КОСКЭ: Кто прав, кто виноват – спросите свою совесть. Легче всего избить безоветного дзоритори.

ГЭНДЗИРО: Молчать!

Гэндзиро набросился на Коскэ. Нанеся дюжину ударов, Гэндзиро остановился, и Коскэ с ненавистью поглядел ему в лицо. Гэндзиро ударил его по лбу. Брызнула и полилась кровь.

Тебя бы следовало убить, подлеца, но так уж и быть, дарую тебе жизнь. А в дом ваш, госпожа О-Куни, я больше не приду.

Гэндзиро, довольный поводом улизнуть, отправился домой. О-Куни повернулась к Коскэ, изнемогавшему от боли.

О-КУНИ: Сам виноват. Ну что ты здесь торчишь? Убирайся вон!

О-Куни изо всех сил пнула его в бедро. Коскэ упал, ударившись коленом о каменную плиту. О-Куни задвинула ставни и удалилась к себе.

КОСКЭ: (голос его дрожит от злости). Скоты, подлые собаки, погрязли в своих гнусностях и меня же избили, всё расскажу господину, когда он вернётся… Нет, нельзя: я только слышал разговор, других доказательств нет. Да ещё этот Гэндзиро из самураев, а я – дзоритори, меня просто выгонят… А как только меня тут не будет, они господина уж точно убьют. Я должен заколоть их пикой, а потом вспороть себе живот.

Картина шестая

Дом и двор Хагивары. ХАГИВАРА Синдзабуро - в мечтах о юной О-Цую. Приходит Ямамото СИДЗЁ.

СИДЗЁ: Давненько я у тебя не был. Всё собирался, но лень было. Да и жара наступила такая, что даже у коновалов вроде меня пациенты появились.