– Зона хождения рубля в последние два года тоже значительно увеличилась, – ответил президент. – К сожалению, господин Первый секретарь, франк болен, и нуждается в деноминации. Это первоочередная задача, которую мне придётся решать. Но ваша идея меня заинтересовала. Это великая цель для двух великих держав.

      – Пожалуй... – де Голль задумался. – Пожалуй, после проведения деноминации франка мы могли бы подумать о заключении, скажем, соглашения о валютном коридоре. То есть, установить границы, в которых будут изменяться курсы рубля и франка. Или даже установить общую валютную корзину. Это поможет упорядочить и упростить взаимные расчёты для наших с вами сотрудничающих предприятий. (См. «Европейская валютная система») В этом случае Франция и СССР могли бы стать связующим звеном для всех экономик Европы, Азии и Африки. В Африке сейчас неспокойно, я пока не загадываю далеко, что из этого получится.

      – В Африке необходимо обновить формат, перейти от привычек 19 века, от непосредственной эксплуатации колоний к экономическому сотрудничеству с ними.

      Хрущёв выразился осторожно, но президент его понял.

      – Вы имеете в виду – прекратить грабить Африку и начать с ней взаимовыгодную торговлю? – уточнил де Голль.

      – Примерно так, – кивнул Никита Сергеевич. – Полагаю, вы согласитесь, что белые, в особенности бельгийцы в Конго и буры в ЮАС натворили много такого, о чём будущие поколения не смогут вспоминать без содрогания. (Например, детей с отрубленными руками в Конго http://vis0tnik.livejournal.com/478561.html)

      – Не пытайтесь щадить мои чувства, господин Первый секретарь, – проворчал де Голль. – Французы вели себя ничуть не лучше. К сожалению... Я вынужден это признать. Африку грабили все, кому не лень... Разве что, кроме русских.

      – Вот мы и предлагаем перейти к другому формату экономического сотрудничества в Африке, – пояснил Хрущёв. – Ваше решение предоставить африканским владениям Франции право на самоопределение в целом похвально. Но, если позволите, я хотел бы обратить ваше внимание, господин президент, на несколько неправильный подход к решению вопроса. На мой взгляд.

      – Прошу вас, – де Голль явно заинтересовался.

      – Прежде всего, мне представляется, вы напрасно пытаетесь дать коренному населению Алжира гражданство Франции, – пояснил Никита Сергеевич. – Слишком велики различия в культурах. Насколько я знаю, французов не очень-то радушно принимают в арабском квартале Алжира... как его...

      – В Касбе, – подсказал президент.

      – Именно. Хотите, я попытаюсь просчитать, что будет дальше?

      – Это было бы любопытно, – улыбнулся де Голль. – Так сказать, взгляд с другой стороны «железного занавеса» на наши проблемы.

      – Извольте. Правые уже вынудили вас продолжить военные действия. Зная выучку вашего Иностранного Легиона, нетрудно предположить, что вы добьётесь военной победы над ФНО достаточно быстро. Возможно, к Новому году. Но вы сами понимаете, что подавить одно восстание – недостаточно. Арабам спешить некуда. Они начнут второе, третье, пятое, десятое. Вы можете подавить и десятое, но они всё равно начнут одиннадцатое.

      – Мне тоже это приходило в голову, – помрачнел президент. – Я склоняюсь к мысли уйти из Алжира.

      – В целом это было бы мудрым решением, – одобрил Хрущёв. – Но, с существенными оговорками. Прежде всего, французским колонистам после обретения Алжиром независимости спокойно жить не дадут. Сколько их там? Миллион? Готовьтесь принять миллион беженцев, или приготовьте миллион гробов. Мирного сосуществования не ждите. Слишком много уже было пролито крови. Арабы вырежут всех.

      – У меня есть такие опасения, – подтвердил де Голль.

