Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И что важнее всего, Голицын убедил самого царя прочесть Библию (тоже впервые) и сделать ее основным подспорьем «духовного ополчения» России против Наполеона. Голицын одолжил Александру собственную Библию, и тот прочел ее летом 1812 г., совершая поездку по завоеванной Финляндии. Более всего потрясенный книгами ветхозаветных пророков и новозаветным Апокалипсисом, Александр посещал финские протестантские церкви и заявлял, что перед ним открылся новый мир[846]. Впечатлительный царь пустился истолковывать текущие события на библейский манер, стал посещать молитвенные собрания и чтения Библии в голицынской межконфессиональной часовне. Он принял близко к сердцу идеал нового внутреннего христианства, межконфессионального братства «библейских» христиан, призванных залечить раны, нанесенные христианскими раздорами и революционной смутой.

Центром этого «духовного ополчения» было Библейское общество, созданное по финскому образцу, воспроизводившему, в свою очередь, пиетизм в его английском варианте Методистской церкви. Любопытно, что этой церкви, сыгравшей столь существенную роль в отвлечении английского общественного сознания от революционных помыслов[847], суждена была подобная роль и в России. Александр отложил свой отъезд из Санкт-Петербурга в Москву в конце 1812 г., когда он должен был возглавить преследование отступающего Наполеона, чтобы встретиться с главою английских методистов, прибывшим из финского города Турку с целью помочь в создании российского филиала. Царь и его два брата стали покровителями Библейского общества, а Голицын его председателем.

На учредительном собрании общества в январе 1813 г. присутствовали представители различных отечественных и иностранных протестантских церквей, и главенствовали среди них Моравские братья. По указанию Голицына первичный план печатания Библий лишь на иностранных языках претерпел изменения: в последующие два года решено было издать Новый Завет и книги Ветхого Завета также и на русском. К руководству обществом, сперва доверенному лишь протестантским священнослужителям, приобщили православное и даже католическое священство; и по всей России создавались его филиалы в целях распространения и обсуждения Священного Писания[848].

Когда Александр наконец не спеша отправился в Европу следом за наступающей русской армией, его поведение временами напоминало скорее паломничество адепта межконфессиональной религии, чем действия военачальника. Он ежедневно читал Библию и находил в ней истолкование всех происходящих событий. Как он объяснял лютеранскому епископу из Пруссии, «Пожар Москвы осветил мою душу, и суд Божий на ледяных полях наполнил мое сердце теплотою веры, какой я до тех пор не ощущал. Тогда я познал Бога, как его описывает Священное Писание. Искуплению Европы от погибели обязан я собственным искуплением»[849].

Прежде чем окончательно разобраться с Наполеоном, он ознакомился с бытом процветающих общин Моравских братьев в Ливонии и новообразованной общины гернгутеров в Саксонии. Побывал он на собраниях квакеров в Лондоне и отстоял Пасхальную литургию вместе со всем своим офицерским корпусом на том самом месте площади Согласия в Париже, где был обезглавлен христианнейший король Людовик XVI[850].

Один из свидетелей этой сцены восторженно писал, что «на месте казни курится фимиам благодарности, и дым, возлетающий к небесам, примиряя наконец небо с землею, показует знак совершенного избавления и свободы света. Религия и свобода восторжествовали»[851]. Русских офицеров побуждали брататься с французскими масонами; европейские Романтики от радетельницы свободы мадам де Сталь до сторонника реставрации Шатобриана восславляли искупительное благочестие российского монарха; а Лопухин в своем балтийском поместье устроил символические полуночные похороны Наполеона при свете пятисот пылающих крестов[852].

