Остров Врангеля был своего рода центральным нервным узлом всех тех защитных оберегов и заклинаний, которые охраняли мир, и в особенности Идрис, от происков со стороны демонов, не говоря уже про прямое вторжение. Эта охранная сеть не была идеальной, и порой демоны ухитрялись просочиться сквозь нее, однако, если она вдруг вообще исчезнет… Клэри даже поежилась при этой мысли.

– Я слышала от мамы, что маги Спирального лабиринта уже вовсю ищут способ обернуть вспять эффект действия Чаши ада, – сообщила Изабель. – Думаю, дело пошло бы куда веселее, если б у них имелся реальный материал для экспериментов…

Она затихла. Клэри знала, в чем тут дело. Трупы Темных охотников, погибших в долине, доставили в Город костей, чтобы их там исследовали Безмолвные братья. Увы, за ночь тела успели истлеть так, что напоминали мертвецов десятилетней давности. Только и осталось, что сжечь бренные останки.

Изабель вновь обрела голос:

– Да и Железные сестры работают не покладая рук. На склады поступают тысячи новых клинков и мечей, выкованных в небесном горниле…

Она бросила взгляд на Джейса. Сразу после битвы, когда Небесный огонь метался по его венам с такой силой, что он порой вопил от боли, Безмолвные братья взялись испытывать его льдом и пламенем, в надежде изыскать способ вытянуть огонь из тела юноши, каким-то образом взять его под контроль.

Ничего не вышло. Пламя, некогда обитавшее в мече, не спешило найти себе новое пристанище. Брат Захария рассказал Клэри, что давным-давно, еще на заре эпохи Сумеречных охотников, нефилимы пытались поймать Небесный огонь и поместить его внутрь оружия, которым можно было разить с успехом демонов. Попытки не удались, так что в конечном счете пришлось остановиться на клинках серафимов, которые и стали их излюбленным оружием. Безмолвным братьям тоже пришлось отступиться, и теперь огонь Блистательного таился в жилах Джейса, будто змея, готовая ужалить в любой миг. Ему только и оставалось надеяться, что рано или поздно внутреннее пламя удастся взять под контроль и избежать самоуничтожения.

Громко пискнул мобильник, сообщая об смске. Изабель хлестким движением кисти раскрыла аппарат.

– Мама пишет, чтобы мы немедленно пришли в Институт, – сказала она. – Опять какое-то совещание. Нас уже ждут. – Девушка поднялась, отряхивая джинсы. – Я бы тебя пригласила, – обратилась она к Саймону, – но, сам понимаешь, запрет на нежить, всякое такое…

– Ага, помню-помню, – также поднимаясь, кивнул он.

Вслед за ними встала Клэри и, протягивая руку Джейсу, сказала:

– Мы с Саймоном отправляемся по магазинам по случаю Рождества. Вас с собой не берем, потому что нельзя смотреть на подарки раньше времени.

Алек спал с лица:

– Ты хочешь сказать, что теперь я тоже должен купить вам подарки?!

Клэри покачала головой:

– А что, разве Охотники не празднуют Рождество?

Внезапно ей припомнился вечер у Люка, когда на ужине по случаю Дня благодарения народ попросил Джейса разделать жареную индейку, а он возьми да накинься на нее с мечом, так что на блюде остался лишь ворох мелко нарубленного мяса. Может, им и вправду неведомы такие праздники?

– Ну как же, мы обмениваемся подарками, чтим смену времен года, – возразила Изабель. – В свое время был даже обычай отмечать зимой тот день, когда Ангел вручил Джонатану-охотнику Орудия смерти. Подозреваю, впрочем, что многим из нас не нравится оставаться в стороне от веселья, которое позволяют себе примитивные, и вот почему среди институтских столь многие устраивают рождественские вечеринки. Лондон, к примеру, этим особенно славится. – Она пожала плечами: – Просто… просто я не думаю, что мы отправимся на праздник в нынешнем году.

– О… – Клэри смутилась. Ну конечно же, они не могут веселиться после потери Макса. – Гм… В общем, мы пошли. Хоть подарки купим… и совсем не обязательно организовывать что-то грандиозное.

