Татка, порозовев от комплиментов, постаралась пропустить ее слова мимо ушей. Ей не терпелось показаться ребятам, и, когда фрейлины отошли, Татка сделала несколько шагов вперед.

Оказалось, что мужская часть компании, покончив с завтраком, тоже успела переодеться в подаренные Злотой костюмы. Они развернулись на звук Таткиных шагов и  уставились на преображенную девушку.

— Ух ты...— протянул Андрей.

— Смотришься неплохо,— сказал Виля.

— Только, по-моему, подол длинноват,— заметил Костя.

Татка же, глядя на них, не верила своим глазам. Она впервые увидела, как одежда преобразила знакомых людей. В джинсах и куртках ребята были привычными и обыденными, в грубой деревенской одежде — чудаковатыми и нелепыми. А теперь Татка видела первого советника и двух колдунов.

Принцесса Злота продемонстрировала наличие вкуса и сообразительности.

Для барона Андрея ее высочество выбрала белую рубашку с кружевным воротником и манжетами и костюм насыщенного синего цвета. Одежда была подобрана с особенным старанием, но Злота немного просчиталась с размером — куртка оказалась слишком узкой, и Андрей не решился ее застегивать.

Братья были одеты в почти одинаковые темно-фиолетовые костюмы. Строгость линий и отсутствие украшений создавали ощущение таинственности. Издалека братья в этой одежде казались совершенно одинаковыми. Различие было одно: кожаный пояс и меч, с которыми Виля не пожелал расставаться.

Разглядывая ребят, Татка сообразила, что фрейлины тоже хранят изумленное молчание.

Только через минуту одна из них заметила:

— Сколь точен глаз ее высочества!

— Даже слишком,— процедила сквозь зубы Агнесса, неприязненно рассматривая «барона» Андрея.

Затем Агнесса поклонилась Татке и направилась к дверям. Фрейлины, тоже кланяясь, поспешили следом.

— Отлично выглядите,— сказала Татка ребятам, когда двери закрылись.— Я и не подозревала, что вы... такие красивые!

— Есть немного,— довольно ответил Андрей, важно прохаживаясь по комнате.

— Думаю, нам стоит лично поблагодарить принцессу,— предложил Виля.

Никто не возражал, и компания, направившись к выходу, в дверях столкнулась со Смориным. Тот резко остановился и уставился на преображенных гостей.

— Чего ты хочешь? — спросила Татка, не дожидаясь, пока Сморин справится со своей отвисшей челюстью.

— Э-э, ваше высочество... Я... То есть не я, а Канцлер приглашает вас всех на заседание Совета...— пробормотал тот.

— С чего бы это? — поинтересовался Андрей.— Он что, успел по нам соскучиться?

Пока Сморин собирался отвечать, заговорил Виля:

— А я думаю, что мы примем приглашение Канцлера,— и добавил на родном языке: — Канцлер решил действовать по-другому. Не стоит обострять отношений. К тому же нам надо как следует осмотреть замок.

— Ах да...— согласилась Татка.— Поищем то, что отражает.

И следом за Главой Совета они вышли в коридор.

Все следы ночного происшествия были убраны. Вместо срезанных Вилей штор повешены новые.

По дороге на заседание Совета все четверо внимательно смотрели по сторонам, подсчитывая весьма приблизительно количество зеркал. Ребята были неприятно поражены. Весь замок был заполнен зеркалами. Свободными от них были только пол и потолок. Зеркала были повсюду — маленькие, большие, в обязательных золоченых рамах, с подсвечниками по сторонам.

К тому моменту, когда они добрались до места назначения, Татка успела сбиться со счета и впасть в уныние. Казалось, невозможно отыскать одно-единственное нужное им зеркало среди десятков других.

Сморин распахнул двустворчатые двери, и взглядам гостей открылся длинный зал с двумя рядами кресел. В самом конце стояло отдельное кресло, в котором сидел Канцлер. Кресла одного ряда занимали десять весьма пожилых мужчин, одетых с небывалой для этой страны роскошью. Места напротив предназначались гостям.

