– Удачи ему.

– Как и всем нам.

– Да, брат. Как и всем нам.

Сам он за свою судьбу не беспокоился – при наступлении бывает полный бардак, и они вдвоем запросто выскользнут из кольца куда-нибудь в юго-восточном направлении. В конце концов, каждый из них проходил курс полевого разведчика и готовился к действиям во вражеском тылу. Проблема будет в том, если на них повиснут чертовы гражданские. И совсем хреново будет, если прикажут вытаскивать аппаратуру.

Тем временем к дому вырулил еще один автомобиль, темный «Фольксваген Туарег», и тут же грянула длинная автоматная очередь. В прицеле сержант увидел, как ублюдок с «АК» дал длинную автоматную очередь по «Туарегу».

– Боже! Сукин сын!

– Гота. Вопрос – что там у тебя?

– Тот хрен с «АК». Он пристрелил парня.

– Какого нахрен парня? Гота, ты в порядке?

– Ястреб, общий вопрос – кто стреляет, кто стреляет? Вопрос – на улице безопасно?

Это тот хренов п…р в костюмчике.

– Здесь Гота, сэр. Ублюдок с «АК» примерно сто метров от меня, на двенадцать. Пристрелил какого-то парня в машине, гражданского.

Снова раздались выстрелы. Подонок с «АК-47» шел вокруг машины, одиночными добивая тех, кто в ней был.

– Ястреб, Готе вопрос – он угрожает нашей позиции? Огонь идет в нашу сторону?

Сержант уже выбрал большую часть хода спускового крючка.

– Отрицательно, сэр, повторяю – отрицательно. Это какие-то местные разборки. Разрешите стрелять, сэр?

– Гота, открывать огонь запрещено. Только в ответ, как поняли, подтвердите.

Гота чуть ослабил нажим на спуск.

– Вас понял, сэр. Наблюдаю за ситуацией.

Ублюдок с «АК» остановился и посмотрел в темноту. Красное перекрестье прицела было прямо на нем, Гота молился – давай, парень, только подними свою гребаную пушку, и я отправлю тебя в ад экспрессом, и мне плевать, кто ты там есть. Просто подними свою гребаную пушку. Но ублюдок не сделал этого. Вместо этого он принялся толкать расстрелянный им «Туарег», чтобы освободить выезд.

– Гота, Ястребу вопрос – сколько времени еще займет погрузка?

– Ястреб – Готе. Минут десять.

– Понял, сэр.

У того парня все заняло еще меньше времени. С территории жилого комплекса начал выезжать «Лексус», он ловко запрыгнул в машину, на переднее пассажирское, и они ушли куда-то вниз, скрылись за поворотом.

Повезло сукину сыну. Сержант был настроен пристрелить его просто для обеспечения пути отхода.

– Ястреб. Общая информация – мы закончили с погрузкой, повторяю, мы закончили. Гота, Ястреб, Канада, сообщите обстановку.

– Канада, на шесть чисто, на улице чисто, движения нет.

– Гота, на двенадцать чисто, движения не наблюдаю. Сектор чист по всей зоне видимости.

– Ястреб, о’кей, о’кей, отходите к машинам как можно быстрее, как поняли?

– Гота понял. Канада, отходишь первым.

– Канада понял. Пошел.

Сам сержант принял позицию «с колена», готовый сваливать.

– Гота, здесь Ястреб, я у конвоя, прикрываю тебя. Двигай задницей.

– Гота понял, иду…

Снайпер спецназа морской пехоты поднялся и неловко побежал по улице, спиной чувствуя свою незащищенность. Если он кого-то пропустил, этот кто-то будет только рад всадить ему пулю в спину.

Транспорта в нормальном количестве им не выделили. Они располагали двумя «Субурбанами» и новеньким, только недавно доставленным «Фордом Эконолайн». С обеих «Субурбанов» они демонтировали все сиденья, чтобы влезла аппаратура и хватило места унести ноги им самим.

В неярком свете разбросанных ХИС (придурок из ЦРУ демаскировал операцию, хотя какая теперь разница) он видел своего напарника – тот целился дальше по улице из своего «М4» с глушителем.

– Давай, давай.

Штаб-сержант пробежал к замыкающему «Субурбану» – там была открыта здоровенная задняя дверь, – и рука брата, морского пехотинца, сержанта Тимоти Бриса, схватила его и втащила внутрь…

– Ястреб-три. У нас полно, повторяю полно. Все ястребы на борту.