– Вот именно. – Саймон развел руками: – Мне, к примеру, надо найти подарки к празднику ханука. Потому что так предписывают законы иудаизма. Еврейский бог страсть какой суровый. И крайне ревнивый по части презентов.

Клэри улыбнулась. Похоже, Саймону с каждым днем все легче и легче произносить слово «бог».

Джейс вздохнул и поцеловал девушку: мимолетный клевок сжатыми губами в висок, но и от этого у нее побежали мурашки. Невозможность по-настоящему прикоснуться к Джейсу или поцеловать его здорово раздражала. Клэри заверяла, что ничего страшного, что она все равно будет любить его, пусть даже не прикасаясь, но правда в том, что все это начинало действовать на нервы: девушке сильно не хватало того чувства защищенности и уверенности, которое приходит, когда люди совместимы физически.

– Давай, до скорого, – сказал Джейс. – А мы с Иззи и Алеком в Институт.

– Э-э нет, – вдруг возразила Изабель. – Ты, мой милый, Алеку телефон раскурочил. Конечно, я не отрицаю, мы все об этом мечтали неделями…

– ИЗАБЕЛЬ… – укоризненно произнес Алек.

– …но раз уж ты его парабатай, да к тому же единственный, кто еще не поговорил с Магнусом, так сходи к нему да потолкуй.

– О чем, собственно? – надломил бровь Джейс. – Ты что, всерьез думаешь, что простыми словами можно кого-то убедить не расставаться, не рвать отношений?.. А знаешь, что-то в этом есть, – торопливо добавил он, завидев, с каким выражением Алек на него смотрит. – Действительно, чем черт не шутит, а? Попытка, как говорят, не пытка.

– Спасибо. – Алек пожал Джейсу плечо. – До меня давно долетали слухи, что при желании ты бываешь жутко убедительным.

– Ага, как же… – буркнул Джейс, с места переходя на бег трусцой.

«Как же он все-таки спортивен. И грациозен, – мрачно подумала про себя Клэри. – Да. И еще сексуален. На все сто».

Она слабо помахала ему вслед: «Увидимся!»

Если не помру от тоски раньше…

Семейство Фрэй никогда не отличалось приверженностью к строгому соблюдению религиозных канонов, но Клэри обожала Пятую авеню в рождественскую пору. Воздух насыщен сладковатым ароматом жареных каштанов, витрины магазинов сияют серебром, мерцают голубыми, изумрудными, алыми искрами. В этом году каждый уличный фонарь украсили внушительными кристаллическими снежинками, отчего лучи зимнего солнца преломлялись во все стороны золотыми копьями. А уж что говорить про исполинскую елку в Рокфеллеровском центре! Тень от лесного великана лежала на Клэри с Саймоном, когда они стояли у ледового катка, разглядывая неумех, еле стоящих на ногах.

У нее в руках была большая чашка горячего какао, и по телу уже разливалось приятное тепло. Сейчас Клэри чувствовала себя почти что обычным человеком: как и все, она пришла на Пятую авеню поглазеть на витрины и елку – у них с Саймоном это вообще была нерушимая многолетняя традиция.

– Как в старое доброе время, правда? – сказал он, словно подслушав ее мысли.

На Саймоне было черное короткое пальто и шарф, подчеркивающий бледность лица. Под глазами расплылись густые тени, свидетельствующие о том, что он уже довольно давно не пил крови. Словом, он выглядел тем, кем, собственно, и был: голодным, усталым вампиром.

«М-да, – подумала она. – Почти как в старое доброе время…»

– С той только разницей, что народу вокруг нас прибавилось, так что надо дополнительно запастись подарками, – сказала Клэри. – И еще эта вечная пытка: что бы такое подарить на Рождество человеку, с которым только-только начинаешь встречаться?

– Действительно, что можно презентовать Сумеречному охотнику, у которого все есть? – усмехнувшись, кивнул Саймон.

– Джейсу больше всего нравится оружие, – продолжала рассуждать девушка. – А еще он любит книги, но ведь в Институте и так громадная библиотека… – Тут она просветлела лицом. Саймон был музыкантом, и хотя его группа играла из рук вон плохо, да к тому же они вечно меняли название – недавно остановились на «Летальном суфле», – все же у ее друга было настоящее музыкальное образование. – Слу-ушай! А что бы ты подарил человеку, который любит бренчать на пианино?