В действительности ни аноним, ни его посредник и не собирались возвращать рукопись России — ни за 50, ни за 500 тысяч долларов.
Судите сами. Л. Колодный, опытнейший журналист, не мог не знать, что единственными законными владельцами рукописи романа «Тихий Дон» являются наследники М. А. Шолохова, сын Михаил Михайлович и дочери Светлана Михайловна и Мария Михайловна. Без их ведома и согласия никакая продажа или покупка рукописей «Тихого Дона» были невозможны. Поэтому-то имя так называемого владельца рукописи, представителем которого являлся Л. Колодный, и держалось в тайне от общества и наследников М. А. Шолохова в течение двадцати лет.
Предлагая Академии наук выкупить рукопись у анонима за 50 или 500 тысяч долларов, Колодный не мог не понимать, что государство (в отличие от частника) не может выкупить рукопись «Тихого Дона» анонимно. Для такого решения необходимо было получить информацию, каким образом рукопись оказалась в руках так называемого «владельца», какие юридические права он имеет на то, чтобы продавать чужую рукопись, как отнесутся к этой сделке ее действительные, неоспоримые владельцы — наследники М. А. Шолохова. Ответов на эти вопросы у Колодного не было. Вместе с тем, сообщить нам имя и адрес анонима, с тем, чтобы мы могли прояснить эти вопросы в личной беседе с ним, Колодный никак не хотел. Становилось все более очевидным, что предложения о продаже рукописи «Тихого Дона» были не более чем дымовой завесой, цель которой — оправдать возможную продажу национального достояния страны — рукописи романа «Тихий Дон» на Запад, — коль скоро российское государство купить рукопись «Тихого Дона» как бы отказывается.
Вот почему после публикации статьи «“Тихий Дон” течет на Запад?» ученые ИМЛИ вместе с представителями семьи Шолоховых — Е. И. Левицкой и Н. В. Ушаковым — решили предпринять еще одну попытку — самим, без помощи Л. Колодного, найти, наконец, «анонима», у которого хранятся рукописи «Тихого Дона».
Опросив по второму кругу целый ряд лиц, у которых гипотетически могла находиться рукопись «Тихого Дона», мы решили еще раз поехать к вдове Василия Кудашева, у которой по свидетельству М. Величко, высказанному им в 1976 г., хранилась рукопись «Тихого Дона».
Но когда мы (я и А. М. Ушаков, заведующий Отделом новейшей русской литературы ИМЛИ) приехали к М. Е. Чебановой, ее квартира оказалась закрытой. От соседей мы узнали, что и сама Матильда Емельяновна, и ее единственная дочь Наталья Васильевна одна за другой недавно скончались от съедавшего их рака. Кто теперь хозяин этой квартиры, кто унаследовал имущество Кудашева и Чебановой, им не было известно. Ничего не знали они, естественно, и о рукописи «Тихого Дона».
Жива ли рукопись великого романа? В чьих руках она находится?
Чтобы получить ответ на эти вопросы, мы обратились с запросом в Министерство внутренних дел Российской Федерации, чтобы узнать, кто наследник М. Е. Чебановой. И вскоре получили письмо от начальника Управления внутренних дел Юго-Западного округа г. Москвы А. П. Черненко (№ 2274 от 21.12.1998 г.), в котором говорилось:
«Ваше заявление рассмотрено. На основании завещания № 1-381 от 07 мая 1997 г. все имущество Кудашевой Натальи Васильевны перешло в собственность...»33
И — далее сообщались имя и адрес лица, унаследовавшего имущество дочери В. Кудашева.
Но есть ли среди этого имущества рукопись «Тихого Дона»?
И вот — первая встреча с наследницей, племянницей Матильды Емельяновны Чебановой. Мы ее принимаем вдвоем — вместе с заведующим Отделом новейшей русской литературы ИМЛИ А. М. Ушаковым.
Узнаём главное: рукопись цела!
