Но я была слаба, а ложь из уст любимого может выглядеть очень убедительно для влюбленной девушки. По правде говоря, в то время я просто не смогла бы вынести потерю еще и Вина.

Мы слышали, как открылась входная дверь. Был только час дня, и я не ожидала, что кто-нибудь вернется домой по крайней мере еще в течение часа. Я вышла в прихожую; мимо меня пронесся Лео, влетел в свою комнату и с шумом захлопнул дверь. Остальные раздевались в коридоре.

— Что случилось? — спросила я, чувствуя себя виноватой, что не вытащила свою покрытую волдырями особу на похороны. — Почему вы вернулись так рано? Что с Лео?

Скарлет ответила:

— Мы не знаем. Сначала мы были все вместе, но потом Лео вышел куда-то с парнями из Бассейна. Я думала, что все будет в порядке, но в следующий момент услышала крики, и у Лео появился синяк…

— Подожди, у Лео синяк?

— Надо что-нибудь приложить к нему, — сказала Имоджин и пошла на кухню.

— Да, — продолжала Скарлет, — я не видела, что случилось, как и никто из нас, а он не говорит. А потом Юджи сказал, чтобы мы все садились в машину.

— Юджи? Юджи Оно? Он там был?

— Он тут, — сказала Нетти.

И тут я заметила Юджи: он стоял в черном пальто в дверном проеме.

— Я все еще нахожусь в Штатах, так что пришел отдать дань уважения, — сказал он.

— Я… Я надеюсь, что у тебя уже была ветрянка, — сказала я, плотнее запахивая халат и желая, чтобы на моем лице была вуаль.

— Да, меня предупредили.

Вин стоял сзади. В прихожей было слишком много людей. Вин протянул руку Юджи:

— Меня зовут Вин.

— Он парень Анни, — добавила Нетти.

Юджи кивнул:

— Я видел тебя на свадьбе в прошлые выходные. Рад познакомиться.

— Давайте все пройдем в гостиную, — предложила я.

— Нет, — сказал Юджи, слегка склонив голову. — Мне надо идти. Я хотел узнать, не уделишь ли ты мне минуту, чтобы поговорить наедине до моего отбытия. Я думал увидеть тебя на похоронах, но не знал о твоей болезни.

— Да, конечно. Я…

— Анни! — позвала меня Имоджин. — Можно поговорить с тобой?

— Прошу прощения, я сейчас буду.

Я понеслась к комнате Лео, у двери которой стояла Имоджин. В руках у нее был пакет с замороженным горошком.

— Твой брат заперся изнутри и не открывает дверь. Отопри, пожалуйста, замок.

Я постучала в дверь:

— Лео, это Анни. Пожалуйста, впусти меня!

Нет ответа.

Я вытащила из-за косяка тонкий гвоздь, который мы хранили там специально для таких целей, и начала работать над замком. Несмотря на напряженное обдумывание происходящего, замок занял у меня всего пятнадцать секунд. Мастерства я не утратила. Я взяла горошек у Имоджин и сказала, что войду одна.

Лео сидел на кровати и смотрел в окно. Он не плакал, и я посчитала это хорошим знаком.

— Лео, — ласково сказала я, — тебе надо приложить что-нибудь к глазу.

Он не ответил, и я присела рядом с ним и подняла руку с горошком, чтобы приложить ему к лицу. Он резко отпрянул:

— Анни, оставь меня в покое!

— Тебе не надо говорить со мной, просто, пожалуйста, приложи эту штуку к глазу. Учитывая твою историю болезни, я бы не хотела, чтобы твоя голова слишком распухала, это может привести к судорогам.

— Отлично! — Он схватил пакет с горошком и прижал к лицу.

— Спасибо. Ты очень важен для нашей семьи. И для меня, — добавила я. — И тебе надо хорошо о себе заботиться.

Он ничего на это не ответил.

— Жжется, — сказал он, отнял горошек от лица и положил пакет на колени. Наконец-то я смогла рассмотреть его глаз. Веко распухло и закрылось, а пурпурное пятно расползлось по скуле; кожа у виска немного кровоточила.

— Лео, кто это с тобой сделал?

Он снова прижал пакет к глазу:

— Я первым его ударил.

— Кого, кого ты ударил?

После аварии у Лео были трудности с контролем над собой, но такого не было уже многие годы.

— Анни, я не хочу об этом говорить.

— Мне нужно знать, кого ты ударил, чтобы принять меры. Вроде бы шума не должно быть, но может быть, нам придется извиниться или хотя бы поговорить с людьми и объяснить им твое состояние.

