– Твоих благодеяний и даров туне, яко раби непотребнии, сподобльшеся, Владыко..., – монах принялся активно креститься.

– А этому лишь бы побормотать, – ухмыльнулся Нищий: – Успеешь еще намолиться.

– Не потребно обрывать человека духовного во служении, ибо покарает тебя безбожие твое. А вера моя даровала нам силу для сражения с прислужниками Антихриста.

– Эт да, помогло, спору нет, токма можно как-то без этих громких оров, а то на твой голос мерзости сбегалось в разы больше, да и те трое не твои ли часом соратники по вере?

– Нищий прищурился.

– Богохульник, – с некоторым пренебрежением произнес Иоанн: – Господи, прости ему слова его безбожные...

– Опять три по пять! – вскинул руками Нищий: – Кто про что, а он про село! Тьфу на тебя, правду народ говорит, что дураков один бог метит.

– Может перестанете уже ссоры свои? – не выдерживаю: – Тут любые способы подходят, главное, чтобы выбраться отсюда без потерь.

– Верно глаголет Князь, хоть и служит Тьме и силу ее использует, – кивнул монах.

– Это ты про что сейчас, отче? – недоуменно обращаю на него внимание.

– Да про силу, что в тебе и тобою используется, пламя твое темное, кровью твоей питающееся. Магия Крови – Магия Антихриста, им создана и используется его сподвижниками и порождениями Тьмы, от этого и не смог ты пламенем проклятым навредить тварям, ибо родное не вредит родному.

– И с каких это пор?

– Знамо с каких, с тех, когда Подлый предал Всевышнего и был за это низвергнут, когда брат убил брата.

– И ты меня считаешь кем?

– Слугой Антихриста.

– И отчего со мной тогда еще, бафы накладывал вместо того, чтобы уйти?

– Ты ведь сам сказал, что для достижения цели все способы хороши в данной ситуации. Так отчего мне не идти с тобой? Исполню свое предназначение и после уже отмолю свою и твою душу во очищение от скверны этой.

– Ну-ну, – я еще раз поглядел в глаза монаху, делая для себя заметку: – Ну что? Идем дальше вглубь?

– Идем, – кивнул Нищий: – Токма ентот пусть молится про себя, анто самого Антихриста своего призовет.

– Он не мой, он есть суть Зла, он есть суть Греха...

– Ну блин взял полено посреди кладки! – не выдержал уже Ждан: – Князь, позволь я ему вдарю разок, дабы было ему неповадно ни на тебя сквернословить, ни нравоучения свои тут, порочащие веру предков наших, разводить.

– Не надо, Ждан, пошли лучше, время не терпит.

Мы пошли, Радислава молчаливо последовала за нами, Нищий шел позади всех, держась на некотором отдалении, ответив, что так он меньше будет слышать Иоанна. Признаюсь, меня самого уже стали напрягать постоянные споры и бормотания священника. Вдобавок, его указания на меня, как послушника Дьявола по причине того, что мои умения развиты на основе магии крови, вновь пробуждают сомнения по поводу необходимости присутствия этого персонажа в группе, да и его целях. Пещера оказалась полуобрушенным коридором, уходящим вглубь недр мира, стены испещряли непонятные символы, своды подпирали четырехгранные конусные колонны, с каждым новым пролетом, очередной раз сворачивающим в сторону становилось все более гнетуще, будто своды давили все сильнее и сильнее. Начало казаться, что символы на стенах начинают светиться при нашем приближении, стоящие местами статуи странных и одновременно ужасных существ будто бы просыпаются, не отводя свои каменные буркала от нас, идущих мимо. Очередной пролет, очередное усиление тревоги.

Внимание! Вы вошли на территорию локального события “55265452/454121646-321000”.

Выполните... ошибка 2564215/542523223.

Коридор задрожал, гул ворвался из оставшихся за спиной залов, я лишь успел обернуться, и сплошная каменная глыба, напрочь перекрывающая коридор позади нас, рухнула, подняв многовековую пыль.

