Распаковав вещи, офицеры решили сначала перекусить и прикинуть план действий на конец этого сумасшедшего дня. В самом деле, как еще можно было определить ситуацию, обратную той, где с корабля попадают на бал? Расправившись с приготовленным на скорую руку нехитрым обедом, спецназовцы решили разделиться. На себя Лавров взял встречу с Горькушиным, а потом – с обитателями городского «дна». Может быть, с ходу повезет, и где-то мелькнут следы интересующего его бродяги. Капитану Еремееву, разбитному и ушлому на вид парню, Андрей поручил под видом некоего полукриминального деляги, прибывшего в Пермь из другого региона, прозондировать здешнее теневое сообщество. Ольшевскому выпало пройтись по здешним пунктам приема цветного металла.
Набрав номер полковника Горькушина, который все еще находился в Перми и проживал в гостинице, Лавров радостно заорал в трубку:
– Серега, здорово! Это я, Андрей, твой двоюродный брат из Ростова, который, естественно, на Дону. Я тут проездом, вот, решил позвонить. Домой тебе недавно набирал, мне сказали, что ты здесь, твой номер дали. Как ты там жив-здоров?
– Здорово, Андрюха! Сто лет не виделись! – вовремя сообразив, что за «брат» ему звонит, ликующим голосом ответил Горькушин. – Да у нас все нормально. Может, заскочишь в гости? Катька моя как раз пельменей налепила…
– Не, Сережа, не получится… – со вздохом сожаления произнес Лавров. – У меня поезд через час. Слушай, а может, ты сам подрулишь к вокзалу? Повидаемся, поговорим, пивка попьем… Е-мое!.. Мы ж действительно не виделись сто лет – с самого детства. Поди, и не узнаем друг друга.
– Там у входа есть вокзальные часы. Минут через двадцать я буду. Меня узнаешь по синей майке, на ней – белый медведь. Так что, братишка, до встречи! – на все той же ликующей ноте Горькушин оборвал разговор.
Всю эту конспирацию Лавров затеял не случайно. Предполагая, что некто, жаждущий воспользоваться подвернувшимся случаем и избавиться от неудобного ему полковника, вполне вероятно, «обложит» того со всех сторон, пустив в ход в том числе и прослушку, он решил обставить их контакт как безобидную встречу давно не видевшихся родственников.
Минут через пятнадцать Андрей подъехал к вокзалу и, некоторое время потолкавшись в людных местах, остановился под часами. Еще минут через пять из «Ауди», притормозившей у стихийной стоянки, вышел рослый мужчина в синей спортивной майке с белым медведем на груди. «Он!» – сразу же догадался Лавров. Просияв и раскинув руки, он пошел навстречу полковнику.
– Серега! Братан! – радостно воскликнул он.
– Андрюха! Сколько лет, сколько зим! – в тон ему воскликнул Горькушин.
Они крепко обнялись, и со стороны это действительно выглядело как встреча двух давно не видевшихся родственников. К тому же майор и полковник ростом и сложением были друг другу под стать, поэтому у любого стороннего наблюдателя не могло возникнуть и тени сомнения в том, что это действительно встреча двух братьев.
В привокзальном кафе, заказав себе кружку пива и стакан сока – полковник был за рулем и поэтому от пива отказался наотрез, – «братья» сели за свободный столик. Место выбрали удачное – отсюда хорошо просматривался вход и зал ожидания вокзала, а также окна кафе, в которых уже засинели ранние сумерки. Сияя все той же радостной улыбкой, Горькушин в деталях рассказал Андрею о том, что ему удалось выяснить о бродягах, замеченных лесорубами. Обрисовал ему и внешний вид пропавшего «икс-фрагмента». Под конец, обмениваясь рукопожатием, передал из руки в руку сложенный в несколько раз фоторобот Коня.
Андрей проводил полковника до машины, они напоследок снова обнялись и, когда Горькушин уехал, направился к перрону. По пути, купив пакет ряженки и нарезной батон, он с независимым видом вошел в тамбур, как если бы был пассажиром этого поезда. Пройдя через несколько вагонов в хвост состава, невдалеке от козырька подземного перехода снова вышел наружу и быстро спустился вниз. Окольными путями он покинул территорию вокзала и, найдя ближайшую пивную с сияющей неоном вывеской «Паб, для мужиков и баб», небрежной походкой зашел туда.
