Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Зачем?

— А вы встаньте на точку зрения какого-нибудь из древних майя, приносившего эту жертву, — ответил Альварес, опередив своего помощника, — попробуйте хоть на миг перевоплотиться в него. Человека, принося в жертву богам, убивают. Значит, так же следует поступить и с вещами, приносимыми в жертву: сначала сломать, «убить» их. Поэтому-то и разбивали колокольчики, раскалывали вот такие ритуальные диски, половину которого мне сегодня посчастливилось найти. А вам подавай непременно целую хрустальную вазу или золотую статую, тогда только вы обрадуетесь находке!

Профессор рассуждал, стоя у костра, и, все более распаляясь, размахивал руками. Его чудовищная тень металась и приплясывала по глянцевитой листве деревьев, обступивших костер плотной стеной со всех сторон. А по другую сторону костра сидели на корточках рабочие в огромных соломенных шляпах и, полуоткрыв рты, внимательно и завороженно слушали Альвареса.

Когда он угомонился, присел рядом с Андреем и, посасывая неизменную сигаретку, начал делать какие-то записи в пухлом блокноте, время от времени останавливаясь и надолго в задумчивости глядя в огонь, рабочие начали потихоньку переговариваться между собой, словно обмениваясь впечатлениями от его бурного монолога.

Это было забавно, но еще больше развеселило Андрея, когда Альварес вдруг опять вскочил на ноги и разразился новой речью, на сей раз обращаясь уже прямо к рабочим и даже гневно грозя им пальцем.

«Уж не уточняет ли он какие детали, опасаясь, что рабочие его не так поняли? Форменный семинар какой-то в джунглях получается», — подумал Андрей. Он понимал лишь отдельные слова, так запальчиво и быстро говорил профессор.

Выждав, когда он кончил, снова уселся у костра, Андрей с интересом спросил:

— Что это вы им доказывали? Я ничего не понял, но у вас несомненный дар проповедника.

Франко хихикнул.

— Просто мне надоела их глупая болтовня, — сердито ответил Альварес. — Такое плетут, уши вянут.

— По поводу ваших рассуждений?

— Да нет! — отмахнулся профессор. — По-моему, из всего, что я вам говорил, они поняли только слова: «приносить в жертву». Да еще, пожалуй, выражение «залезть в шкуру», только они его неверно истолковали…

— То есть?

— Все это дало странный толчок их полудетской буйной фантазии, и они начали рассуждать о каком-то священном змее, якобы обитающем на дне сенота. И при этом еще ссылались на меня! — негодующе повысил голос Альварес, строго посмотрев через костер на притихших индейцев.

— Чепуха, — согласился Андрей. — Никакое крупное пресмыкающееся или земноводное в таком маленьком бассейне существовать не может. Оно там быстро подохло бы с голоду. Падают в колодец обыкновенные змеи с деревьев, увлекшись охотой, это я сам видел. Но чудовищному змею тут спрятаться негде, с чего это они выдумали?

— Черт их знает, — пожал плечами Альварес. — Может, отголоски каких-то древних легенд и преданий. Ведь у майя был широко распространен культ змей, изображения их часто встречаются в развалинах древних городов. Опять загадка, — покачал он седеющей головой. — С одной стороны, эти индейцы вроде ничего не знают о древней славе своих забытых предков. А в то же время, видите, какие-то отголоски старых преданий донеслись, оказывается, к ним сквозь века.

Он вздохнул, подбросил в костер валявшуюся рядом суковатую корягу, взметнув к черному небу высокий столб искр, и предложил:

— Вы бы объяснили им всю нелепость их глупых страхов перед этим мифическим чудищем с биологической точки зрения. А то я уже не первый раз слышу подобные разговоры. И — обратили внимание? — вечером никого из них силой не заставишь близко подойти к сеноту…

— Ну, уж такого лектора, как вы, из меня не получится, — засмеялся Андрей. — К тому же я ведь так говорю по-испански, что они, чего доброго, пожалуй, все наоборот поймут. Вам же придется потом растолковывать.

Франко засмеялся.