Все время, пока Сморин рассаживал ребят, Канцлер сидел совершенно неподвижно. Его лицо, как всегда, было бесстрастно, отпечатка ночного происшествия на нем не было заметно.

Глава Совета подвел Татку к креслу поблизости от Канцлера. Девушка обреченно опустилась в него, на самом деле желая только одного: быть как можно дальше от желтоглазого человека.

Усадив гостей, Сморин представил им всех членов Сонета. Их имена звучали столь однообразно, что не задержались в памяти. Впрочем, никто из ребят и не старался их запомнить. Видимо, эти старички служили лишь прикрытием делишек Канцлера.

Было похоже, что Канцлер затеял очередной спектакль,  роли в котором были распределены заранее.

С трудом выкарабкавшись из кресла, один из старичков встал и дребезжащим голосом попросил высоких гостей поподробнее рассказать о своей родине.

Татка довольно сухо поинтересовалась, что же именно хочет услышать Совет. Старичок поморгал, покосился на Канцлера и забормотал о том, что в целях возможной дружбы между государствами им хотелось бы получить побольше информации.

Татка умоляюще посмотрела на Андрея.

Тот кивнул, поудобнее устроился в кресле и принялся сочинять невероятное попурри из историй царствований всех известных ему царей. Пока он вещал, Татка краем глаза заметила скучающее выражение на лице Канцлера. Ему было совершенно неинтересно, а старички почти засыпали в своих креслах, так что Андрей в общем-то зря старался.

Он это заметил и, оборвав свое пространное повествование, спросил, что бы еще хотел узнать Совет.

По ранее продуманному плану поднялся другой старичок и задал вопрос о войнах.

Андрей кашлянул и повторил все то же самое, только с красочными добавлениями о нашествии псов-рыцарей и татаро-монголов. Он так увлекся, что перешел к войне Алой и Белой розы, но тут один из старичков, окончательно заснув, вывалился из кресла.

Когда его подняли и привели в чувство, Андрей, изобразив обиду, потребовал, чтобы теперь ему рассказали о войнах, которые были в этой стране. Старички заволновались — видимо, ответные вопросы гостей не были предусмотрены. Однако Сморин сурово сдвинул черные брони, и самый бодрый из членов Совета начал рассказывать историю страны.

Слушать его, а уж тем более вникать в смысл не было никакой возможности. Старичок умудрялся к окончанию фразы начисто забыть ее начало.

Татке стало его жалко. Немного повернувшись в кресле, она посмотрела в сторону Канцлера и наткнулась на пристальный и взгляд.

— Зачем надо было их тащить сюда? — негромко  спросила она.

— Чтобы ваш визит примял более официальный характер,— быстро ответил Канцлер.— Общение представителей двух держав — дело серьезное и тонкое. И и не хотел бы, чтобы после ночного инцидента у вас сложилось неверное представление о нас.

— В таком случае, наверное, следует говорить о более важных вещах? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Правильно,— кивнул Канцлер, и глаза его блеснули.

Он хлопнул в ладоши, прерывая и без того затухающую речь члена Совета, и старичок облегченно плюхнулся и кресло.

— Теперь вопросы буду задавать я! — провозгласил Канцлер, обведя ребят взглядом.— Каковы планы наших гостей?

— Осмотр Светлейшей Лерии,— быстро ответила Татка.

— Отлично... Скажите, э-э, ваше высочество, не будет ли ваш отец против ответного визита с нашей стороны?

Татка растерянно молчала, и за нее пришлось отвечать Андрею:

— Вы хотите в гости? Да пожалуйста! В любое время!

Похоже, что Канцлер был слегка удивлен, но сразу же задал следующий вопрос:

— Как прошел ваш визит к ее высочеству Злоте?

— Очень хорошо.

— И каковы ваши впечатления?

В голосе его чувствовалось неприкрытое ехидство, и Татка обиделась за принцессу.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой особу королевской крови,— заявила она.— Единственное, что я заметила, похоже, здесь относятся к ней с меньшим почтением, чем следовало бы. А ведь она — будущая королева.