      – Далее. Помните, как сказал Сент-Экзюпери? «Мы в ответе за тех, кого приручили», – напомнил Никита Сергеевич. – Для обслуживания современной городской и промышленной инфраструктуры нужно много квалифицированных специалистов. Среди местного населения их нет. Всё, что построено французами, без их участия придёт в упадок. Разве не жаль стольких затраченных усилий? Мне кажется, имеет смысл заранее начать подготовку кадров из местного населения. И не только в Алжире, но и на других территориях. Уход из Алжира может спровоцировать «парад суверенитетов» на остальных заморских территориях, а расширение участия местного населения в управлении хозяйством если и не предотвратит распад сложившейся системы, то, по крайней мере, позволит менее болезненно трансформировать её в нечто, более приемлемое для обеих сторон.

      – М-да... Согласен, – президент мрачно кивнул. – Приручили дикие племена, на свою голову... Теперь придётся их обучать...

      – Все алжирцы, работавшие ранее на фермах у колонистов, потеряют работу. Вы готовы впустить во Францию всех желающих. Господин президент, вы понимаете, что в ближайшие несколько лет половина Алжира переедет в Париж? Оно вам надо? Вы полагаете, они работать приедут? Вместо войны они будут грабить. При этом в провинцию они не поедут – всеми правдами и неправдами постараются осесть именно в Париже.

      – У вас крайне необычный для коммуниста взгляд на вещи, господин Хрущёв, – задумчиво произнёс де Голль.

      – Я, прежде всего, реалист. А потом уже коммунист, – ответил Никита Сергеевич. – И это ещё не всё. Если вы дадите Алжиру независимость, а рано или поздно либо вы сами примете такое решение, либо вас вынудят к этому обстоятельства, ультраправые вам этого не простят. Думаю, они даже могут попытаться вас убить.

      – Пусть сначала стрелять научатся, – усмехнулся де Голль.

      – И всё-таки вам стоит быть осторожным, господин президент. Мне бы очень не хотелось потерять в вашем лице такого приятного собеседника.

      – Благодарю, – улыбнулся де Голль.

      – Вы знаете, конечно, что мы с 1955 года сотрудничаем с вашим концерном «Ситроен», и выпускаем у себя несколько моделей по лицензии? А также отправляем собранные у нас автомобили во Францию?

      – Да, безусловно, и не только это. Мне докладывали, что у нас с вами очень успешное сотрудничество в области телевидения, и что на наших верфях строятся для Советского Союза очень интересные суда для перевозки контейнеров... И ещё мы закупаем ваши электронные компоненты.

      – Именно. У меня для вас приготовлен целый пакет деловых предложений, – сказал Хрущёв. – Но прежде всего, я хотел бы позаботиться о вашей безопасности.

      Он жестом пригласил президента к окну. Выглянув в окно, де Голль увидел внизу, в кремлёвском дворе, сверкающий хромом и лаком чёрный удлинённый «Ситроен» модели DS.

      – Мы с господином Берко приготовили для вас бронированный лимузин, защищённый от обстрела из автоматического оружия. У нас есть опыт проектирования бронированных машин. Всё оборудование французское, гидравлика и бронекапсула советские. Сборка совместная, контроль качества и испытания на живучесть – французские. Желаете осмотреть машину сейчас, или позже, господин президент?

      – Гм... Я, право, не знаю, могу ли я принимать такие подарки... – де Голль был явно в замешательстве.

      – Это французская машина, господин президент. Хотя и собирали её в Москве. Половина всех «Ситроенов», бегающих по дорогам Франции и Европы вообще, собрана на нашем заводе МЗМА (АИ, см. гл. 01-33). Вы ещё пригодитесь и Франции, и Европе. Бронекапсулу обстреливали в присутствии нескольких французских экспертов. Вот совместный акт испытаний.

      – Благодарю вас, господин Хрущёв. Я с удовольствием принимаю ваш с господином Берко подарок. Осмотрим его попозже, – де Голль вернулся в кресло. – Мне не терпится услышать остальные ваши предложения.

      – Хорошо. Как вы понимаете, я не просто так показал вам наши новые авиалайнеры, – Хрущёв принёс стоявший в углу глобус и поставил его на стол. Взял специальный транспортир для измерения дальности и отложил на нём 7000 километров – дальность Ту-114.