Взяв кружку пива и крупную вяленую воблу, Лавров подошел к одной из стоек. Андрей постучал рыбиной по столу, быстро ее распотрошил и, отщипнув кусок плотной, солоноватой мякоти, аппетитно отхлебнул пива. В этот момент кто-то робко тронул его за локоть. Он оглянулся и увидел какого-то типа лет сорока, выглядевшего гораздо старше своих лет, в заношенном сером спортивном костюме китайского производства.
– Простите, вы не могли бы мне отломить кусочек хвостика от вашей замечательной рыбки? – кряхтя и вздыхая, попросил тот, с вожделением глядя на воблу.
Не говоря ни слова, Андрей щедро протянул ему чуть ли не половину рыбины и, тягостно вздохнув, снова отхлебнул из кружки.
– Еще раз простите, – неизвестный внимательно окинул его взглядом. – Мне показалось, что у вас какие-то проблемы. Может быть, чем-то я мог бы вам быть полезен? Скажем, что-то засвидетельствовать, подтвердить алиби и так далее…
– Да, человека я ищу… – глядя в никуда, сокрушенно поведал Лавров. – Шуряк мой в бомжи подался. Я-то сам из Самары, а жена тутошняя. Ну вот, его баба со своим хахалем и выкинула мужика с жилплощади. Это еще весной было. Уж сколько времени прошло! Теперь и не знаю, где его искать. Может, подскажешь? «Пятихатки» не пожалею, только бы узнать, в каком месте бездомный народ кучкуется.
– А как его зовут? – обрадованно закивав, поинтересовался нежданный доброхот.
– Гущин Родя, Родион… – Андрей назвал первое имя, что пришло на ум. – Он раньше работал водилой в городском автохозяйстве. Не слышал о таком?
– Нет, это имя слышу впервые, – доброхот развел руками. – Но, знаете, недалеко от вокзала есть дом, предназначенный к сносу. Сейчас бездомные на ночь собираются там. Правда, хоть кого-то найти там сможете не раньше часов одиннадцати. Ну, сами понимаете почему – и менты их оттуда гоняют, и у них самих сейчас какие-то дела. Кто стеклотару сдает, кто – цветмет… Попробуйте найти такого Саню Мандарина. Он у них там за главного. Может, он чего подскажет?
Кончив говорить, доброхот с надеждой посмотрел на кружку пива, которую Лавров держал в руках. Изобразив великодушный жест, Андрей достал из кармана обещанную купюру и, двинув по столу в сторону доброхота кружку и остаток рыбы, объявил:
– Держи! Для хорошего человека ничего не жалко. Ну, пойду. Может, бог даст, и сыщу сегодня этого непутевого родственника?..
Выйдя из пивной, он остановил такси и спешно отправился на квартиру. Там он уже успел заметить сложенную в прихожей старую рабочую одежду, которую, судя по всему, оставили проживавшие ранее какие-то калымщики. Теперь это ему очень даже могло пригодиться.
Ближе часам к девяти вернулись и Леня Еремеев с Юрой Ольшевским. Если у старшего лейтенанта все прошло относительно гладко – он объехал на такси и городском транспорте все самые крупные пункты приема цветмета, – то у капитана Еремеева не обошлось без приключений.
Свой вояж по городу он решил начать все с того же «Уральского самоцвета». Заметив рядом с уже закрывшимся рынком какую-то забегаловку с характерным названием «Харчевня», он забрел туда расслабленно-блатной походочкой, изображая эдакого местного «крутяка». Избранный им «прикид» – спортивный костюм с кепчонкой – полностью соответствовал этому образу. Щеголяя приблатненными словечками, посетитель у кассы заказал себе «че-нибудь похавать» и «стопарь водовки».
Забрав заказ, он с подносом подошел к столику, за которым угрюмо разделывался с бифштексом стриженный «под ноль» крупный тип с узким лбом и рваным ухом, каких в просторечии именуют «амбалами».
– Братан, возражухи не будет насчет компании? – достаточно уважительно, но и не роняя себя с точки зрения подзаборной этики, поинтересовался посетитель.
– Угу… – коротко кивнул тот, продолжая молотить мощными, как у питекантропа, челюстями.
Составив с подноса тарелки и стопарик с водкой, посетитель небрежно бросил поднос на свободный стул. Подняв стакашек, он символически чокнулся с наполовину опорожненной пивной бутылкой «амбала» и негромко провозгласил:
