Как только шар снова стал бледно-синим, дверь ведьминой лачуги отворилась и внутрь вошла хозяйка. В одной руке она сжимала свой посох, а в другой незажженный факел.

   - Тебе пора возвращаться. Вот, возьми, - сказала она, протягивая ему факел.

   Уиллис взял факел, стараясь не прикасаться к ведьме своими пальцами.

   - Что со мной произошло? - с легкой нерешительностью поинтересовался он, выходя на улицу.

   - Ты заснул, - только и ответила ведьма.

   На пороге избы, Бен сунул руку за пазуху, дабы убедиться, что письмо, адресованное губернатору, все еще было при нем. Оно оказалось на месте.

   - Только не свети мне в лицо! - потребовала ведьма, и Бен поспешил исполнить ее требования. Не хотелось ему злить ведьму в конце их разговора.

   - Как мне вернуться назад?

   - Так же, как и пришел, - ответила Диздэйн, развернулась и вошла в дом.

   Бен решил пойти тем же путем, каким он шел за ведьмой, и только осветив путь под ногами, он впервые улыбнулся за весь день. Под слоем болотной воды, как не странно, виднелась тропа выложенная камнем.

3.

   На второй день, с которого начинался его трехдневный отпуск, полученный им за исполненную службу, Бенджамин Уиллис отправился в бордель.

   Госпожа Тэйсти - "мать" всех куртизанок, в прошлом сама делящая кровать с мужчинами за деньги, - как всегда встретила его радушно, как любого постоянного клиента.

   - Рада тебя видеть, красавчик. Я слыхала, ты побывал вчера на болоте ведьмы.

   - Слухами земля полниться, - как всегда кратко ответил Бен.

   - И после ее страшной рожи, ты решил дать своим глазам отдохнуть и поглядеть на истинную красоту в моем обличии? - она засмеялась, как всегда громко, так же, как и говорила, при этом нежно поглаживая его своей рукой по предплечью.

   Бен криво улыбнулся, слегка отведя плечо назад. Ему не нравились эти вечные шутливые намеки, в которых всегда от шутки была только малая часть.

   - Линин свободна? - спросил он.

   - Может, сегодня закажешь ту, которая может научить тебя чему-то новому?

   - Это кого же?

   Тэйсти было уже за шестьдесят, но года не превратили ее в малоподвижную маразматичку, хотя внешне все они с лихвой отразились на ее лице и теле. Она всегда была весела и напориста, а слова "тактичность" и "скромность" явно были ей незнакомы даже в пятнадцать лет, когда на ее плече появилось клеймо сломанной розы, а потому она, не задумываясь, подошла вплотную к Бену и схватить ее за ягодицы.

   - А чем я тебе не по нраву? - Она захохотала, прижав крепче его к своей необъятной груди. Вблизи, Бен смог разглядеть ее широкое лицо, покрытое глубокими морщинами, с которыми она боролось с помощью пудры.

   - В следующий раз, я подумаю над твоим предложением.

   - Ох, мужчины! - она отпустила его и сделала шаг назад. - Ваша ложь настолько откровенна, что в нее может поверить разве что несмышленая девица, родившаяся на ферме. Знаю это, потому что сама была такой. - "Мамочка" Тэйсти снова захохотала, на что Бен позволил себе легкую усмешку.

   Когда он смог, наконец, подняться на второй этаж, проходя мимо других клиентов борделя и их полуголых спутниц, чувство безграничного желания и тяготения к той единственной, ради которой он и посещал это заведение, стало практически невыносимым. Он с трудом сдерживался от бега, идя по коридору, выискивая взглядом четвертую дверь справа.

   Дойдя до нее, он не успел дотронуться до круглой ручки, как открылась противоположная дверь, и в коридоре появился Том Чес Монти - тоже капрал, как и он, и из той же дивизии, что и он сам. Том как раз застегивал пуговицы на штанах, в то время как завязки на шее его сорочки все еще были распущены.

   - О, Бен! Рад тебя видеть. - Он похлопал его по плечу, так и не застегнув последнюю пуговицу на своих брюках. - Решил расслабиться после вчерашнего дня?

   - Как видишь, Том.

