Женя пришла к пяти, привела с собой какого то мужика с парнем, представившихся дядей Юрой и Степаном. Как оказалось, Юра был мужем младшей двоюродной сестры Марьи Георгиевны. Мы пол вечера провозились с похоронами, пришлось съездить за город похоронить безо всяких почестей и гроба. Особых финансовых средств у Жени не было, ни о каких нормальных похоронах, в условиях, когда за ночь погибло несколько десятков тысяч человек не могло быть и речи. Даже за самый дешёвый деревянный ящик требовалось отвалить кругленькую сумму. Какую, мы даже не пытались интересоваться, её величину можно было предположить исходя из длинны очереди к гробовщику. Так что бывшую диспетчера Байконура, пришлось закопать в чистом поле, рядом с кладбищем, так многие делали. Ей ещё повезло, что её хоронила не похоронная команда в общей могиле, засыпая яму экскаватором, как хоронили многих, буквально в ста метрах от нас, а мы с Женей и её родственниками. На её могилке хотя бы поплакали, пусть только Женя, и поставили подобие деревянного надгробия с табличкой и букетиком дешёвых, не известно как найденных в этой неразберихе цветов.

   Женя заплатила своим родственникам тысячу пятьсот рублей, как бы в благодарность за помощь. Чувствуется родственнички это были те ещё, хотя наверно у них своих проблем было по горло, и девушке пришлось таким образом уговаривать их потратить на себя время. Вечер и половинку следующего дня мы провели в разговорах, довольно замечательно, только пытались не вспоминать о бабушке и том, что мне придётся идти регистрироваться в часть. Девушка умела замечательно переключаться, и не думать о плохом, хотя у нас было так мало времени, не до плохого. И вообще эти два дня были одними из самых счастливых в моей жизни, в принципе раньше всегда чувствовал себя чужим почти в любом обществе, ну не люблю я пиво, и пить тоже, а тут...

   К середине следующего дня заработало радио, телевидение до сих пор молчало, видно нашу инфраструктуру основательно потрепали. Хотя думаю за недельку другую наши всё восстановят, а въезд диверсантов впредь не допустят. Мы внимательно слушали всё, что сообщали. В новостях постоянно повторяли, что войны с Китаем не будет, всё это террористы, не имеющие никакого отношения к китайскому правительству. 'Поднебесная глубоко сожалеет о восстании своих угнетённых на территории России граждан', 'Фронт с восставшими стабилизировался по линии Красноярск Абакан', 'По всей территории РФ, сопротивление противника подавлено, боевые действия продолжаются только на территории Томска'. 'Правительство спешно готовит крупные части для отправки на восток, с целью ликвидации восстания'. 'Президент РФ уверил западные гос-ва, что поставки энергоносителей будут продолжаться в прежнем объёме, поскольку основные источники газа и нефти лежат северо восточнее границ восстания'. 'Нато потребовало от Китая прекратить поставки вооружений в восточную республику'. 'Камчатка с нетерпением ожидает прибытия Американского десанта, для защиты региона от восстания'. 'Несмотря на обещания продолжения поставок и целостность нефте и газопроводов, цена за баррель нефти на Лондонской бирже взлетела до 70 долларов'. 'Президент сообщил, что переговоров не будет, мы будем воевать и победим'.

   Она меня не провожала, я сам так решил. Зачем ей толкаться на призывном пункте с солдатами, мне и самому будет не спокойно. Пусть уж лучше сидит дома и всё будет в порядке, а я вернусь, обязательно, я же обещал, вот только всё закончится. Я оставил ей триста долларов, она отказывалась, но я объяснил, что в городе проездом, а в армии у меня их наверняка отнимут, а ей они очень пригодятся. Где-то полтинник у меня всё ещё оставался, хватит. Мы простились, поцеловались, и она закрыла дверь. Я бодрым шагом отправился на приёмный пункт, внутри я был счастлив, как то всё определилось и устроилось, хотя вроде бы мир и рухнул. Отвоюю, вернусь сюда и всё будет в порядке, с любимым человеком можно жить хоть в однокомнатной квартирке, хоть где.