Это признание мы получили не сразу. Точнее: его пришлось из нашей гостьи, что называется, вырывать. Чувствовалась огромная неуверенность и вместе с тем — желание найти общий язык. Разговор перешел в деловое русло только после того, как мы взяли на себя обязательство предварительно провести переговоры с подлинными владельцами рукописи — наследниками М. А. Шолохова.
Стало окончательно ясно, что многолетнее сокрытие адресата, где хранилась рукопись «Тихого Дона», было продиктовано только одним: желанием получить за рукопись деньги, обойдя ее истинных владельцев — семью М. А. Шолохова — и пониманием противозаконности этого намерения.
Но и мы понимали, что если не найти решения этого вопроса и не получить письменного согласия на переговоры наследников М. А. Шолохова, мы можем потерять рукопись навсегда. Рукопись могут «украсть», рукопись может «сгореть», могут быть придуманы самые неожиданные причины и объяснения неожиданной утраты рукописи, — тем более, что в описи унаследованного имущества рукопись «Тихого Дона» не значилась. Необходимо было во что бы то ни стало вызволить рукопись «Тихого Дона» из этого плена.
М. Шолохов, М. Чебанова, В. Кудашев. 1920-е гг.
После того, как мы обсудили ситуацию с законными наследниками М. А. Шолохова, мы продолжили переговоры с племянницей Чебановой. Желание наследников спасти рукопись романа «Тихий Дон», оборонить ее от любых новых неожиданностей и случайностей было настолько велико, что они дали нам полное право вести переговоры о приобретении рукописи, не претендуя на деньги.
Во время следующей встречи с племянницей удалось найти общий язык — она согласилась передать рукопись «Тихого Дона» ИМЛИ за 50 тысяч долларов, то есть за ту самую цену, которая называлась десять лет назад. И вот перед нами — чудо: высоченная кипа листов, испещренных знакомым почерком М. А. Шолохова.
Первое, что мы делаем, — сравниваем автограф с теми рукописями шолоховских писем, которые хранятся в архиве ИМЛИ, — и видим: конечно же, это рука М. А. Шолохова! Но — закон требует порядка, и первое, с чего мы начинаем долгий и трудный процесс приобретения шолоховской рукописи, — обращение в Российский федеральный центр судебной экспертизы, с которым ИМЛИ уже имел дело в связи с рукописями Горького, Есенина и других русских писателей. Из патриотических чувств и любви к литературе работники Центра соглашаются выполнить эту ответственную работу бесплатно. И некоторое время спустя мы получаем документ на 26 страницах, именуемый «Акт экспертизы» за № 1077(010). В нем на основе тщательнейшего графологического сопоставления предложенного нам к приобретению автографа и шолоховских писем, а также писем его жены, Марии Петровны, как взятых из архива Института, так и присланных наследниками писателя из Вёшенской, с научной точностью удостоверяется: да, перед нами — рука М. А. Шолохова и частично — его жены. «Оценкой результатов сравнительного исследования установлено: выявленные совпадения признаков многочисленны, образуют комплекс, неповторимый в почерках разных людей, и потому служат основанием для положительного вывода о выполнении исследуемых текстов, поправок и фрагментов Шолоховым М. А.»34.
После этого последовала столь же придирчивая текстологическая экспертиза, выполненная объединенной Комиссией текстологов и шолоховедов ИМЛИ и Пушкинского Дома.
Приведем заключение текстологов.
«Основываясь на особенностях рукописи, выявленных в ходе аналитического просмотра, — особенности почерка, своеобразия и направленности авторской правки, особенностей бумаги, на которой выполнен текст и др., а также учитывая мнение, изложенное в отзыве Федерального центра судебной экспертизы, куда рукопись направлялась на почерковедческую экспертизу, комиссия единодушно пришла к следующим выводам:
1. Не вызывает никаких сомнений факт написания 673 страниц данной рукописи рукой Михаила Александровича Шолохова.
2. Данная рукопись является раритетной и представляет ценность не только в историко-литературном, но и в общекультурном отношениях.
3. Сам факт обнаружения данной рукописи следует рассматривать как крупное событие в литературной и научной жизни нашего времени, ибо он касается одного из величайших произведений русской и мировой литературы XX века.
