– Так насчет месье Вальдемара… – не унимался я.

– Да?

– Как давно он на борту судна?

– В точности сказать не могу, – ответил Петерс. – По крайней мере дольше меня. Команде пояснили, что он калека, любит путешествовать. Но я так скажу: странное это удовольствие – путешествовать, запершись в каюте!

– Вы думаете, тут что-то нечисто? – спросил я напрямую.

Он пожал плечами.

– А бес его знает… Может, тут замешана эта дамочка – ну, Лигейя.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно поинтересовался я.

– Эта его сиделка – весьма странная леди. Она напоминает мне одного черномазого знахаря, с которым я однажды имел дело. Звали его Джонни – Два-Духа-за-Спиной. Когда с ним калякаешь, кажется, что у него за спиной не два духа умерших, а целое полчище. И слышатся такие странные звуки. Вот эта дамочка совсем как он. Извините, если чего не так сказал. Точней сравнения не нашел.

Я задумчиво покачал головой.

– Я был совсем сонный, когда меня с ней знакомили. И говорили мы недолго. Внешность у нее поразительная – вот это я помню.

Он хмыкнул.

– К тому же эта дамочка очень скрытная, себе на уме, – сказал Петерс. – Держитесь от нее подальше и старайтесь с ней не ссориться. Шкурой чувствую – лучше не иметь ее своим врагом.

– Я полон миролюбия. Кстати, в ближайшее время я должен нанести визит вежливости месье Вальдемару.

– Сдается мне, капитан тоже хочет поговорить с вами.

Я кивнул, украдкой приглядываясь к своему собеседнику. Похоже, Петерс не подозревал о том, что Вальдемар – не любитель путешествовать, а особого рода ищейка, которую Эллисон пускал по нужному следу. А раз он не в курсе, следует из осторожности перевести разговор на что-либо другое – хотя рано или поздно мне предстоит доподлинно выяснить меру посвященности Петерса во все происходящее.

– С кого же мне начать? – сказал я, как бы вслух размышляя.

– Ну, с капитаном вы можете переговорить в любое время, – заметил Петерс.

– Тут вы правы, – согласился я. – Визит к месье Вальдемару лучше не откладывать – вдруг наш таинственный путешественник возьмет да разболеется. Не подскажите, в какое время удобнее всего зайти к нему?

– Слышали колокол? – спросил Петерс.

– Да. Но я не знаю, что обозначают его удары.

– Подсказывают время, – пояснил Петерс. – Бьют каждые полчаса. Полчаса называются склянкой. Счет ведется от одной склянки до восьми, потом начинается снова. В половине девятого в колокол ударили один раз, в девять – пробили две склянки. А скоро, в половине десятого, пробьют три. Навестите его, когда колокол пробьет три или четыре раза, – чтоб он успел хорошенько проснуться и привести себя в порядок.

– Спасибо, – сказал я, протягивая ему руку для рукопожатия. Вместо Петерса мою руку проворно схватил Эмерсон и стал трясти и мять ее. Даром что он был осторожен, я понял – при желании он запросто вырвет мне руку из плеча.

Петерс одарил меня совершенно дьявольской улыбкой и почтительно кивнул мне – с лукавой вежливостью.

– Всегда готов помочь вам, Эдди. Только дайте знать.

Затем он еще раз насмешливо взял под козырек и пошел прочь. Эмерсон снова пулей взлетел по снастям вверх и исчез среди парусов.

Три или четыре склянки. Ладно. Я спустился вниз – скоротать ожидание за еще одной чашкой кофе. К моменту, когда колокол бухнул три раза, я выпил кофе более чем достаточно и направился в свою каюту. Там я еще раз исследовал содержимое гардероба и выбрал для визита белую сорочку с галстуком. К четырем склянкам я был одет в подходящий костюм и, хотя это можно было поручить слуге, не отказал себе в удовольствии предаться армейской привычке – неспешно, тщательно начистил башмаки до зеркального блеска.

Я прошел мимо соседней каюты и постучал в следующую. Дверь открылась незамедлительно. На пороге стояла Лигейя, улыбаясь мне чуть заметной улыбкой.

– Я ожидала вас, – произнесла она.

– А я ожидал, что вы меня ожидаете, – сказал я и тоже чуть заметно улыбнулся.

