Что можно было ждать от Ильича, если в дореволюционный период он умудрился судиться со своими крестьянами из-за земли, о чём сообщил Александр Солженицын в своём исследовательском произведении «200 лет вместе».

Ленин ненавидел Запад, но ездил туда охотно.

Первая длительная поездка Ильича за границу началась в апреле 1895 года. 25-летний марксист побывал в Швейцарии, посетил Зальцбург, Париж и Берлин, где встречался с жившими там российскими единомышленниками. А заодно, как он писал матери, пытался излечиться от «надоевшей болезни желудка». Находясь в Берлине, будущий вождь мирового пролетариата каждый день купался в реке Шпрее, о чем также сообщал в письмах матери, заодно прося ее прислать ему «еще рублей сто» (немалые по тем временам деньги).

Когда похолодало и купаться уже стало невозможно, отдохнувший Ленин вернулся в Петербург, где активно занялся нелегальной деятельностью. В конце концов, он был арестован и приговорен к ссылке в Сибирь. Но после Шушенского без проблем получил заграничный паспорт и снова отправился в Германию и Швейцарию», – рассказала политолог и писатель Татьяна Грачева в своей книге «Невидимая Хазария».

Остановлюсь ещё на одном примере, который демонстрирует нравственную сущность «гения» Ленина.

Владимир Солоухин в книге «При свете дня» поведал об Ильиче историю, основанную на воспоминаниях жены вождя пролетариата – Надежды Константиновны Крупской:

«Крупская в своих воспоминаниях о нем рассказывает, как однажды в Шушенском Ленин охотился на зайцев. Была осень, пора, предшествующая ледоставу. По реке шла шуга – ледяное крошево, готовое вот-вот превратиться в броню. На маленьком островке спасались застигнутые ледоставом зайцы. (Как тут не вспомнить русскому человеку про деда Мазая!) Владимир Ильич сумел добраться в лодке до островка и прикладом ружья набил столько зайцев, что лодка осела под тяжестью тушек. Надежда Константиновна рассказывает об охотничьем подвиге антипода некрасовского деда Мазая с завидным благодушием. Способность испытывать охотничье удовлетворение от убийства попавших в естественную западню зверьков для Ленина характерный штришок».

Но это только мелкий штришок к портрету вождя. Основная картина вырисовывается от деяний Ленина на посту главы государства.

У вождя пролетариата находились достойные соратники, как Троцкий (Лейба Бронштейн), который когда-то цинично заявил:

«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока…

Мы прольем такие потоки крови, перед которыми побледнеют все человеческие потери капиталистических войн. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть евреев и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть».

Первые концентрационные лагеря в России появились благодаря Ленину и Троцкому. По меткому замечанию Александра Солженицына, вождя пролетариата можно назвать основателем «Архипелага ГУЛАГ». В августе 1918 года Ильич отправил телеграмму Пензенскому Губернскому исполкому, в которой требовал «провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города».

Ленин не мудрствовал. Его приказы и распоряжения по поводу разного рода нарушений чаще всего заканчивались словами: «Расстрелять» либо «Повесить».

Подобное распоряжение он направил председателю Исполкома Пензенской губернии В. В. Кураеву, председателю Совдепа Е. Б. Бош и председателю Пензенского губкома партии А. Е. Минкину 11 августа 1918 года:

«…Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят «последний решительный бой» с кулачьем. Образец надо дать.

Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.

Опубликовать их имена.

Отнять у них весь хлеб.

Назначить заложников – согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц – кулаков. Телеграфируйте получение и исполнение. Ваш Ленин.

P.S. Найдите людей потверже».

Уполномоченному Наркомпрода, А. К. Пайкейсу Ленин рекомендует «назначить своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты».

Террор был направлен не только против людей, которые сопротивлялись новой власти физически, но и против инакомыслия. Лидер рабочей оппозиции А. Г. Шляпников в 1922 году обозвал Ленина за жестокость «пулеметчиком». По этому поводу Ильич ответил:

«…Когда вся армия отступает… тут иногда достаточно и немногих панических голов, чтобы все побежали. Тут опасность громадная. Когда происходит такое отступление с настоящей армией, ставят пулеметы и тогда, когда правильное отступление переходит в беспорядочное, командуют «стреляй! О пулеметах речь идет для тех людей, которые у нас теперь называются меньшевиками, эсерами…»

Вот так звучит воспоминание В. М. Молотова о Ленине:: «Строгий был, В некоторых вещах строже Сталина. Почитайте его записки Дзержинскому. Он нередко прибегал к самым крайним мерам, когда это было необходимо… На месте стрелять, и все! Такие вещи были. Это диктатура, сверхдиктатура… Ленин – человек крепкого характера. Если нужно, он брал за шиворот… Когда дело касалось революции, Советской власти, коммунизма, Ленин был непримирим»

Документы из ленинских архивов пестрят призывами к применению насилия. Вот некоторые из них: «тайно подготовить террор: необходимо и срочно»; «постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом (например, «на плечах» Бала-ховича перейти где-либо границу хоть на 1 версту и повесить там 100— 1000 их чиновников и богачей); «под видом «зеленых» (мы потом на них и свалим) пройдем на 10—20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100 000 руб. за повешенного»; или: о высылке из России меньшевиков, эсеров, кадетов, «несколько сот выслать безжалостно»,

Ленин перефразировал известное выражение «Если враг не сдается, его уничтожают» новой трактовкой: «Если сдается – его тоже уничтожают».

В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин откровенно высказался, что «без смертной казни по отношению к эксплуататорам (т.е. помещикам и капиталистам) едва ли обойдется какое ни есть революционное правительство»

В статье «Как буржуазия использует ренегатов» им озвучивается та же идея: «Ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется… весь вопрос только в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни».

Примечательно рассуждает вождь пролетариата в статье «Как организовать соревнование?»

«В одном месте, – писал он, – посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы многие наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях). В другом – поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми. В четвертом – расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве».

Как видим, трудно было миновать расстрела даже тем, кто уклонился от работы. И не важно по какой причине.

Юрист Ленин игнорировал судебные разбирательства и даже предлагал «Ввести расстрел за недисциплину…»

Вождь мирового пролетариата был скор на расправу не только с населением России. В работе «Привет венгерским рабочим» Ленин рекомендовал: «Будьте тверды. Если проявляются колебания среди социалистов, вчера примкнувших к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно. Расстрел – вот законная участь труса на войне».

«Хотя, по инициативе т. Дзержинского после взятия Ростова и была отменена смертная казнь, но в самом начале делалась оговорка, что мы нисколько не закрываем глаза на возможность восстановления расстрелов», – отметил Ленин.