   Я посмотрел на часы, было семь вечера, мог бы посидеть подольше, да зачем? Часом больше, меньше, главное вернуться, а с получением военного удостоверения ещё могли возникнуть проблемы. Решать их в самый последний момент не хотелось. Надо было ещё и сам военкомат найти, хотя вот он, совсем не далеко. Двух этажное здание местного районного военкомата я нашёл почти сразу. Местами на здании виднелись пулевые отверстия, местами рамы были слишком новыми, вероятно его обстреляли, но здание не горело. Надеюсь персонала под новый год там не было, но когда я зашёл, меня встретили не одни голые стены, хотя по идее именно через сутки после начала кампании на востоке персонал должен был появиться, и только начать свою деятельность. Ещё раз стоит отметить хитрость подлых китайцев, начавших операцию не одновременно, а именно в разное время, чтобы максимально замедлить нашу реакцию, поразить пришедший после отдыха на работу стратегически необходимый персонал. Внутри никакой толпы призывников не оказалось, ни одного человека мужского пола от 18 до 40. Я спросил у шедшей куда-то мимо меня по коридору женщины лет тридцати:

   -Вы не подскажете, где приёмная?

   -В армию?

   -Да.

   -Пройдите метров десять прямо, дверь направо. А вообще их тут несколько, только наплыва военнообязанных не наблюдается.

   -Совсем?

   -Да нет, было несколько десятков человек за два дня, а так, приходят люди, видят никого нет, ну и разворачиваются и уходят, всех в штраф бат не припишешь. Трусливое вы поколение, и вы валите домой молодой человек.

   -Обязательно.

   Что-то меня кольнуло я прошёл десять метров и не стучась вошёл в дверь приёмной. Слева от меня за столом сидел невысокий лысый коренастый мужик, лет пятидесяти, справа старая толстая женщина. Обстановка приёмной была скажем прямо небогатой, один древний советский заставленный бумагами шкаф, древний стол и ободранные кресла, в которых и развалилась приёмная комиссия. И всё это на фоне крашенных краской стен, даже в коридоре и то как то всё было лучше отремонтировано.

   -Да ладно вам, Ольга Владимировна, мы контроль над дальним востоком потеряли ещё в девяностых, просто никто об этом не задумывался, не надо было позволять...

   -Здравствуйте молодой человек, вы регистрироваться?

   -Да.

   -Ваши документы? - старуха похоже обрадовалась, видно посетителей тут было совсем не много.

   -Есть одна проблема... - я помялся.

   -Выкладывай, мы слушаем, поможем если что.

   -Я под новый год ехал в поезде в Ростов от бабушки, и меня обокрали, украли документы, деньги и всё остальное.

   -У вас было какое-нибудь звание, военная кафедра?

   -Не было.

   В принципе если бы сказал, что было они могли бы начать проверять, это было не допустимо. Лысый тяжело вздохнул:

   -Вы хоть своё имя и фамилию помните?

   -Конечно. Николай Станков, родился в г Ростове, место жительство Ростовская область, ул Ленина дом 14, кв 16. - я подумал и добавил - этаж второй.

   -Ладно, верю. Слушай парень, мы тебе поможем, во все документы пробьём, паспорт дадим, правда не сразу, пока удостоверение. А документы ты после службы восстановишь. Но такое дело.

   -Да, - я оживился, с чего бы дядя добрый волшебник решил оформить на меня паспорт Николая?

   -У нас первая партия готовится к высылке, через полтора часа, ты сейчас тут бегаешь, все документы мы тебе наскоро оформляем, и ты сразу в поход, по рукам?

   -По рукам. - обидно, не увижу больше Женьку, но мы же с ней уже обо всём договорились.

   -Что ж, иди в третий отдел, я сейчас туда позвоню, они тебя запишут куда надо, потом скажут что дальше, а ко мне тебе в последнюю очередь...

   Ну я и побежал, сделали мне всё кстати очень быстро. Обошёл штук десять кабинетов, в каждом мне сразу что надо поставили, делать принимальщикам было нечего, желающих посетить военкомат не было. В последнюю очередь, спустя пол часа, уже с небольшой кипой бумаг, подтверждающих существование некоего Николая Станкова, ввалился в кабинет приёмной. Лысый старичёк принялся заполнять какие-то последние бланки. Потом протянул мне удостоверение, уже со вклеенной туда моей фотографией, распечатать на принтере цифровое фото не сложно, сделали за 3 минуты.