На ней было что-то неописуемо элегантное – серое, дымчатое. Однако на пальцах и запястьях отсутствовали драгоценные камни, которые, смутно припоминалось мне, были на ней во время нашей вчерашней встречи. И опять в ее присутствии мою душу объяло странное чувство: как будто только что в меня ударила молния – или вот-вот ударит.

Она не пригласила меня внутрь, не вышла со мной в коридор. Просто стояла и спокойно изучала меня на протяжении нескольких секунд. Наконец проронила:

– А вы еще более необычный, нежели по первому впечатлению.

– Вы находите? И чем же я… необычен?

– Местом происхождения.

– Простите, не понимаю.

– Я не знаю того места, откуда вы родом, – сказала она. – А я уверена, что знаю весь мир. Стало быть, вы явились из другого мира.

– Логично, – ответил я, решив не вдаваться в дальнейшие объяснения, потому что на горизонте вырисовывался длинный спор о том, какой мир первый, а какой второй и может ли быть один мир первее другого. – Давайте на том и согласимся и, если вам будет угодно, покончим с этой темой.

Ей не было угодно покончить с этой темой. Она чуть насупила свои широкие брови и пытливо прищурилась.

– Откуда вы? – спросила Лигейя.

– Из неотсюда, – сказал я.

Тут ее брови вернулись на место, на лице появилось удовлетворенное выражение – и она улыбнулась по-настоящему.

– А-а, вам, американцам, все бы шутить!.. Вы ведь шутите, да?

– Конечно.

Она слегка оперлась о дверной косяк и при этом кокетливо слегка качнула бедрами – или мне только показалось?

– Как я понимаю, вы желаете повидаться с месье Вальдемаром – прямо сейчас? – спросила Лигейя с такой интонацией, словно ожидала, что я отвечу решительным «нет».

– Да, прямо сейчас, – сказал я.

– Прекрасно, – сказала она и указала на дверь слева. Это была дверь каюты, которая соседствовала с моей. – Подождите в коридоре.

С этими словами она прошла обратно в свою каюту и закрыла дверь. Я слышал, как что-то щелкнуло – не то защелка, не то замок.

Я сделал несколько шагов к двери каюты месье Вальдемара и стал ждать там. Через несколько нудных минут дверь внезапно – нет, не распахнулась, а только чуть приоткрылась, не более чем на фут. Внутри было темным-темно.

– Заходите, – услышал я голос Лигейи.

– М-м… да я ничего не вижу! – произнес я.

– Не беспокойтесь, так надо, – отозвался голос. – Просто делайте, что я говорю.

Раз я доверяю Эллисону – стало быть, не следует опасаться его доверенного лица. Я вошел в почти кромешную темноту и не успел сделать трех шагов, как дверь за моей спиной закрылась. Щелкнула задвижка, и я остановился как вкопанный, бессильно хлопая глазами и поводя головой в полнейшей темноте.

– Простите, нельзя ли хоть немного света? – сказал я. – Как бы я тут чего не разбил.

В то же мгновение кто-то взял меня за локоть.

– Я проведу вас, – тихо, как при покойнике, произнесла она. – Месье Вальдемар так слаб, что не переносит света.

– Даже крохотной свечки нельзя? – спросил я.

– Даже крохотной свечки.

Лигейя повела меня куда-то назад и вправо, через несколько шагов сжала мой локоть, ее вторая ручка уперлась мне в грудь.

– Стойте, – сказала она. – Вот так. Здесь и оставайтесь.

Отпустив мой локоть, она отошла от меня на несколько шагов. Спустя короткое время где-то передо мной скрипнула дверь – и ничего. Было по-прежнему темно. В полной тишине я откашлялся. Лигейя никак не отреагировала на мой слегка нетерпеливый кашель, а потому я не удержался и спросил:

– Все в порядке?

– Разумеется. Проявите чуточку терпения. Для установления связи нужно некоторое время.

Я мог только гадать, что именно она делает, хотя слышал какой-то слабый шорох. И тут же словно ветерок пробежал у меня под одеждой – именно это странное ощущение я испытал вчера вечером, когда знакомился с Лигейей. Справа от себя я завидел полоску очень слабого света. Очевидно, осталась приоткрытой дверь, соединяющая каюты Лигейи и месье Вальдемара. Я услышал приглушенные голоса. Лигейя говорила тихо-тихо, неразборчиво.