Между первым вступлением Александра в Париж в 1814 г. и окончательным разгромом Наполеона под Ватерлоо год спустя звучал несмолкаемый хор голосов, предвещавших Александру великую будущность. Престарелый Юнг-Штиллинг заявил, будто ему оккультным путем открылось, что конец света наступит или в 1819 г., или в 1836-м; тысячелетняя благодать воссияет с Востока и Александр является избранным орудием Господним. Александр посетил его в 1814 г. и послушал его проповеди, после чего не оставлял его щедрыми даяниями и поддерживал с ним близкие отношения до его смерти в 1817 г.[853]. В то же самое время баронесса Крюднер, тесно связанная с гернгутерами и Юнг-Штиллингом, пригласила царя на молитвенные пиетистские радения и уверила его в том, что на него свыше возложена миссия спасителя христианства[854]. Другими главнейшими его наперсниками этого периода были французский последователь Месмера Никола Бергас и баварский мистик Франц фон Баадер, который в начале 1814 г. отправил меморандум правителям России, Австрии и Пруссии под названием «О созданной Французской революцией необходимости нового и более тесного единения религии и политики»[855]. На следующее лето он этот меморандум переработал, предназначая его теперь для одного лишь русского царя и посвятив его Голицыну. И образование, и политическое управление должно было, согласно Баадеру, целиком подчинить христианскому вероучению; христианству же надлежало перенять жизненно важные свойства других религий и мифологий.

Кому бы ни принадлежал изначально замысел Священного союза — баронессе Крюднер, Баадеру или самому Александру, — но провозглашен он был в сентябре 1815 г., возвещен российскому народу в день Рождества и представлял собой венец усилий по изысканию «христианского ответа на Французскую революцию». Протестантский, католический и православный государи «перед лицем вселенныя» поклялись полностью подчинять свое правление «высоким истинам, внушаемым законом Бога Спасителя». Название Союза было взято из провидческих речей Книги пророка Даниила; создан он был «во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы», и государей связала круговая порука — совсем как членов масонской ложи высоких степеней. Они именовались «тремя ветвями одной семьи» и обязывались помогать друг другу в открытии «сокровищ любви, науки и беспредельной мудрости»[856].

Разумеется, религиозные задачи Союза принимались всерьез главным образом в России. В первые два года его существования делались необычайные усилия ради преобразования российского общества в духе устава Союза. Голицын получил новую должность, более чем странную для Европы XIX столетия: «министра духовных дел и народного просвещения». Он поддерживал контакт с Баадером, который навербовал ему изрядное количество чуждых школярству и враждебных папству католических мистиков из Баварии, дабы «обеспечить все культы достойными священнослужителями». Александр заказал Баадеру практическое пособие для российского священства, а Голицын в конце 1817 г. назначил его своим «литературным корреспондентом». Баадер и другие баварские мистики надеялись объединить всех христиан с помощью эзотерического и неоплатонического богословия, которое будет не в пример привлекательнее как «протестантского рационализма», так и «римского диктата». Знаменитый проповедник и глава Баварского Библейского общества Игнациус Линдль приехал в Россию в 1819 г.; Иоганн Госнер явился из Баварии через Швейцарию и Силезию годом позже. Всем им были отведены видные роли в деятельном созидании под крылом Голицына такой системы образования, в которой «люди простые, неученые» будут «просвещены Духом Святым»[857].

вернуться

846

47. Живой рассказ о произошедшем тогда сдвиге Александра от рационализма к пиетизму: Рассказы князя Голицына // РА, 1886, кн. 2, 87; подробный отчет о нем — 65-108.

вернуться

847

48. Классическая оценка методизма как стабилизирующей социальной силы дастся у Э.Халеви (E.Halcvy. History of the English People. — NY, 1961, I, part III, 387–485). Дж. Кларк (G.Clark. The Making of Victorian England. - London, 1962, 36–37) полагает, что революционный потенциал английского общества был при всех обстоятельствах невелик. Это сомнение хотя и по иным причинам, но в равной мерс относится к России.