– К бою! – близнецы вспыхнули в руках, привычно обнимаясь никогда ранее не подводившим пламенем. Ледяные корки принялись отходить по каменному полу в стороны от меня, вынуждая моих соратников отступать в стороны. Все напряглись, медленно двигаясь вперед, монах накладывал на себя бафы, кое-что перепадало остальным, но не мне. На молчаливый взгляд я получил ответ, мол, сии бафы навредят мне, ибо они имеют очистительное действие от скверны. Все с ним ясно, хоть и пытается не выказывать свою брезгливость. Наложил бы на него рейдовый баф, чтобы побегал в пламени, только вот именно это умение не желало работать, как бы я не пытался воспользоваться. Да и вообще, много чего перестало работать, отчего, не знаю.

– Кхе-кхе, блин, – откашливаюсь: – Откуда дым? Дышать тяжело.

– Дым? Князь, тут нет дыма, лишь поднятый прах.

– Кхе-кхе, идем вперед, – надо сосредоточиться, наверное, очередная игра, разума.

В зал ввалилось несколько сотен мертвецов, как знакомых из числа погибших воинов, так и не очень – восставшие твари, крайне похожие на те статуи, что оказались позади за запертым проходом. Нечто под именем Экзекутор с облаченным в шипастые доспехи телом то ли огра, то ли великана с непропорционально длинными когтистыми пальцами, сжимающими массивный меч. Мощные ноги, в голени, заканчивающиеся обратным коленом с копытами, как у копытных. Вместо привычной головы рогатая костлявая морда с десятком буркал и отсутствующей нижней челюстью, обтянутая плотным капюшоном. Десяток этих тварей шел в свите из нескольких десятков буквально перекроенных и зашитых заново полуистлевших зомби с акульими пастями и ползающими по их телам длинными сороконожками, явно ядовитыми.

– Радислава, держись позади! Ждан, прикрывай ее на подступах! Нищий! Твою мать! Нищий будто бы растворился и в миг оказался на передовой, короткие лезвия ножей на мгновение блеснули, и двое мертвецов рухнули, не успев среагировать.

– В руце Твоего превеликаго милосердия, о Боже мой, вручаю душу и тело мое, чувства и глаголы моя, советы и помышления моя, дела моя и вся тела и души моея движения. – монаха объяло белесое свечение, и тот, выхватив клинки, рванул с места, стремясь присоединиться к Нищему.

– Блин, да что за херня творится? Кхе-кхе, – меня будто бы не слышат, все делают то, что хотят, ну и хрен с ними! Сглатываю свинцовый комок, нарастающий в горле, выпиваю бутылку, поднимающую мои параметры на 10%, выпиваю бутылку, дающую двойную регенерацию на 10 минут, меняю близнецов на Убийцу, тут же передавшему мне свое чувство голода.

“Здесь я лишь союзник, и все, кто у меня на пути – враги. Огнем и мечом, и пусть все познают, что такое ярость берсеркера.

Я есть оружие, оружие мое есть убийца, убийца есть палач, я есть Палач!”

Более нет ничего для меня, что может сдержать, более нет самого меня, лишь жажда крови и голод убийцы. Рывок вперед, ревущий взмах пылающего лезвия, рассекающее мертвую плоть лезвие, вспыхивающая волна крови, разлетающаяся во все стороны. Круговой удар, ликующая сущность фламберга, впитывающая в себя новую порцию жертвенной силы. Прыжок, ярость леденящего пламени сковывает врагов вокруг, лезвие с легкостью рассекают заледенелую плоть, осколки разбиваются об обледеневший пол, вспыхивая и приумножая черный свет вокруг, отстраняя еще сильнее белесую точку света в стороне, до которой я дотянусь, но потом, а пока я буду убивать тех, кто рядом, ибо я голоден, ибо я есть Убийца Драконов! Плоть нежити обугливается и превращается в прах, но те, что полны жизни, не боятся пламя, они не нападают. Тлен поднимается с пола, гонимый яростными вихрями, несущими смерть, запах горящей плоти распыляет голод, и даже удушающий дым не способен остановить. Удар, еще удар, вспышка собственного тела, обновляющиеся силы, новый взмах, какой-то крик со стороны, но я не остановлюсь, ибо я еще голоден, и ничего не имеет смысла.

“Все вокруг – враги, все вокруг – жертвы, мои!”

Лезвие набравшего прежнюю силу фламберга встретило преграду и с негодованием взревело, пламя сорвалось по инерции и бессильно ударилось о тело первого из Экзекуторов, до которого я добрался. Его свита встрепенулась и рванула ко мне, отпрыгиваю назад, сглатываю неимоверно разросшийся свинцовый комок.