   - Да, прекрасно тебя понимаю, - кивнул Монти, почесав небритую щеку. Его выходные подходили к концу, но за какие такие заслуги он их получил, Бен не имел понятия, да и не слишком хотел этого знать. - Так ты ее видел? Ведьму?

   Шлюха, что стояла за спиной Монти, прижалась к его спине и, глядя из-за его плеча, одарила Бена улыбкой. Бену совершенно не хотелось вести с кем-либо в эти минуты беседы. Ведь за дверью его ждала та, с которой он хотел провести как можно больше времени из тех трех дней отпуска, которые были выданы ему указом губернатора.

   - Да, Том, видел.

   Монти застегнул последнюю пуговицу на брюках, не отрывая взгляда от лица Бена, после чего подошел к нему ближе и положил ладонь на плечо Уиллиса.

   - Ну, а какая она, эта ведьма?

   - Отправляйся на болото и сам погляди на нее.

   Монти засмеялся и слегка толкнул в плечо Бена. Со стороны это казалось дружеским жестом, но Бену не понравилось столь фамильярное поведение Монти, с которым он никогда собственно и не дружил.

   - Может, пойдем сегодня вечером в кабак и потратим несколько монет, которых ты заработал вчера?

   - С чего вдруг?

   - Да ладно, Уиллис: они легко пришли и должны легко уйти.

   Последние слова Монти не на шутку разозлили Бена. Резким движением он схватил его за ворот сорочки и оттолкнул его к стенке. Тому удалось с трудом удержаться на ногах, а вот девушка, что стояла за его спиной, оказалась не столь устойчивой.

   - Эй! - воскликнула она недовольно, но ни Бен, ни Том не обратили на ее возмущение ни малейшего внимания.

   - Легко, говоришь?! - воскликнул Уиллис. - А ты знаешь, что эта "легкая" поездка стоила жизни Стерну - парню, который не успел прожить и трети своей жизни?! Я и сам чудом остался в живых, не став обедом для мерзкой старой ведьмы и ей подобных! Я чуть было не утонул в болоте, в то время как ты проверял на прочность кровати в борделе. Даже если я бы нашел заработанные мной деньги, ты - последний кому я бы поставил стакан с элем. Тебе понятно?! - Том ему ничего не ответил, но и не стал отводить от него смущенно взгляд. - Проваливай, - уже более спокойно произнес Бен, положив ладонь на рукоять своего меча.

   Монти перевел взгляд с Бена на его оружие, затем вновь на Бена. Поняв, что ему совсем не нужны неприятности, он молча зашагал прочь в сторону лестницы.

   Бен наблюдал за ним до тех пор, пока тот не ступил на первую ступень, затем оглядел испуганных девиц и настороженных постояльцев, что повыскакивали из своих комнат. Не произнеся больше ни слова, он вошел в комнату Линин.

   Сколько раз он уже входил в эту комнату, она всегда казалась ему чересчур обставленной: большая постель с балдахином, зеркальный потолок, ковер с пушистым ворсом, на котором были разбросаны подушки розового и белого цвета, столы, стоящие по обе стороны от постели, на которых всегда находилось место вазам с живыми цветами (подарки ее частых и постоянных клиентов), трюмо, переполненное косметическими принадлежностями. У трюмо стоял мягкий цилиндрический табурет, на котором сейчас сидела Линин в одних панталонах и пудрила свое и так идеальное прекрасное личико. Среди ее косметики были самые дорогие пудры, самые лучшие духи и самые хорошие крема. Также она имела в комнате ванну, в которой она часто любила лежать в свободные от клиентов часы. Да, Линин была самой высокооплачиваемой девушкой борделя и пользовалась привилегиями, в которых были ограничены другие шлюхи.

   Красавице Линин было всего девятнадцать. Ее кожа была загорелой, что отличало ее от других девушек, и прекрасно сочеталась с ее смоляными волосами, что волнистыми прядями спадали ей на плечи, скрывая клеймо в виде сломанной розы. Ее глубокий взгляд приковывал к себе внимание даже в те мгновения, когда она была полностью обнажена, а ведь такого роскошного тела ему еще не доводилось видеть ни у одной из женщин.

   До Бена доходили слухи, что услугами Линин пользовались даже представители высших классов, но Бен старался не слушать их - не потому что не верил в них, а потому что ему были противны даже мысли о том, что к ней мог кто-то еще прикасаться помимо него.