Английский нонконформизм был, вероятно, важнейшим среди многих духовных влияний, которые формировали туманные религиозные взгляды Александра. Первым его наставником в делах религии был Андрей Самборский, поляк, женатый на англичанке и проведший в Англии большую часть жизни (Надлер. Император, 1, 9—12); весь его замысел обновления путем нравственно-религиозного воспитания народа отмечен определяющим влиянием не только методистского. Библейского общества, но и квакерского идеала свободного общественного воспитания посредством ежедневных чтений, пропагандистом которого был Джозеф Ланкастер (см.: Пыпин. Движения, 1—293 — о Самборском и 397–418 — о Ланкастере). Впоследствии Александр имел важный непосредственный контакт с английскими квакерами, в частности со Стивеном Гриллстом (Stephen Grillet), с которым он совершал в Лондоне в 1815 г. совместные богослужения и поддерживал тесные отношения в Санкт-Петербурге в 1818–1819 гг. См.: R.S. Aus dem Rcstaurationszcitalter, der Quaker Grillet in St. Petersburg // DR, LXVII, 1886, 4 9-69; к сожгшению, статья не документирована.

вернуться

848

49. В дополнение к Пыпинусм.: Н.Стеллецкий. Князь А.Н.Голицын и его церковно-государственная деятельность. — Киев, 1901; С.Сельский. Участие Александра I в издании Библии //ТКДА, 1879, янв., 172–196.

вернуться

849

50. Имевшая место в 1818 г. беседа с епископом Эйлером (ЕПег) цит. по кн.: Знаменский. Руководство, 433. Г.Флоровский (Пути, 130) показывает, что поворот Александра к религии предшествовал пожару.

вернуться

850

51. A.von Tobien. Herrnhut i Livland // Die livlandische Ritterschaft, 1930, 116–139, особ. 128–129; H.PIitt. Die Briidcrgemeinde und die lutherischc Kirche in Livland. - Gotha, 1861, 168–181; Надлер. Император, I, 298–309; E.Knapton. The Lady of the Holy Alliance. - NY, 1939, особ. 125–191; C. de Grunwald. Les Russes a Paris en 1814//RSMP, 1954, I Scmestre, 1-14.

вернуться

851

52. Архив братьев Тургеневых. — СПб., 1913, III, 251.

вернуться

852

53. РБС, X, 674; Lettres de Mine de StacI a Alexandre 1, 1814–1817 // La Revue de Paris, 1897, jan.-fev., 16–17; Grunwald. Les Russes, 5–6.

вернуться

853

54. W.Baur. Religious Life in Germany. — London, 1872, 317–338; Autobiography of Heinrich Jung-Stilling. — NY, 1848; E.Benz. Sendung, 15–32, где приводятся некоторые его пророчества и разъяснения.

вернуться

854

55. Ценное исследование Нэптона (E.Knapton. Lady, 125–166) в целом имеет тенденцию принижать роль этой «вдохновительницы Священного союза».

вернуться

855

56. F.Baader. Uber das durch die franzosische Revolution herbeigefuhrtc Bediirfniss einer neuern und innigern Verbindung der Religion mit der Politik, — документ, законченный в начаде лета 1814 г. и посвященный князю Голицыну; впервые опубликован в Нюрнберге в 1815 г. Сперва — весной 1814 г. — Баадер направил копии своего проекта (который возник под влиянием теократических идей Новалиса и Сен-Мартена; см.: F.Biichler. Die geistigen Wurzeln der Heiligen Allianz. — Freiburg, 1929, 53–60), по-видимому, в черновом варианте, монархам Австрии, Пруссии и России. О различных западноевропейских влияниях на идею Священного союза см., кроме Бюхлсра: H.Schaeder. Die dritte Koalition, 1934.

вернуться

856

57. Текст в кн.: W.Phillips. The Confederation of Europe. — London, 1920, 301–302. См. также: Knapton. Lady, 165–166; Сухомлинов. Исследования, I, 174–175. Надлер в своем шеститомном исследовании проблемы приходит к выводу, что Александр является автором текста и замысел Священного союза принадлежит ему же (см. особ. т. V); но анализ его показывает, сколь существенна была роль немецких эмигрантов в Санкт-Петербурге — в частности, консервативного бал-то-германского националиста Эрнста Арндта и будущего вершителя прусских реформ барона Штейна, — подготовивших великосветское мнение российской столицы к идее подобного союза.

вернуться

857

58. Клаус. Духовенство, 147; также 138 и след.; Benz. Sendung; E.Susini. Lettres inedites de Franz von Baader, 1942, особ. 293–294.

103
{"b":"274169","o":1}