Денисов подождал. Когда неизвестный с тем же вниманием стал изучать геральдического петушка, ничем не отличавшегося от своих собратьев на другой стене, он уже точно знал: им интересуется этот не примечательный ничем человек, сидящий в первом ряду с краю.

«Сейчас проверим...» - Денисов поправил куртку и, словно кого-то увидев, резко повернул за угол телеграфа.

Они встретились нос к носу. Незнакомец оказался строен, на вид лет двадцати семи - двадцати девяти, с аккуратно подстриженными висками. Он носил форменное серое кашне и туфли знакомого покроя.

- Московская транспортная милиция! - Денисов дотронулся до верхнего кармана, где лежало удостоверение. - Денисов, инспектор розыска.

Незнакомец вздрогнул от неожиданности.

- К вам в помощь, - Денисов увидел у него в руках размноженную на ротаторе ориентировку о кражах. Сверху было размашисто написано: «РУО» - регистрационно-учетное отделение - «ст. лейтенанту», фамилия выведена неразборчиво.

- Я ведь не в полупальто, товарищ старший лейтенант, и меховой кепки на мне тоже нет!

- Вы стояли в таком месте... - Ему нельзя было отказать в наблюдательности. - Пока все тихо. Не перед бурей ли затишье?

- Кто знает?!

- Почерк, я слышал, по всем кражам один и тот же.

Денисов поморщился: «затишье перед бурей» и «почерк преступника» - люди, раскрывавшие преступления, не разговаривали таким языком. Он еще немного подождал, но старший лейтенант, видимо, исчерпал запас профессионализмов.

- Давайте не наступать друг другу на пятки, - предложил он перед тем, как разойтись.

Денисов не возражал:

- Собственно, в зале я случайно.

Спор получил неожиданное разрешение сверху.

- Товарищ Денисов, - объявило радио, - срочно зайдите к дежурному по милиции. Повторяю...

* * *

В отделе милиции Денисова ждал Сабодаш. Антон протянул для пожатия обе руки, как на ринге.

- Зачем вызвал? - После такого рукопожатия хотелось прикрыть нижнюю челюсть.

- Ячейка литовцев была пуста уже в начале десятого вечера. Я разговаривал с пассажиром, который ее потом занял.

Значит, одновременно с кражей баккара, подумал Денисов, преступник очистил еще две ячейки.

Антон помолчал, потом добавил без всякого перехода:

- Блохин допрашивает Орлова, грузчик берет все на себя...

1 января, 10 часов 35 минут

Крохотный замочек долго не хотел открываться - Илья с трудом подыскал ключ. На дне чемодана оказались паспорт и несколько аккредитивов. Пока он возился с вещами, подошел Капитан. Обычно он только наблюдал со стороны - принимал меры на случай опасности.

- На предъявителя. - Илья сунул ему в руки бумаги.

Ничего другого брать не имело смысла.

- Сегодня много милиции в штатском, - сказал Капитан, пряча аккредитивы, - утверждать не могу, но чувствую спиной. Лучше уйти.

Спина опытного жулика словно аккумулировала тревожные сигналы.

Илья не спешил закрывать ячейку.

- Не надо паниковать. Владелец аккредитивов сначала подойдет к своей ячейке, попытается открыть, потом позовет дежурного. Мы десять раз успеем уйти...

- Ваше слово для меня закон, но все же...

- Секция, у которой мы стоим, навела меня когда-то на способ угадывания шифров. Какое совпадение! Я учился тогда на первом курсе, ночевал в общежитии, вещи держал на вокзале. Удобно: общежитие далеко, вокзал - в центре. В день, бывало, по нескольку раз приедешь - то учебник взять, то деньги, то рубашку сменить. Вот и ломаешь голову, как этот ящик перехитрить, чтобы без монет закрылся! - Илья похлопал ладонью по дверце. - Надо бы отметить ее серебряной табличкой. Как думаешь, разрешат?

- Безусловно. А теперь пора: надо быстрее получить по аккредитивам.

- Ерунда! Потерпевший может появиться через неделю, когда нас не будет в Москве!

- Решим этот вопрос в другом месте. - Капитан не мог скрыть беспокойства. - Закрывайте лавочку! Вон их сколько кругом!

- Мы стоим у своей ячейки! Что нам бояться?

- Механик идет.