– Ястреб-два, у нас полно.

– Ястреб-один, отправляемся. Маршрут Браво, повторяю, Браво. Всем внимание, вести наблюдение на всем маршруте движения. Огонь только в ответ.

Машины уже трогались. «Субурбан» был даже величественнее, чем «Хаммер», настоящий символ Америки времен войны с террором, ничуть не менее известный, чем раньше был «Кадиллак». Самый большой из гражданских джипов, техасский лимузин, шесть метров длиной, крепкий кузов, высокая посадка и под три тонны весом. На такой машине можно было справиться с любыми неприятностями.

Кроме русских танков.

– Подними задний борт, нахрен, – сказал Брис, – мы тут как на ладони.

Сам Брис прицепил сзади к какому-то крючку кусок троса, который носил с собой, и продел в образовавшуюся петлю ствол и цевье облегченного пулемета «М240 Е6».

Сержант Козак сделал то, что его просили.

– Эй, Барни, – спросил он Бриса, назвав того по кличке, – что ты сделаешь, когда встретишь русскую «Т-девятку»? Естественно, после того, как наложишь в штаны.

– Спрошу, как убраться отсюда, – сказал серьезно Барни, – я тут меньше месяца, но эта дыра меня капитально затрахала.

– Эй, тут можно найти и кого получше, кто тебя затрахает. Помнишь ночной клуб?

– Помню, – с той же серьезностью отозвался Барни, – а помнишь тех местных пи…ов, которые забрасывали посольство камнями и бутылками с мочой? Что они от нас хотели, вот скажи мне?

– Наверное, чтобы мы им помогли против русских.

– Да? А какого хрена мы должны им помогать против русских, брат? Почему бы им самим не попробовать справиться с русскими?

– Наверное, ради идеалов демократии и свободного мира, – ответил Козак, – ради бога, Барни, на мою задницу и без того немало желающих ее затрахать.

– Нет, ты скажи, – угрюмо сказал пулеметчик, – я пятый ребенок в семье. Мой отец трудился на двух работах и мать на двух – и все равно, нам ни на что не хватало. В армии я впервые нажрался от пуза и оделся не хуже других. А теперь скажи мне, брат, какого хрена Америка должна отдавать хоть доллар этим засранцам. Почему бы не попробовать истратить его в США, так было бы больше пользы. Какого хрена они требуют от нас денег, мы им что, что-то должны? Какого хрена им нужны наши деньги?

– Не знаю, брат…

Они уже выбрались с узкой и извилистой улицы на более широкую.

– Знаю только, что это ничем хорошим не кончится.

– Да, брат. Тут ты прав… справа!

Снайпер резко повернулся, чтобы увидеть взлетающие откуда-то справа в небо трассеры. Взлетали они с равными промежутками…

– Сигнал?

– Похоже, он самый, брат. Тут, как и в Багдаде – найдется немало тех, кто ждет освободителей.

– Везде одно и то же дерьмо.

Машины тем временем резко затормозили.

– Узнай, что за хрень…

Снайпер активировал рацию.

– Ястребу-один Ястреб-три, вопрос – причина остановки.

– Ястреб-три, улица перекрыта, мы сейчас попытаемся проехать. Сохраняйте бдительность.

– Ястреб-один понял.

– Что там?

– Препятствие на дороге. Сейчас попробуют объехать.

– Мне эта срань знакома.

На сержанта Козака обстановка действовала удручающе… стены домов по обе стороны улицы, деревья, какие-то отблески. Общая атмосфера конца. Как-то он читал иллюстрированную книгу, и ему запоминалась репродукция картины «Последний день Помпеи». Вот, это примерно оно…

Тем временем они протиснулись мимо какой-то баррикады – люди перегораживали дорогу транспортом и поваленными деревьями. Работали при свете костра, вот отсюда и отблески. Сержант заметил у одного из «лесорубов» «АК-74».

– Парень с «АК» справа. Не дергайся.

Они проехали. Поехали дальше, но на более низкой скорости.

– Какого хрена этот сукин сын полез на Браво? Центральные улицы наверняка перекрыты баррикадами. Он что, не мог проехать Кило?

– Мы уже ехали туда по Кило.

– Да, и путь был свободен.

– Ты никогда не отступаешь тем же путем, по которому пришел.