Он швырнул пакет в окно, и тот порвался. Горошины покатились по полу в разные стороны.

— Заткнись, Аня! Ты мне не начальница, и ты не знаешь всего.

— Хорошо, Лео, ты прав. Пожалуйста, просто скажи мне, кого ты ударил. Мне нужно знать.

— Кузена Микки, — ответил он.

Без сомнения, вы помните, что Микки — сын Юрия Баланчина и возможный преемник. Извинения приносить надо, и чем быстрее, тем лучше.

— Почему? Микки сделал тебе что-то нехорошее?

Лео уставился в верхний правый угол комнаты. Я проследила за его взглядом, но там ничего не было.

— Это он виноват в смерти бабули, — наконец сказал он.

— Еще раз?

— Если бы мы не поехали на эту глупую свадьбу, бабуля не умерла бы. Она была бы здесь, и я не… Почему мы вообще туда поехали?

— Потому что бабуля этого хотела, помнишь? Она решила, что для нас будет лучше, если мы выкажем уважение к семье.

Лео сжал руки.

— На меня давит, слишком давит, сильно давит.

— Что?

— Быть опекуном тебя и Нетти. Я скучаю по бабуле. Я хочу, чтобы она вернулась, она и папа.

— Ах, Лео, ты в любом случае не один. Я рядом.

— Ты же моя маленькая сестра, я должен тебя защищать.

Я улыбнулась: его мнение обо мне было так трогательно.

— Лео, я в самом деле могу позаботиться о себе; я ведь уже это делала.

Он промолчал.

— Ты можешь лечь в кровать, ради меня? Думаю, тебе не мешало бы отдохнуть.

Он кивнул. Я сняла с него галстук, запачканную кровью рубашку, и он лег в кровать.

— Как ты думаешь, на меня все будут сердиться? — спросил он.

— Не беспокойся, я все объясню. Все понимают, как тяжело на нас повлияла смерть бабули.

Я вышла из комнаты. Имоджин все еще стояла в коридоре, поэтому я спросила, не против ли она присмотреть за Лео.

— Я так и собиралась сделать, — ответила она.

Вин, Нетти и Скарлет уже прошли в гостиную, но Юджи остался стоять в прихожей.

Я потуже затянула пояс халата и искренне пожалела, что не оделась с утра поприличнее.

— Прости, что заставила ждать. Я знаю, что ты торопишься.

Он помахал рукой:

— Я собирался поговорить с тобой наедине. Нас тут могут услышать?

Я предложила выйти на балкон. Для этого надо было пройти через гостиную, мимо остальных. Вин вопросительно взглянул на меня, и я слегка улыбнулась, давая понять, что все в порядке.

— Почему тебя не было на поминках? — спросил Юджи, как только я закрыла за нами балконную дверь.

Я сказала, что болею и боюсь заразить других.

Он пристально изучил мое лицо, и от этого мне сделалось неловко. Так как я была в одном халате, я стала дрожать, и Юджи предложил мне свое пальто. Я начала отказываться, но он решительно снял его и накинул мне на плечи.

— Что же случилось такого, что Лео ударил Микки? — спросила я.

— Я не уверен, что знаю. Лео какое-то время говорил со своим другом, незаконным сыном Юрия от проститутки — я забыл имя этого молодого человека.

— Это Яков Пирожков.

— И потом Лео внезапно побежал через всю комнату и ударил Микки. Вот почему я хотел поговорить с тобой: меня беспокоит, что, похоже, Джекс оказывает нездоровое влияние на твоего брата.

— Это возможно, но не думаю, что Джекс подговорил Лео ударить Микки Баланчина, если ты так думаешь. Я боюсь, что слова одного из наших адвокатов были истолкованы Лео так, что если бы мы не поехали на свадьбу, Галина все еще была бы жива, — объяснила я.

Юджи потянулся, глубоко вздохнул и склонил голову. Думаю, он сомневался, стоит ли говорить все, что думает.

— Аня, я собираюсь сказать — я это говорю с величайшим уважением к тебе и твоей семье и по причине связей между нашими отцами, ныне усопшими, — он откашлялся, — пора тебе приводить дом в порядок.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты многому позволила выйти из-под контроля, но все еще не поздно исправить. Я уверен, что твой брат попал под влияние Якова Пирожкова. Но есть и другое. Я предпринял путешествие в Америку ради пользы пяти больших шоколадных семей. Ты знаешь, кто они?