитавшие на Юге Западной Сибири не захотели стать данниками Российского государства, они оказали упорное сопротивление русским колонизаторам, и отстояли с оружием в руках свою независимость, свой суверенитет. И только в 1717 году, Теленгетское государство прекратило своё существование, войдя на добровольной основе в состав Джунгарского ханства. А раз Теленгетское ханство не покорилось Российской державе, то российские, а затем советские учёные-историки с благославления правителей сделали вид, что на территории Юга Западной Сибири и не существовало никакого государства теленгетов. «Ненасытный разбойник» [39] Ермак представлен в сочинениях Г.Ф.Миллера первооткрывателем Сибири, «милоствливым государем». «Буржуазный учёный писал под дитктовку феодала-заказчика, и этим обстоятельством обуславливается вся целевая установка его труда» [40].

Все, что было связано с теленгетами, уничтожалось или стиралось из памяти моего народа любыми путями и под разными предлогами. О том, что теленгеты имели свою государственность, а Теленгетское ханство с середины 16 века до 1717 года занимало обширную территорию Юга Сибири, включая территории современных регионов: Республики Алтай, Алтайского края, Новосибирской области, части территорий Омской, Томской и Кемеровской областей Российской Федерации, территорию Восточно-Казахстанской области, и части территорий Семипалатинской, Павлодарской областей Республики Казахстан, в советский период времени не принято было распространяться. Некогда фигурирововшая на картах царской России Теленгетская степь на современных картах России именуется, как и в советский период времени Кулундинской. «История Сибири», изданная под редакцией советского академика Окладникова, не проливает свет, истинного положения дел тюркских народов Западной и Восточной Сибири начиная с 15 века по 1756 год. Прав Мурад Аджи вопрошая: «Кому же нужно было вычеркивать нас из истории? За что с нами так обошлась Судьба?» [41].

Начиная с 1605 по 1609 год, Российское государство неоднократно посылала своих послов в Теленгетский Улус для установления контактов с ханом Абаком. Впервые официально о «князьке» Абаке и теленгетах упоминается в научном труде «История Сибири», российского историка Г.Ф. Миллера.

Впервые о государственности теленгетов, в своих научных трудах: « Телеуты и русские в 17 и 18 веках», «Телеуты и их соседи в 17 — первой четверти 18 века», заговорил советский историк, профессор Уманский А.П., который приоткрыл искусственно созданное российскими историками, типа Миллера и ему подобных, «белое пятно» в истории теленгетского народа. Теленгеты-никоим образом не подходили придуманной Михаилом Ломоносовым сказке «о добровольном характере подчинения сибирских народов Российской державе». А раз теленгеты не вписывались в эту «сказку», то по указанию М. Ломоносова теленгетов лишили государственности и представили «дикими кочевниками». Теленгеты— это единственный, ранее многочисленного тюркский народ, проживавший в Западной Сибири, сумел противостоять захватчикам и приостановить с 1609 года по 1717 год продвижение российских колонизаторов на Юг Сибири.

С образованием Теленгетского Улуса, Башчи сеока мундус Конай принимает титул Каана. [42] Хан Конай обладал большими организаторскими способностями, был великолепным воином и полководцем, отличным дипломатом. Только человек, обладающий такими способностями и качествами, в короткий срок в течение пятидесятых годов 16 века смог сплотить вокруг крупного родо-племенного объединения мундусов теленгетские племена, создать крепкое феодальное государство, которое просуществовало на территории Западной Сибири более полутора столетий. Территория Теленгетского Улуса во второй половине 16 века распространялась на Западе от правобережья реки Иртыш до границ Киргизского Улуса на Востоке. На Севере Теленгетский Улус граничил с Сибирским Улусом, на Юге с западными монголами-ойратами. Теленгетский Улус представлял собою централизованное государство с единой территорией, армией, судебными и налоговыми органами, и своим курултаем. В состав курултая входили знатные люди государства. При правлении государством ханом Абаком, «лучшими людьми» в государстве были: Кашкай Буру, Ентугай, Майчык, Изелбей, Куранак, Борзекей, Мамыр, Ирга, Сангул, Белтыдер, Балта и другие; при царствовании хана Коки: Майчык Кашкайбурунов, Ентугай Конаев, Чот Батенев, Урузак, Мамрач, Кожан и другие, во время правления ханом Табыном: Майчык Кашкайбурунов, Ентугай Конаев, Батай и Иурган Кокины, Шадай и Бейкон Майчыковы, Кумек Ентугаев, Бааран, Юртугай, Качканак, Номой Киреев и другие.

Наиболее важные государственные вопросы, касающиеся Теленгетского ханства, выносились ханами на расмотрение курултая. Так, например, при заключении военно-политического договора между Теленгетским Улусом и Российским государством в 1609 году непосредственное участие принимали «лучшие люди» государства. «В повседневном управлении Большим Улусом князю помогали близкие люди из числа родичей и „лучших людей“— дядья по матери (например, Ентугай Конаев князю Абаку)» [43] — отмечает профессор Уманский А.П. в своей работе «Телеуты и их соседи в 17 и в первой четверти 18 века». С автором этой работы я имею общую точку зрения на то, что в повседневном управлении государством ханы Теленгетского государства опирались на «лучших людей», например, Изилбей при хане Абаке был военноначальником, которому были подчинены вооруженные силы Теленгетского государства. Но в приведенном примере с «дядьями по матери» Уманский А.П. допускает вольность, отнеся Ентугая Конаева в «дядья» хану Абаку по материнской линии. В работе «Телеуты и русские в 17— 18 веках» вышедшей в 1980 году, на 15 лет ранее чем вторая его научная работа «Телеуты и их соседи в 17— первой четверти 18 века», профессор Уманский А.П. указывает о том, что Ентугай Конаев является родным дядей хана Коки Абакова [44]. Ентугай Конаев является младшим единоутробным братом хана Абака, его удел распологался по правобережью реки Катунь. Хан Абак, Кашкай-Буру, Ентугай — происходят из многочисленного на тот период времени сеока Мундус. «Удалось обнаружить в источнике сообщение о происхождении князя из рода Мундус. Генеалогии всех князей теленгитских отоков, за исключением Среднего, восходят к Абаку» [45], отмечает алтайский ученый-историк Г.П. Самаев в своей монографии «Горный Алтай в 17— середине 19 в.: проблемы политической истории и присоединения к России». Моя мама Тенгерекова Лидия Николаевна, в девичестве Сарбачакова, записала генеалогию мундусских князей от своего деда, последнего на территории Сибири кровного, потомственного, Укту зайсана Ады jока — Сарбачакова Василия Васильевича. По утверждению моей матери, Тенгерековой Лидии Николаевны, её пращур хан Конай основал государство теленгетов, и у него было три сына: старший Абак, средний Кашкай-Буру и младший Ентугай. Мои родители, Тенгереков Сергей Иванович и Тенгерекова (Сарбачакова) Лидия Николаевна, исходят из Ентугаевской ветви Конаевской ханской династии. То, что башчи Ентугай из сеока Мундус имел свой удел на правобережье реки Катунь, указывает в своей работе «Докапиталистические пережитки в Ойротии» Токарев С.А.: «Знаем де мы, — говорили в 1649 году кузнецкие служилые люди, — Мундусские волости князца Ентугая, живет де он своим улусом, и от Кузнецкого острогу до него 2 недели на лыжах, а живет он с саянцы не подалеку…» [46].