В целях улучшения международной атмосферы и обсуждения осложнявших ее спорных проблем и была выдвинута идея совещания глав правительств четырех держав.
Министр иностранных дел СССР В. М. Молотов при подписании австрийского государственного договора в Вене и во время юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Сан-Франциско обсуждал со своими западными коллегами вопрос о созыве такого совещания. Во время этих бесед выяснился весьма ограничительный подход к его целям со стороны Англии, Франции и США. Поэтому Советское правительство не ожидало, что результатом женевской встречи явятся конкретные решения по важным международным проблемам.
Директивы, которые были даны советской делегации на совещании, так определяли ее задачи: "Главными задачами совещания глав правительств четырех держав должны являться смягчение международной напряженности и содействие созданию необходимого доверия в отношениях между государствами. В соответствии с этим следует дело вести таким образом, чтобы совещание приняло те или иные решения, отвечающие этой цели, или хотя бы соответствующую декларацию (или заявление)".
Международная общественность понимала искренний и конструктивный характер намерений СССР на предстоящем совещании. Газета "Нью-Йорк тайме" писала: советские лидеры направились на совещание, "серьезно желая улучшения международной атмосферы".
Четыре правительства по дипломатическим каналам договорились, что совещание на высшем уровне откроется в Женеве 18 июля 1955 г. Это была первая такого рода международная встреча, в которой Иден выступал в качестве главного представителя Англии. Его сопровождали министр иностранных дел Макмиллан, постоянный заместитель министра иностранных дел Киркпатрик, начальник секретариата кабинета Брук, а также группа экспертов и секретарей.
Высокопоставленные члены английской и французской делегаций прибыли в Женеву в сопровождении своих жен. Это можно рассматривать как косвенное свидетельство того, что западные министры не ожидали, что совещание потребует от них больших усилий.
Главы всех делегаций разместились в отдельных резиденциях. Иден вернулся на виллу, которая была предоставлена в его распоряжение одним состоятельным швейцарцем год назад, во время Женевской конференции по Индокитаю. Макмиллан вместе с чиновниками из Форин оффис обосновался в отеле "Бо риваж".
Совещание началось с дискуссии о повестке дня. После довольно острого обмена мнениями условились обсудить германский вопрос, проблемы европейской безопасности, разоружения и развития контактов между Востоком и Западом.
Представители западных держав, и прежде всего Иден и Эйзенхауэр, выдвигали на первый план дискуссию по германскому вопросу. Иден, пожалуй, в какой-то степени верил в возможность решить этот вопрос в интересах империалистических стран. Он надеялся, что, если хорошенько "поднажать" на советскую делегацию, она может согласиться на включение ГДР под тем или иным дипломатическим оформлением в ФРГ, которая останется членом НАТО. Вероятно, на английского премьер-министра произвели впечатление настойчивые утверждения Эйзенхауэра и Даллеса о том, что положение Советского правительства внутри своей страны "весьма затруднительно и потому оно может оказаться вынужденным пойти на уступки Западу". В Лондоне и Вашингтоне явно принимали желаемое за действительное. Заблуждение для политиков весьма опасное!
Утром 17 июля англичане, французы и американцы встретились на вилле у президента США для согласования позиций. То было давно уже ставшее традицией создание своеобразного единого дипломатического фронта против советской стороны накануне важных переговоров с ней. Как вспоминает Иден, он сказал тогда Эйзенхауэру и Фору, что считает объединение Германии самым важным вопросом из всех подлежащих рассмотрению на совещании. Русские, заметил он, не захотят тратить время на обсуждение этой проблемы, "но правильной тактикой для западных держав было бы настаивать на ее обсуждении и выдвинуть такие предложения, которые русским было бы трудно отвергнуть". Было условлено, оказав давление на советскую делегацию, заставить ее пойти на уступки по германскому вопросу. "Если мы в Женеве достигнем практического прогресса в направлении объединения Германии, - сказал Иден своим собеседникам, - эта конференция явится успехом для западных держав".
Официальное обсуждение германского вопроса на совещании также началось выступлением главы английского правительства. Он вновь выдвинул так называемый "план Идена", впервые фигурировавший на Берлинском совещании министров иностранных дел четырех держав в начале 1954 года. Этот план предусматривал проведение "свободных выборов" в Восточной и Западной Германии, которые должны были привести к включению ГДР в ФРГ и сохранению единой буржуазной Германии в НАТО. Эйзенхауэр поддержал английскую позицию. Советская сторона заявила о своих возражениях.
Англичане пригласили советскую делегацию на обед к себе на виллу. Ни американцы, ни французы не были приглашены. Иден в неофициальной обстановке (хотя неофициальность подобных мероприятий всегда весьма условна) продолжал убеждать гостей согласиться с его планом воссоединения Германии. Макмиллан вспоминает, что эту беседу за столом и после обеда "Иден вел блестяще, пуская в ход все свое очарование". Но, как гласит запись в дневнике Макмиллана от 19 июля, советские представители твердо стояли на том, что они "не примут воссоединения Германии в НАТО и будут драться против этого до конца". В то же время у англичан не осталось сомнений, что русские "не желают провала совещания".
Действительно, советская делегация выдвинула в Женеве идею коллективной безопасности в Европе. Она заявила, что только совместные усилия всех европейских государств смогут дать европейским народам настоящую безопасность. В создании такой системы безопасности должны принимать участие оба немецких государства - ГДР и ФРГ. Было ясно, что Англия, Франция и США не намерены согласиться на роспуск своих военных блоков, и внесенный советской делегацией проект общеевропейского договора о коллективной безопасности учитывал эту их позицию.
Иден выступил против советских предложений. Он противопоставил им идею заключения договора безопасности между участниками совещания и объединенной Германией. По договору Англия, США и Франция обязывались предоставить "гарантии безопасности" Советскому Союзу. Это была как бы "плата" за согласие СССР на выдачу ГДР капиталистическому миру.
Можно понять страстное желание Идена любой ценой добиться ликвидации социалистического строя в ГДР и включения ее в систему капитализма. Но едва ли он мог серьезно рассчитывать на то, что Советский Союз согласится поставить свою безопасность в зависимость от "гарантий" империалистических государств. Принятие таких "гарантий" означало бы, что СССР поставил себя в зависимое от западных держав положение. КПСС и Советское правительство ни в коем случае не могли бы пойти на что-либо подобное, даже если бы они не знали по историческому опыту истинную цену английским "гарантиям". История 20 - 30-х годов содержит яркие примеры того, чем обернулись эти "гарантии" для Франции, Польши и некоторых других стран.
Макмиллан рассказывает, что во время "первого раунда" обсуждения этого вопроса на совещании Иден спросил: "Как насчет гарантий?". С советской стороны последовал ответ: "Мы сильны, нам не нужны гарантии".
Аргументы Идена против предложенного советской делегацией проекта общеевропейского договора о коллективной безопасности были слабы и противоречивы. Советское предложение неприемлемо, заявил он, так как "потребовались бы годы, чтобы выработать такой договор". Вероятно, в этот момент он забыл (или сделал вид, что забыл) текст приглашения на совещание, где черным по белому было написано, что для решения стоящих проблем потребуется много терпения и времени. Макмиллан, как известно, определял это время десятилетиями и даже поколениями. Между тем для реализации советских предложений такой срок отнюдь не требовался.