- Знаете, мне вдруг захотелось апельсинов. Они лежат где-то поблизости. Не желаете?

- Что с вами?

- Сейчас почти в каждой ячейке апельсины. Видели ларьки у вокзала? С самого утра торгуют.

- Ставлю ящик апельсинов, если вы закроете сейчас ячейку.

На Илью, обычно осторожного, словно что-то нашло.

- Я открою всего две ячейки - вот эту и ту. Если в них нет, мы сейчас же уходим.

- Черт! - Отступать было поздно.

- Товарищи, - подходя, строго сказал Горелов, - положили вещи - идите! Не создавайте тесноты для других пассажиров.

- Не все еще взяли, отец. - Илья бесстрашно сделал несколько шагов вдоль секции. - Где у нас апельсины? Дайте вспомнить! Кажется, здесь...

- Номер надо записывать! - заворчал механик. - Едут, едут, а набрать шифр ни один правильно не умеет!

- Шифр я помню: тысяча... Сказать?

- Мне ваш шифр неинтересен! При себе держите, - разговаривая с пассажирами побойчее, вроде Ильи, Горелов сдерживался. - Берите апельсины и идите... - Он не хотел уходить посрамленным, а мало-мальски достойный предлог для отступления не находился.

Илье пришлось подбирать шифр в его присутствии. Капитана подмывало бросить все и пойти к выходу.

Он успел бы проскочить к эскалатору раньше, чем механик поднял крик. Илья держался, как хитрый мышонок, который задумал поиграть с грозной, но весьма недалекой кошкой. С секунды на секунду Капитан ждал, что кошка вот-вот бросится на мышонка и сцапает его. А заодно и самого Капитана.

Щелк! щелк! - стучал шифратор.

У Ильи выступил на лбу пот. Капитан отвернулся. Теперь он уже не успел бы к эскалатору, даже если бы и поспешил. В конце отсека показался милиционер, он не спеша приближался, на ходу перебрасываясь словами с дежурным. Милиционер был похож на того, что в последний раз арестовывал Капитана в Омске, только погоны у этого были прикреплены не к синей шинели, а к серому, весьма современного покроя пальто.

Ячейка открылась. Кроме чемодана, в ней лежала большая хозяйственная сумка с апельсинами.

- Ну вот, - Илья достал платок, вытер лоб, - все на месте, а мы беспокоимся. - Он выбрал тройку апельсинов покрупнее, один протянул механику: - Угощайся, отец! Остальные пусть пока полежат.

- Спасибо, - буркнул «отец», принимая угощение, - народ разный идет - понимать надо! Есть и такие: едут, едут, а сами и шифры не могут набрать как следует. За такими только глаз да глаз!

Весь этот месяц пассажиры щедро угощали механика апельсинами.

1 января, 15 часов 20 минут

Денисов был в кабинете, когда в коридоре раздались шаги и голоса:

- Кончай ночевать, Денис! - Сабодаш вошел в кабинет, потирая руки. - Задержали твоего... Уот! Инспектор задержал, из регистрационно-учетного... - В дверях, позади дежурного, появилась давешняя фигура в пальто с форменным серым шарфом.

- Не может быть! - Денисов вскочил.

- Холодилин приехал, сейчас с ним беседует... Прямо у ячейки взял!

Антон прикурил папиросу, которая тут же погасла, выбросил, достал новую.

Денисов еще не верил: Сабодаш мог и разыграть. Но почему здесь старший лейтенант? Отбой тревоги?!

- ...Ну и кабинетик! - Старший лейтенант осмотрелся. - Часовня здесь была, что ли? - Потом продолжил прерванный разговор с дежурным. - Как будто и оборвалось все во мне! Сначала вижу кепку, на пальто не смотрю... Меховая, черная - есть! Смотрю ниже - синее! Пальто или полупальто? Полупальто! Не вижу ботинок. Иду как привязанный, будто, кроме нас, никого на вокзале. Черные полуботинки. Все сходится, надо брать! Он к ячейкам... Все это считанные секунды, а казалось, час ходил за ним и все на меня смотрели!

- Бывает, - кивал Сабодаш.

В коридоре было шумно. Заступающая смена постовых получала оружие и радиостанции, перекидывалась шуточками.

- Завтра за грибами поспеем - к ночи обещали тридцать градусов ниже нуля.

- За волнушками?

- Нынче белых урожай!