— Все я, все мне, — сокрушенно покачал головой профессор. — И ныряй, словно какой-нибудь юнец, и обрабатывай потом находки, и просвещай суеверных индейцев. Да и не только их: убеждай еще скептического медика в небесполезности наших находок для науки. Ну что ж, раз у меня столько обязанностей, то я требую себе и диктаторских прав, полного повиновения. Приказываю спать, а то завтра вы у меня еще уснете в колодце. Меня уже давно настораживает, почему это вы, мой друг, так долго находитесь на дне и так мало оттуда приносите? Признайтесь, что вы просто дремлете там на мягком ложе из ила? Так что отправляйтесь спать, и пусть вам в наказание приснится этот чудовищный змей — хранитель священного колодца!

«Бог-змей! Бог-змей!» — забавно и весьма похоже передразнил он старика Бенито. Индейцы по ту сторону костра тихонько засмеялись, подталкивая друг друга локтями, — словно зашелестела листва под ветром.

У Андрея уже давно слипались глаза, и пламя костра в них вдруг начинало временами расплываться, да не хотелось уходить от огня. Но теперь он встал и пошел к своему гамаку.

Никакого змея Андрей во сне не видел, но вскоре ему пришлось о нем вспомнить…

Когда они начали вести раскопки у стенок колодца, появилась другая опасность. Подмываемые взбаламученной водой, от стены порой отделялись и падали им на головы увесистые каменные глыбы.

Когда это впервые с ним произошло, Андрей даже не сразу понял, что случилось, хотя Альварес, испытавший такое приключение уже раньше, предупреждал его об опасности.

Андрей копался в иле, засунув в него обе руки по самые плечи, как вдруг его что-то мягко толкнуло в спину, перевернуло вниз головой и отбросило далеко в сторону. Отчаянно барахтаясь, он некоторое время висел так беспомощно — ногами вверх. Потом, наконец, принял нормальное положение, более приличествующее царю природы и кандидату наук, и тут ноги его наткнулись на камень, которого раньше не было.

Ощупав его и подсвечивая себе фонариком, Андрей сообразил: эта каменная глыба, глубоко засевшая в ил, только что свалилась на него сверху. Не придавила она его лишь потому, что под ее давлением вода пришла в движение и отбросила аквалангиста в сторону, сыграв роль пружинистой спасительной подушки. Но если бы Андрей оказался по несчастной случайности между стеной и падающей глыбой и его прижало к скале, то священный колодец получил бы еще одну жертву…

Зловещая мысль об этом мешала Андрею продолжать копаться в иле, и он поспешил подняться на поверхность, к солнцу и чистому воздуху.

Каменные глыбы обрушивались на голову Андрея потом еще не раз, но он уже наловчился ускользать от них. Надо было только держаться в некотором отдалении от стены колодца. Тогда упругая водяная подушка, опережая падающий камень, просто отбрасывала его в сторону, и через минуту он уже снова был на ногах. Андрей уже привык к таким происшествиям. Но однажды случилось нечто необычное.

Когда Андрей опустился на дно колодца в третий раз, проработал под водой около сорока минут и уже собирался подниматься на поверхность, то вдруг почувствовал какое-то странное движение у себя за спиной. Он не успел разогнуться и вытащить руки из ила, в котором копался, как что-то тяжелое навалилось ему на спину и стало прижимать ко дну.

Это не был обвалившийся камень. Андрей работал слишком далеко от стенки колодца, чтобы на него могла свалиться подмытая водой глыба.

И потом ведь не почувствовал он обычного предохраняющего водяного толчка?

Что-то вдавливало его в липкий ил мягкими, но сильными обволакивающими движениями.

И это нечто было круглое, гладкое, скользкое…

Змея?!

Неужели это были не сказки? Но откуда же могла взяться в небольшом колодце такая громадина?

Собрав все силы, Андрей рванулся, пытаясь освободиться. Но его вдавливало все глубже в ил. Он едва смог отвернуть голову, опасаясь, как бы не разбилось стекло маски…

И вдруг почувствовал, будто давление на спину ослабло. Тяжесть с нее вроде бы скатилась куда-то в сторону.

Андрей протянул руку…

И тут же отдернул ее — таким неприятным показалось прикосновение к этому гладкому и скользкому телу. Но он заставил себя опять протянуть руку и ощупать хорошенько это нечто круглое и скользкое.

24
{"b":"274622","o":1}